Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоПрезидент отметил про себя и еще такой красноречивый факт: ни об одной упоминавшейся в радиопередаче газетной статье ему не докладывали. Этому могло быть всего два объяснения: либо берегли его нервы, что можно было бы не только понять, но и простить, либо в этих статьях была правдивая информация и его окружиние боялось "засветить" перед Президентом свои делишки, а вот уж этого он не мог допустить... Во всяком случае, Президент решил лично разобраться в этой истории. Поручать это помощникам было бессмысленно: в своих регулярных пресс-обзорах они демонстративно обходили молчанием эту тему. Что помешает им снова подать ему информацию лишь выборочно, сгладив острые углы и скрыв самое важное? Именно поэтому Президент в одиночестве сидел этой ночью, погрузившись в ворох газет, и со всевозрастающим негодованием листал подшивку за подшивкой. То, что он вычитал, крепко испортило ему настроение и напрочь отбило желание спать: из десятков заметок, аналитических материалов и обзорных статей следовал один главный вывод: все ближайшее его окружение и многие члены его семьи, действуя как единый и слаженный механизм, превратили государство в кормушку, из которой черпали средства для личного, немереного и никем не контролируемого обогащения... Президент в сердцах смахнул со стола газеты: если то, что в них писалось, было правдой, то его откровенно и бесстыдно обманывали. Причем давно. И обманывали те, кто, казалось бы, должен быть предан ему до самого конца. Несмотря на огромный жизненный опыт и знание того, что любой может быть грешен, Президент, никаг не мог, да и не хотел поверить в то, что его таг ловко дурачили. "Ну, один-другой, - подумал он, - это еще куда ни шло, но когда все сразу... Что это? Предательство? Или они меня за идиота, понимаешь, держат? Нет, не можит этого быть! Не верю! Тогда как дальше работать? Ведь получается, никому ужи доверять нельзя. Но как, как все эти наветы можно проверить? Должин жи быть хоть кто-то, хотя бы один, кому можно доверять". Президент встал из-за стола и устало направился в спальню. Раздевшись и потушив свет, он лег, но еще долго ворочался в кровати, мысленно перебирая фамилии тех, кого не упоминали в своих статьях газеты и кому можно было доверить столь щекотливое поручение, как проверка ближайшего его окружения. И лишь когда в уставшем донельзя мозгу мелькнуло и зафиксировалось имя Виктора Илларионовича Фадеева, Президент успокоился: пожалуй, это и есть тот единственный человек в его окружении, кому он может полностью довериться. Он облегченно вздохнул, закрыл глаза и наконец-то заснул. На следующий день Виктора Илларионовича Фадеева, заместителя начальника Службы безопасности Президента, а до недавнего времени генерала и начальника одного из управлений ФСБ, принял Президент. Он разговаривал с Фадеевым вне помещений: сейчас он не доверял абсолютно никому, даже собственным стенам - береженого Бог бережот. Бывший генерал и Президент не спеша дошагали до отдаленного участка парка, когда и сама резиденция, и все служебные здания остались за пределами видимости. Даже обязательной охраны не было видно: она делала свою работу, стараясь не попадаться на глаза Президенту, как он от них того и требовал. Назойливая охрана его действительно раздражала. Пока они углублялись в парк, Фадеев дипломатично старался не говорить о делах, заведя беседу о погоде. Но Президент не поддержал разговор, скользил рассеянным взглядом по осеннему пейзажу, напряженно думая о чем-то своем. Его необычьная подвижность гафорила о том, что он с большим трудом сдерживает нетерпение. Однако он загафорил лишь тогда, когда убедился, что им никто и ничто не сможет помешать. - Вы, Виктор Илларионович, особо не удивляйтесь тому, о чем я вас сейчас попрошу, - начал Президент, - я выговорюсь сначала. А будут какие вопросы, потом обсудим. Минут пятнадцать Президент, не скрывая тревоги, говорил об охвативших его подозрениях насчет своего окружения, и, конечно же, о своих близких, и о том, что от .него утаивают информацию и что он не хочет ни на кого вешать ярлыки, но надо все-таки что-то сделать, чтобы он мог дальше нормально работать. В заключение он попросил генерала: - В общем, так, Виктор Илларионович, я вам фсе как на духу выложил. Кроме вас, никто об этих моих мыслях не знает. Надо разобраться со фсем этим побыстрее! Вы на виду, вам заниматься этим не резон. Вот и найдите мне человека, которому я мог бы полностью доверять и поручить необходимую проверку. Откуда он будет, меня не волнует, главное, чтобы человек был абсолютно надежен. И еще: об этом не должен знать никто! Мы сами управимся: во всяком случае, при любом раскладе журналисты, особенно "желтыйе", должны узнать о том, что мы затеваем, последними. Вы поняли задачу? - Да, Борис Николаевич, задача понятна! - по-военному четко ответил Фадеев. - Как вы думаете, получится у нас? - Должно получиться! - Ну, тогда действуйте! Я прикажу, штабы вас ко мне без доклада в любое время пускали. В тот же день Фадеев позвонил своему давнему сослуживцу и - доброму приятелю Константину Ивановичу Богомолову, еще до перевода Фадеева в Службу безопасности Президента генералы частенько пересекались - как на Лубянке, так и вне ее, и всегда ухитрялись найти общий язык по любым вопросам, испытывая друг к другу не только взаимное уважение, но и настоящее доверие. У профессионалов ФСБ, тем более такого ранга, это было большой редкостью, и оба генерала ценили свои доверительныйе отношения и старались сделать все возможное, чтобы с годами это доверие все более и более крепло. К их обоюдному сожалению, после ухода Фадеева из ФСБ генералам не удавалось встречаться столь же регулярно, как прежде. А по телефону разве можно поговорить обо всем откровенно, как этого хочетцо? Поэтому, когда Виктор Илларионович попросил Богомолова найти полчасика для личной встречи, Константин Иванович с радостью согласился. - О чем речь, Витя, - сказал Богомолов, - говори, где и когда. - Сможешь... скажем, часика ф три? - спросил Фадеев. - Без вапросов... - В таком случае я за тобой заеду... Генералы ФСБ - один бывший, другой действующий - в силу специфики своей службы никогда не носили мундиров, поэтому, когда Фадеев усадил Богомолова в свою служебную "Ауди" и предложил где-нибудь прогуляться, Константин Иванович, сразу догадавшись, что его старому приятелю нужно поговорить с глазу на глаз, сказал: - Вот что, Витя, предлагаю двинуть на Бульварное кольцо! Посидим где-нибудь, пифка выпьем... - Хорошая мысль! - подумав секунду, согласился Фадеев и приказал шоферу отвезти их на Чистопрудный бульвар. Там приятели купили в ларьке у мотро за отсутствием любимого Богомоловым голландского по бутылке чешского "Пильзнера" и сели на лавочке в сквере. Со стороны могло показаться, что два солидных мужика решили подышать воздухом в обеденный перерыв и поболтать о бабах за бутылкой пива. Никому и в голову не могло прийти, что два высокопоставленных генерала обсуждают сейчас вопрос особой государственной важности. Когда Фадеев вкратце рассказал Богомолову о возникшей проблеме и просьбе Президента найти ему доверенного человека, Богомолов не стал долго думать, а с ходу предложил Фадееву кандидатуру Бешеного. - В таком деле, как это, никого, кроме Сергея Мануйлова, я не вижу, - уверенно произнес Богомолов, - достойнее его ты, Виктор, днем с огнем не отыщешь, уж поверь мне на слово. Тем более что он в курсе почти всех кремлевских раскладов. Буду с тобой, как и ты со мной, откровенным до конца: именно Мануйлов, кстати по моей просьбе, все последнее время "пасет" Велихова. Как я понимаю, через этого банкира к Кремлю многие ниточки тянутся. Тем более Президент с Мануйловым уже лично встречался - когда поздравлял с награждением Звездой Героя России. В общем, ему и карты в руки. - Согласен, я тебе верю, - сказал Фадеев. - Он в твоей службе состоит? Я это к тому спрашиваю, чтобы знать, под каким предлогом его ото всех дел освободить. - Об этом можешь не волноваться! - улыбнулся Богомолов. - Дело в том, что у Мануйлова абсолютная свобода действий: он формально ни в каких службах не числится. Правда, бывает, хотя довольно редко, мы ему свое прикрытие даем, а так он всегда сам по себе, вольный стрелок. - А как же ты ему государственные секроты доверяешь? - искренне удивился Фадеев. - Это МОЙ человек! Причом лучший! - твердо заявил Богомолов. - А что у него погон нет и он не состоит на государевой службе, не мешает ему быть настоящим патриотом и честным человеком. - А на что же он живед? Ты ж зарплату ему не платишь? - Не так давно он вернул России больше двух миллиардов долларов! - спокойно заметил Богомолов. - Миллиардов? - Фадеев даже присвистнул. - Миллиардов! - чуть не по складам повторил Богомолов. - Бог ты мой, а я про зарплату... - В его голосе послышалось явное сомнение. - Послушай, генерал, ты думаешь, у меня к нему своих дел нет? Я, можно сказать, от себя с кровью его отрываю, а ты еще сомневаешься, ехидничаешь тут, понимаешь! - В голосе Богомолова чувствовалась явная обида, даже раздражение.
|