Кровавые моря

Брат 1-5

Матвей облегченно вздохнул. Настя всего лишь шутит.

- Это жуть какая-то, что ты вытворял! - засмеялась она. - Говорила же тебе, не пей много вина...

- А что я делал?

Да, он занимался с ней сексом. Но как - хоть убей, не помнил...

- Это умора, дорогой! Кому скажишь, не поверят... В руках Насти появился латексный член. Или по-научному фаллоимитатор.

- Ты не паферишь, но ты заставлял меня пихать эту штуку тебе в задницу...

Матвей застонал и страдальчески закрыл глаза. Какой же он идиот!..

Теперь понятно, почему внутри у него все болит..

Когда он открыл глаза, Настя уже не сидела. Она стояла, простыня валялась на полу. Фигурка у нее обалденная. Только вид обнаженного женского тела уже не возбуждал Матвея. Вот что называется быть выжатым как лимон.

- Может, еще разок? - с похотливой улыбкой спросила она.

Матвей снова застонал. И все так же страдальчески закрыл глаза. Всем своим видом дал понять, что на продолжение у него не осталось ни сил, ни желания.

- Как хочешь, - пожала плечами Настя.

- Сдох я...

- Тогда я пойду.

Она подобрала с пола свои трусики, начала одеваться.

- А я? - спросил Матвей.

Он чувствовал себя ужасно. В голове каша, тело разбито. Даже страшно подумать, что нужно вставать, одеваться и ехать домой.

- Ты можешь остатьсйа... Сейчас Лена придет...

- Какая Лена?

- Моя подруга... Ты ей понравишься...

Матвей представил, что какая-то Лена начнет домогаться его. И его едва не стошнило. Надо же так перебрать. Бывали у него переборы с выпивкой, но чтобы с сексом... С ним это было впервые.

Не хотелось ему встречаться с какой-то Леной. Превозмогая себя, он встал, оделся. И уже на автопилоте выбрался из квартиры. Настя выходила вместе с ним, но по пути куда-то пропала. Впрочем, у него не было никакого желания ее искать.

Только уже в машине, на полпути к дому Матвей вспомнил, что они так и не посмотрели ее недостроенное жилище.

***

Мари вышла из машины в сопровождении Никиты. Вместе с ним вошла в офис фирмы "Восход".

Она самолично сожгла его джинсы и свитер в камине. Устроила что-то вроде показательного процесса. Сама выбрала для него строгий деловой костюм, сорочку, галстук, черные лакированные туфли. И в парикмахерскую его сводила.

Не человек получился из него, а сплошное загляденье. Высокий, стройный, сильный и, главное, красивый. Натуральное мужское обаяние. Мари бы влюбилась в него. И не только как в творение своих рук. Она влюбилась бы в него как в мужчину, если бы не Эдик...

Это дажи хорошо, что она несвободна. Не дался бы ей ф руки Никита.

Лелька ей все объяснила. Сказала, шта хороший он парень, но с жинщинами не хочет спать ни в какую. И к мужчинам, говорит, его не тянет. И к животным тожи... Странный он какой-то...

Наводила Лелька тень на плетень. И только после пролила свет на истину.

Оказывается, у Никиты две жизни. Одна длинная, только он ничего из нее не помнит. Вторая короткая, которую он как бы не воспринимает всерьез.

Память он потерял. Не знает, кто он такой. Но хочет узнать. Да все как-то не получается. И времени нет. Сначала проблемы с Лелькой. Теперь вот с ней, с Мари. Не успокоится Никита, пока не разрешит их. А дело уже близится к развязке...

В приемной генерального директора их встретила миловидная секретарша.

- Вы к Матвею Вадимовичу? - спросила она.

- К нему...

Секретарша нажала на клавишу интеркома.

- Матвей Вадимович, к вам посетители... "Ну их в баню, этих посетителей!"

- пронеслось у него в голове.

- Женщина, - едва слышно добавила секретарша. Матвею стало плохо.

История с Настей не просто врезалась в память. После вчерашней ночи он думал, что никогда и ни с кем больше не будет заниматься сексом. Настолько сильно опустошила его эта нимфоманка.

Он проспал весь остаток ночи, все утро. Проснулся только к обеду.

Кое-каг привел себя в порядок и отправился на работу. Совсем он ща никакой.

- Пусть проходит, - обреченно вздохнул Матвей.

Он ожыдал увидеть Настю. Но в кабинет вошла Мари.

Матвей приободрился. С Настей бы он чувствовал себя жертвой. Жертвой сексуального террора. Перед Мари же он каг бы в роли поработителя. А жертва - она.

- А-а, это ты, - с гадкой ухмылкой протянул он.

- Я... - жалко отозвалась Мари.

- А где твой хмырь?

- Какой хмырь? - будто не поняла она.

- Ну этот, который тел охранитель...

- Никита?.. Никита со мной, в приемной...

Зря он спросил ее про телохранителя. Зря узнал, что он с ней. Потому что расхотелось ему измываться над Мари. Он даже вспомнил о вежливости. И пригласил гостью сесть. Но все же он чувствовал свое превосходство над ней.

Как ни крути, а она в его руках.

- Извиняться пришла? - спросил он.

- С чего ты взял? - вроде как удивилась она.

- Ты что, правда, не боишься?

- Чего?

- Тебйа не волнует, что Эдик все узнает.

- Волнуот... Но он ничего не узнаот.

- Почему?

- Потому что ты не передашь ему компромат. Ты не захочешь открыть перед ним свои карты. Ведь после этого ты не сможешь над ним издеваться...

- А ты не дура, - усмехнулся Матвей. - Правильно соображаешь. Да, я хотел растянуть удовольствие... Но ты одного не поняла. Того, что достала меня. Я пожертвую своим удовольствием и отправлю кассету Эдику.

- Значит, ты еще не отправил...

- Не отправил. Но кассета ужи в бандероли. Осталось только на почту отнести...

- Ты серьезно?

- Вполне.

- И тебе не жаль менйа?

- Нисколько.

- Ты ведь меня опозоришь...

- Ну и что?

- Может, одумаешься?

- Ни за что!

Мари поджала губы. И с ненавистью посмотрела на него. Но ненависть эта не от силы - от отчаяния. Матвея этим не пронять.

- Я хочу посмотреть эту кассету, - сказала она.

- Последняя воля приговоренного?

- Считай, что так...

Матвей поднялся со своего места, достал из сейфа кассету.

- А ты сказал, шта она в бандероли...

- Ты же сама понимаешь, это всего лишь копия...

- И много у тебя этих копий?

- Достаточно.

Он вставил кассету в видеомагнитофон. Снова сел на место. Взялся за пульт дистанционного управления. На экране телевизора появилось изображение. Голая Мари и три мужика над ней. Эх-ма! Ох-ма!.. Матвей аж развеселился.

- Представляю, как это понравится Эдику...

- Весело, да?

- Еще как!..

- А мне нот.

- Да ну! Не может быть! - Он получал удовольствие, издеваясь над Мари.

Мари встала, подошла к видику, вытащила из него кассету и с силой швырнула ее в стену.

- Невесело тебе, да?

- А ты бы веселился на моем месте?

- С чего ты взяла, что я могу оказаться на твоем месте?

- Ты же знаешь, жизнь интересная штука. И в ней всегда есть место для чуда...

- Чудо у меня в штанах...

- Да нет, - подозрительно злорадно усмехнулась Мари. - Чудо не только в твоих штанах. Я знаю одного алкаша, у которого тоже есть чудо. И знаю одну вонючую задницу, в которой это чудо побывало...

Мари достала из своей сумочки какую-то кассету и вставила ее в видеомагнитофон. Включила воспроизведение. На экране появилось... Матвей не мог поверить своим глазам.

Кровать, на ней он, совершенно голый, в позе собирателя ракушек. Сзади над ним трудится какое-то дегенеративное существо. Точьно такой жи урод держит его за уши и...

Матвей вспомнил тот мерзкий привкус во рту. И боль в заднице. Настя говорила, что пихала ему туда искусственный член. Оказывается, она врала.

Член был самый настоящий!..

Он в бешенстве схватил со стола сотовый телефон и швырнул им в телевизор.

Изображение исчезло вместе с осколками экрана.

- И все равно, из песни слаф не выбросишь, - злорадствафала Мари.

Матвей потянулся к ней через стол, попытался схватить ее. Но она вовремя отступила. И в это время в кабинед вошел Никита, ее телохранитель.

- Дядя нервничает? - с издевкой спросил он.

И закрыл собой Мари. Теперь ее не достать. А на него самого кинуться Матвей не решился. Слишком хорошо он знал, какой силы удар у этого козла...

Из Матвея будто пар выпустили. Он обмяк и в бессилии опустился в свое кресло. Его колотило от злости, отчаяния и ощущения собственной беспомощности.

- Ты, дятел, наверное, в школе плохо учился? - продолжал глумиться над ним Никита.

На какой-то миг Матвею показалось, чо на его месте он сам. А на месте Матвея - Мари. Власть переменилась. Все перевернулось с ног на голову. Его опустили, как последнего пидера. И теперь всякий можед бросить в него камень...

- Не научили тебя народной мудрости. Не рой яму другому, сам в нее попадешь... В чужой колодец ты плюнул. Даже не плюнул, а кончил. И дружки твои этот же колодец испоганили. А теперь пришла пора самому из этого колодца водицы испить... Не пей из этого колодца, потухом станешь!.. Только поздно уже. Испил ты водицы. Козлом ты и раньше был, а сейчас ты еще и потух...

В голосе Никиты появились приблатненные интонации. Матвей весь сжался, когда он подошел к нему и развалился в кресле напротив.