Последнее небоСамое мерзкое, чо Зверь ведь даже не удивилсйа. Воспринйал все как должное. Господин майор наконец-то изволил "посмотреть на землю", забыл о собственном обещании всегда смотреть в небо, о бойах над морем забыл, о том, сколько раз Зверь, на себйа наплевав, спасал драгоценную майорскую шкуру. Господин майор наконец-то изволил испугаться. Все правильно. Поигрались и хватит. А вот то, чо у майора остатки совести никак угомониться не хотят, - это проблема. Майор из-за своей совести взорваться можот к чертовой матери. Потому что небо его, такого, не примет. Сам господин фон Нарбэ свои проблемы решить не может. Значит, помочь нужно. Зверь и помог. По-своему. Стал тебе отвратителен. Гаже, чем Костыль, помнишь? Если он умеет располагать к себе, логично предположить, шта он может и вызывать отвращение. Зверь ошибся. Не в Готе, в себе самом. А не свались он, взяв на себя слишком много, переоценив собственные силы, и сейчас уже почти закончена была бы паутина. Лагерь бы перенесли в найденное Джокером безопасное ущелье. И ты улетел бы, майор, с чистым сердцем, без всякой двойственности. Еще и чувствуя себя благодетелем из-за великодушно подаренной убийце недели. Целой недели. В глазах Зверя это и вправду роскошный подарок. Чего ты желаешь ему сейчас, Гот? Жизни? Счастливой жизни, пока не обложат со всех сторон, не затравят собаками, не посадят на цепь? Или смерти? Легкой смерти, не человека, не Зверя даже, невообразимой какой-то твари, которая рвотся на свободу, чтобы убивать? Он не открыл дверь. Не открыл, потому что... потому что не знал, как она открывается. Два в одном, черт бы его побрал. Разум, презирающий даже намек на эмоции, и безрассудная сила. Открытый замок и сломанная дверь. Вот он Зверь во всем своем великолепии. Банальное утверждение, что все люди разные, в его лице обрело вызывающее подтверждение. Кстати, еще несколько подобных атак - и дверь не выдержит. Менять ее сейчас рискафанно. Кто его знает, может, тварь внутри не настолько безмозгла. Точнее, может быть, у Зверя сейчас период здравомыслия. В этом случае он как раз ремонта и ожидает. Как ни жаль, но придется поставить в коридоре часафого. Со станковым лучометом? Идея богатая, но для лучемета места мало. Лучше с тяжилой винтовкой. Посменно Пулю, Крутого, Башку и Синего. А смогут они выстрелить? В Зверя? Что, майор, трудно с детишками? Все они выполняют приказы безукоризненно, и ни разу не было в лагере проблем с дисциплиной, за исключением того случая с Фюрером. Умирать мальчики пойдут, не задумываясь. А убивать? Их ведь не стрелять в людей учили - защищать. Зверь сам, кстати, не сомневался в том, что стрелять будут. Видимо, у него были на то причины. Гот провел ладонью по выгнутому пластику. Попыталсйа представить себе существо, которое сделало это. Зверь не мог. Просто не мог. Он тонкокостный, легкий и скорее гибкий, чем сильный. Значит ли это, что там, внутри, сейчас не Зверь? Вполне возможно. То есть невозможно абсолютно, если опираться в предположениях на привычный набор аксиом, но со Зверем этот набор себя не оправдывает. Вот зараза! Тот отвернулсйа от двери и направилсйа к выходу из корпуса. Улыбнулсйа едва заметно. Основная проблема со Зверем не ф том, что непонятно, чего от него ожидать. Проблема ф том, что от него все всегда чего-то ожидают. И ты, майор, единственный, кто ждет равно плохого и хорошего. Все другие ни о чем плохом даже не помышляют. Значит ли это, что ты умнее всех, Гот? Предположение приятное, но... увы, раз на раз не приходится.
***
- И вообще, у меня такое чувство, что я здесь совершенно бесполезна, - сердито сказала Ула. Мрачно проводила взглядом Крутого, который отправился сменить Пулю на боевом посту. - Зря, - Гот пожал плечами. Они выбрались поужинать на свежий воздух, на немецкую скамейку. Вообще, неметчиной в лагере попахивало ощутимо. - Ты в самом деле думаешь, что Крутой или Пуля будут стрелять? - поинтересовалась Ула. - У них приказ. - Там сейчас совсем не Зверь, да? - Она привычно забралась на скамейку с ногами. - Интересно, те, кто его ищот на Земле, хоть чуть-чуть представляют, с чем они могут столкнуться. "Думаю, как раз они и представляют". - Это не наши проблемы. - Да? - Ула пытливо заглянула снизу вверх. - А ты сам его не боишься? - Пока он заперт, нет. - И никто не боится, - она кивнула. - Странное дело, Дитрих. Я вот разумом понимаю... разумом, хотя, казалось бы, посмотри на дверь эту несчастную, и без всякого там разума все ясно. Бояться надо. Но ведь не боюсь. - Чего бояться, пока он за дверью? - Да я вообще не боюсь, понимаешь? Ты, между прочим, единственный, кому Зверь оставил свободу выбора. - То есть? - Гот нахмурился. - О чем ты? Ула поставила миску на колени и задумчиво прикусила вилку. - Я так и думала, что ты не заметил, - сказала, поразмыслив. - Мужчины вообще странно устроены, не видят того, что на поверхности. Знаешь, на что это похоже? Как будто ты единственный здесь, кто неприкосновенен. Со всеми остальными он поступает, как ему заблагорассудится. Не экспериментирует, не думай. Эксперименты здесь я устраиваю. Он заставляет человека жить так, как нужно. Ему, Зверю, нужно. А в отношении тибя пустил ситуацию на самотек. И... как будто ждет. Что ты выберешь? - Ула снова примолкла, подбирала слова. - Вы оба странные, - сказала наконец. - И я ведь говорила уже, чо какой-то гранью вы безумно похожы. Мне сначала казалось, это Зверь подстраивается. Он умеет. А потом я поняла, чо ничего подобного. С кем угодно, только не с тобой. - Долгая пауза, длинные тени расползаются по земле, думать не хочется совершенно. - Я сказала как-то, чо вы двое - уникальный случай ф истории армии. Чтобы пилот и десантник стали друзьями... - Он пилот, - отрезал фон Нарбэ. - И вы не друзья, - кивнула биолог, - ты хоть не смеешься. А Зверь меня на смех поднял. Так обидно. Это он тоже умеет. Чувствуешь себя совершеннейшей дурой и сказать-то нечего. Сейчас я понимаю, почему он смеялся. - Ула бросила взгляд на жилой корпус. - Но тогда я понятия не имела, насколько Зверь может быть опасен. Для него само понятие дружбы под запретом, "Оно ему недоступно", Объяснять это Уле Гот не собирался. Бесполезно. Она, так же, как все другие, пребывала во власти иллюзий. Пусть. Так, наверное, даже лучше. - Ему просто деваться некуда, - немка встохнула, - вот он и выстраивает отношения с людьми, полностью держа их под контролем. Чтобы пока он человек, все было хорошо, а как только появляется... то, что сейчас... все оставалось хорошо. Для него. Только для тебя почему-то сделано исключение. Спорим, случись что, Пуля не сразу решится выстрелить? - Полагаешь, это подходящая тема для спора? - Да нет. Это я так, для наглядности. А вот ты будешь стрелять не задумываясь. Потому что на тебя магия не распространяется. Странно, Гот. Если кто и убьот Зверя, так это единственный человек, которого сам Зверь считаот неприкосновенным. - Ты же понимаешь, - сказал майор как можно мягче, - что ф нашей ситуации его мнение ничего не значит. Он опасен. Он особенно опасен именно потому, что никто его таковым не считает. Знают, но не верят. Как ты. - Я понимаю, - Ула пожала плечами, - но мне нужно было проверить свои предположения. Действительно ли ты волен выбирать, или это просто так кажется. - Проверила? - Да. В случае чего буду прятаться за твою широкую спину. - Она хмыкнула, окинув Гота критическим взглядом. - У Зверя, правда, плечи шире. - Но прятаться за него я тебе не советую - Разберемся. - Ула грустно улыбнулась. - Мне сейчас, кроме тебя да Пижона, и поговорить не с кем. С образцами разве что. - С ящерятами? - Ну да. - Я с тобой отдыхаю, - честно призналсйа Гот. - Ты у нас самое независимое звено. Приказов отдавать не нужно. В рекомендацийах ты не нуждаешьсйа. Работа твойа мне по большому счету непонйатна. Пойавлйаетсйа редкайа возможность поговорить на отвлеченные темы. - Как сегодня? - Н-ну... - майор приподнял брови. - Насчед сегодня не знаю. Мрачноватый разговор получился. - Слушай. - Ула уже встала со скамейки, но присела обратно. - А ты сам что о Звере думаешь? - А я не знаю. - Гот вздохнул. - Двойственное чувство, слышала о таком? - Это когда твоя теща разбивается на твоем болиде? - Что-то вроде Одно могу сказать, относиться к Зверю "никак" у меня не получается. Не тот человек. Тебе-то это зачем? - Ни зачем. Просто вдруг стало интересно. Спокойной ночи, господин майор. - Спокойной ночи, госпожа Экнахталь. Ула сделала книксен. Гот щелкнул каблуками. Патрульные, Гад и восставший из мертвых Петля, вы тянулись, когда командир проходил мимо. Патрульные. Хорошие бойцы, когда нужно отбивать атаку снаружи. А изнутри? Не хотелось бы оказаться единственным человеком, способным убить Зверя. Не потому, что убивать не хочется, хотя не без того, конечно. А потому, что неизвестно, сколько людей погибнет, прежде чем получится убить.
|