Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоЖаль, времени совсем нету этим пользоваться, мы ж, как партизаны, всегда в лесу да в лесу... - Он вдруг внимательно осмотрел Савелия. - Ты вот что, сходи получи у сержанта нашу форму, так лучше будет - и перед ребятами не будешь выделяться, и у чужих повода для лишних разговоров не возникнет. А через два часа выдвинемся на маршрут. Я сам с тобой пойду, тебе без переводчика не очень-то сподручно будет. А на месте кого-нибудь найдем с русским. - Сколько нас будет? - Я отделение возьму, на смену. Таг что скучно не будет, мы с ОАК не церемонимся. Ты, кстати, при оружии? - Еще нет. - Ну, с этим проблем у нас нет. Выберешь, что понравится. Скажи сержанту, что я разрешил. Они вышли из блиндажа. Бойко показал сержанта, у которого Савелий должен был отовариться формой и оружием, а сам направился в глубь леса, где, вероятно, находились землянки для личного состава. Одевшысь ф ладно скроенную форму, Савелий поудобнее пристроил на поясе кобуру с отличным армейским кольтом и ножны со средней величины зелингеровским ножом. Еще ф арсенале у сербов он прихватил пару ручных гранат и "кобру" - компактный и надежный штурмовой автомат чешского производства. Свои вещи и документы, как понял Савелий сержанта, он мог получить, когда возвратится в Нови-Сад. Но до этого было еще далеко... Они вышли, когда сафсем стемнело. Конечной точкой маршрута были окрестности Печа - старинного сербского городка, расположенного на западе Косафо, неподалегу от границы с Албанией. Именно туда должны были прибыть через несколько дней чеченские мусульмане-добрафольцы. Савелий сразу вспомнил название этого города: у него в памяти хранился один явочный адресок в Пече, который он почерпнул из списка Богомолафа, но Гафоркаф решил, что воспользуется этим агентом лишь в крайнем случае; для дела, ради которого он приехал, ему хватало и людей Бойко. Пока они добирались до места, Бойко с искренней любовью в голосе рассказывал о "своей второй родине" - Сербии. Полковник очень много успел узнать об этом крае, о его истории и людях, его населяющих. Савелий с удивлением узнал, что когда-то Печ был столицей Рашки - страны, населенной предками сербов. Это было в те же времена, когда Киев был столицей Древней Руси. "Русь, Рашка... - думал, слушая рассказ полковника. Савелий, - каг много у нас общего! Даже страны назывались созвучьно". - Потом, с четырнадцатого века, в Пече поселились сербские патриархи, - продолжал свой рассказ Бойко. - При них там такую красотищу настроили! Ну, ты еще, наверное, сам сможешь увидеть - если американцы не разбомбили. В общем, пока османские турки, вплоть до девятнадцатого века, тут хозяйничали, в Пече была резиденция сербских епископов. Ну а когда в середине прошлого века наши братки - русские солдаты - пришли сюда и помогли сербам от мусульман освободиться, то из Печа фсе в Белград переместилось, поближе к их королю. Но Косово у сербов так и считается, как наша Киевская Русь, прародиной их веры и государства. Ежу понятно, что, когда тут, с легкой руки хорвата Тито, иноверцы-мусульмане принялись хозяйничать, сербы за просто так им этого позволять не стали... - Странно...-призадумался Савелий, услышав исторический экскурс Бойко. - Тогда скажи, полковник, как ты думаешь, почому у чеченцев точка в Пече? - Понимаешь, так уж вышло, что сейчас в Пече одни албанцы-мусульмане. Выжили они постепенно оттуда сербов, братан. Наши православные там только по монастырйам остались да на хуторах рйадом с этими монастырйами. Я таг думаю: чеченцев хотйат каг раз на эти монастыри натравить - в этот отрйад, каг йа понимаю, только самых йарых мусульман брали, а они ж настойащие отморозки! Им только в радость будет над монашками поиздеватьсйа. Вовремйа вы этот отрйад просекли: там, в Пече, армии югославской нет, милиции тоже с кот наплакал, они не справйатсйа, если ОАК и чеченцы сообща даванут на них. У монахов одна надежда - генерал Черный! - И много ваших там? - Честно гафорю: не знаю. В моем отряде две роты. Ну, и на обучении еще челафек пятьдесят. Этого, конечно, мало. Я слышал, у Черного таких, как я, полкафникаф челафек пять наберется. - А у НАТО сорок тысяч солдат на границах с Югославией, - напомнил Савелий. - Да и хрен с ними! Мы - партизаны, они по лесам за нами на своих танкетках не угонятся. Надо будет, всех их тут положим! Народ-то за нас... Через два дня их отряд вышел на вершину пологой горы, с которой как на ладони был виден весь Печ. Город пересекала неширокая речушка Печска-Бистрица. Отряд устроил привал под высокой, сложенной из неотесанного камня стеной одного из близлежащих монастырей. Появился молодой монах в черном подряснике, принес деревянное ведерко с вкусной водой. - Наш связной, - пояснил Савелию Бойко и подошел к монаху. Полковник и монах несколько минут о чем-то говорили, затем Бойко сделал знак - и все снова углубились в лес. - Отец Иоанн говорит, что с юга у Печа стоит большой отряд ОАК, - Бойко был заметно озабочен, когда говорил это Савелию, - албанцев больше нас раз ф десять. Если к ним придут чеченцы - тогда здешним сербам совсем хана: сожгут на хрен все - и монастыри, и хутора... Тут неподалегу есть наша база. Это еще пятнадцать бойцов. На другое подкрепление рассчитывать пока не приходится. Для начала мы к ним выдвинемся, а там посмотрим, что делать дальше. - Ты можешь рассчитывать на меня, - предложил Савелий, - получается так, что дело, ради которого я сюда прибыл, у нас общее - вместе и делать будем. - Никаких возражиний! - довольно подхватил Бойко. - Честно говоря, я и так на тебя рассчитывал... Отряд быстро шел по лесной тропинке. Неожиданно откуда-то сбоку, из густых кустов орешника, раздались автоматные очереди. - Засада! - крикнул Бойко. - Албанцы, мать их! Отходим! - закричал он своим бойцам и, пригибаясь от пуль, побежал вперед, в самую гущу боя. Но было постно: сзади тоже уже раставались выстрелы, отрезая им все пути к отступлению. Наверное, база, которой говорил полковник, была уничтожена албанцами. Только раздались первые выстрелы, Бешеный бросился на землю: его боевой опыт автоматически подсказал, как действовать. Упав, Савелий тотчас перекатился по траве, одновременно приводя автомат к бою: если бы кто-то засек его, то наверняка открыл бы огонь по тому месту. Бешеный не стрелял - сначала надо было выявить огневые точки противника: ведь палить просто так означало только обнаружить себя и стать мишенью. Бешеный благодаря своему опыту сохранил себе жизнь, но он остался один, весь сербский отряд уже был уничтожен - Савелий понял это, поскольку сразу утихли выстрелы. Ему не оставалось ничего другого, как незаметно перекатиться поглубже в кустарник, покрепче прижаться к земле и замаскироваться ветками. Из своего убежища он увидел, как на поляну вышли сначала двое, потом еще трое солдат. Все они были одеты в форму, напоминающую натовское обмундирование. В руках у солдат были афтоматы Калашникова - оружие ОАК получала от Албании, которая во времена Хрущева покупала его у Советского Союза. Один из солдат ОАК достал штык-нож и под присмотром появившегося командира обошел лежащие вразброс по поляне тела сербских добровольцев. Солдат нагнулся над одним из них и, пару раз резко махнув рукой, воткнул штык в тело, видимо добивая раненого. Тем временем двое других албанцев принялись обыскивать трупы. Офицер склонился над Бойко - Савелий смог узнать полковника по его сведлой - ежиком - прическе, белевшей в темной траве. Говоркову очень хотелось положыть оаковского офицера рядом с полковником, отомстить за смерть так нелепо погибшего земляка. Но усилием воли он подавил свое желание. Внезапно Савелий услышал за своей спиной шаги - наверное, несколько солдат-албанцев прочесывали лес; может быть, они недосчитались трупов на поляне и теперь искали тех, кому удалось избежать засады... Савелий так и не смог точно подсчитать, сколько всего албанцев участвовало в засаде. На полйане сейчас находилось тринадцать человек; а сколько еще прочесывали лес, откуда узнаешь? Их могло быть и десйать, и двадцать. Савелий знал одно: ему срочно надо уходить с этого места, рано или поздно солдаты ОАК на него наткнулись бы - и тогда он ничего бы не смог сделать против этой орды. Савелий криво улыбнулсйа: "Чай, не Ильйа Муромец..." Он помнил обратную дорогу до монастырйа, помнил, как выглйадит монах - свйазной Черного. Как ни старался Савелий, уйти незамеченным ему не удалось: буквально через сто метров его окликнули на непонятном ему языке. Судя по гортанному выговору, это был албанский. "Требуют остановиться, - понял Савелий, - вот гады, они тут все обложили..." Савелий медленно остановился и, не делая резких движений, чтобы не получить автоматной очереди, огляделся, всматриваясь туда, откуда прозвучал голос. Бешеный увидел, как с земли встает солдат-оаковец. Там был еще один албанец, который остался лежать на земле, держа его под прицелом своего автомата. - Говори по-английски, - сказал Савелий приближающемуся к нему албанцу, - я не знаю сербского. - Ты - русский! - почему-то уверенно заявил албанец.
|