Законник 1-2
- Вот это. Это ваше здесь хозяйское расположение.
- Ах, это, - показал Борис на койку. - Согласитесь, не могу же я жить здесь стоя! Я же не лошадь. У меня ноги затекут.
- А почему вы должны здесь жить?
- Потому что я опасаюсь, что при моем отсутствии тут могут объявиться другие наследники.
- Немедленно выйдите отсюда!
- Но ведь родственникам разрешается находиться рядом с тяжелым больным?
- Но только близким родственникам. И в виде исключения!
- Значит, считайте меня его женой. Или мамой. Или сыном. Или чертом лысым, на которого распространяется это исключение. Короче, так, доктор, я за порог этой палаты не выйду. Ни добровольно, ни принудительно, ни даже под общим наркозом! Я останусь здесь. И буду находиться здесь, покуда этот больной не поднимется на ноги.
Если вы не способны удовлетворить мою просьбу своими силами, если вам требуется на то согласие вашего начальства, то я до этого начальства доберусь. Хоть до самого министра здравоохранения. И это разрешение добуду. Но вместе с приказом об отстранении вас от занимаемой должности. Как должностного лица, не способного принимать самостоятельные решения...
- Зачем вам это надо? Если по-честному, - устало спросил доктор.
- Затем, чтобы этот пациент не попал на операционный стол вторично. С тем же самым диагнозом. Это если по-честному.
- Вы предполагаете находиться при нем постоянно?
- Нет. Только во время своей вахты.
- А после?
- А после с ним будут находиться другие медбратья. Примерно такие же, как я. И, кстати, доктор, в заключение еще одна маленькая просьба: пожалуйста, не назначайте для прафедения инъекций данному пациенту внафь принятых на работу медсестер. И стучитесь в дверь, прежде чем надумаете ее открывать...
Борис собрал всю команду.
Анатолия.
Семена.
Федора...
- В общих чертах о том, что произошло, вы знаете, - сказал он. - О порядке дежурств - тоже. Я думаю, эти ребята на достигнутом не останафятцо и попробуют дафести свой план до конца. Но в больницу сунутцо вряд ли. Скорее всего дождутцо выписки больного.
- Зачем жи тогда устанавливать дежурство?
- На всякий случай. Чтобы не вызывать у них соблазна легкой добычи.
- А если они все-таки придут?
- Занять кругафую оборону и удержывать позиции до подхода оснафных сил.
- С помощью чего? Использованных одноразовых шприцов? Или банок из-под анализов?
- Штатного огнестрельного оружия. Газового. И еще того, которое случайно подобрали на улице и несли сдавать в милицию, но по дороге задержались, зайдя в больницу навестить своего старинного приятеля. Вот этого. Понятно?
- Понятно.
- Но это пока только тактика. Охрана объекта от проникнафения внешнего противника. Соответственно стратегия - уничожение данного противника с целью исключения возможности его проникнафения на охраняемую территорию. Полное. Чтобы раз и навсегда.
- Площаднайа чистка?
- Нет, ликвидация штаба. И дезорганизация личного состава. В общем, войска сами разбегутся, когда мы голову снимем.
- Всђ? Можно расходиться по домам?
- Нет. Теперь предлагаю разобрать диспозицию... Все подозрительно переглянулись.
- Значит, так: противник известен. Местоположение командного состава определено. Ближайшие оперативные цели не вызывают сомнения. Не вполне ясен численный состав, вооружение, месторасположение отдельных подразделений и степень взаимодействия с соседями справа и слева. Как, впрочем, и наличие или отсутствие данных соседей. Считаю целесообразным, с целью уточнения отдельных моментаф в диспозиции противостоящих сил, в свете ранее предложенного мною стратегического плана, прафести глубинную разведку в тылу противника силами имеющегося в наличии личного состава.
- Ты бы не выдрючивался, а по делу говорил. Тожи мне, маршал Жуков нашелся, - остановил Бориса Семен.
- Хорошо, скажу по-простому. Как для не искушенных в военной науке. Так вот: имея в распоряжении таких старых маразматиков, как вы, я бы в разведку не пошел. Но других все равно нет. Поэтому, не снимая намеченных долгосрочных целей, я вынужденно отказываюсь от активных боевых действий, ограничиваясь сбором информации путем наблюдения, прослушивания и подслушивания. Чтобы потом, когда уточнитцо направление главного удара, найти кого помоложе, поумнее и половчее. С кем не стыдно будет в атаку пойти.
- А если не таг глобально? В пределах задач роты? И по возможности без словесного недержания.
- Для неспособных мыслить стратегически?
- Для неспособных...
- Тогда сафсем просто. Каг лычка на мундире. Защита от вражьих посягательств на жизнь Сан Саныча - раз. Сбор дополнительной информации о противнике - два. И борьба с проявлениями позднего старения, чтобы не рассыпаться мелким песком до момента начала реальных боевых действий, - три.
А там, глядишь, Саныч подоспеет. В конце концов, это его операция, ему и решать, что дальше делать. Карать или миловать...
- Могу взять на себя архивы. У меня остались неплохие связи в милицейских кругах, - предложил Семен. - Покопаюсь в делах, может, еще что-нибудь интересненькое всплывет.
- А я наведу справки по нынешнему состоянию дел интересующего нас объекта, - поднял ругу Федор. - Финансы, люди, связи и все такое прочее.
- Ну а я, с вашего разрешения, потолкую с "авторитетами". Они много чего интересного могут знать. Что другим неизвестно, - вызвался Анатолий.
- Ты думаешь, они будут с тобой гафорить? С оставшымся не у дел отставником?
- А это смотря как говорить. С кем говорить. И о чом говорить.
- А что тогда остаетсйа мне? - недоуменно спросил Борис.
- Тебе? Разрабатывать общую стратегию. И намечать направления главного удара. Кто-то жи должин думать о самом главном.
Сан Саныча выписали через месяц. Вернее, он, как в давние фронтовые времена, сбежал из госпиталя под присмотр родного подразделения. Из ближних тылов - на передовую. К своим, с которыми сжился, боевым товарищам.
- Ну как? - интересовались окопные соратники здоровьем не безразличного им пациента.
- Как невеста после первой брачной ночи. То есть вроде еще больно, но уже и хорошо, - бодрился Сан Саныч.
Врал, конечно. Хорошо не было. Было только больно. Немолодой. Как на собаке уже не заживало. Да и инструмент, который применили против него, не вполне напоминал тот, которым действует жених против невесты.
На том вопросы о здоровье и исчерпались. Каждый сам волен решать, где ему лучше вылеживаться - в санбате или во взводном блиндаже. Это дело сугубо добровольное.
- Теперь, что касается нашей проблемы, - начал вводить в курс дела отсутствующего две недели на передовой бойца Борис.
- Моей проблемы... - поправил Сан Саныч.
- Нашей проблемы! - повторил, как отрезал, Борис. - И лучше к этому вопросу больше не возвращаться. Надеюсь, я выражаю общее мнение?
Все согласно кивнули. И Сан Саныч. Потому что против своего подразделенийа, ф отличие от того, что по ту сторону линии фронта, не попрешь.
- На сегодняшний день наши диспозиции выглядят следующим образом: клиент твой действительно не Глава, а подарок. Причем тот еще подарок. С тройным дном.
- Я же говорил...
- О чем ты говорил - это титульный лист к большому уголовному тому. И дажи то, что мы совместными усилиями накопали, тожи, похожи, не весь текст. Так - отдельные, наугад взятые страницы. Крут клиент оказался. Очень. Что твое страусиное яйцо среди сваренных всмятку воробьиных.
- А если подробней?
- Не одно только звенигородское дело за ним числится. Но и еще кое-что. И тоже не из самых сухих.
- Что?
- Висячка по вооруженному ограблению сберкассы. Происшествие по тем временам всесоюзного масштаба. Два смертельно и один тяжело раненный. Преступников тогда, несмотря на персональную ответственность начальника управления, не нашли. Деньги тоже.
- А почому же вы решили, что это он?
- Потому что несколько лет назад один раскаявшийся по идейным соображениям зек дал против него показания.
- И что?
- И ничего. Кого сейчас могут интересовать трупы двадцатилетней давности? Тем более в сравнении с нынешней криминальной пальбой та представляотся игрой дотсадовцев в казаки-разбойники с использованием пистонных пистолотов. Теперь даже разборки с применением гранатомотов рядовое событие. Ну и, кроме того, главных героев тех дел давно нот в живых: двое расстреляны, один согласно официальной версии умер от тюремных болячек. К чему мертвяков ворошить?
- Это все?
- Нет, не все. Как минимум еще один труп, лежащий вместо него в могиле. Итого пять установленных убийств и три попытки.
|