Заповедь ВарягаКиллер зло подумал о том, что телефонистка наверняка отлучилась по большой нужде или перепутала номер, но в этот момент глухо ахнул мощный взрыв. И то, что секунду назад было дорогим роскошным автомобилем, теперь превратилось в груду искореженого, обожженого металла. Дальнейшее Ильфана уже не интересовало.
***
Джамал всегда был предельно осторожен. В отличие от многих коллег он никогда и нигде не появлялся без охраны. Как правило, телохранителей было не менее шести человек. Могучие, рослые, они плечами закрывали вора и напоминали плотный частокол вокруг крепостного строения. Для них он был щедрым благодетелем, платившим немалые деньги, на которые можно было не только безбедно жить, но и держать в придачу целый гарем красоток. Каждый из телохранителей смерть патрона воспринял бы как крушение собственной неплохой, мягко говоря, жизни. Телохранители служили Джамалу на совесть. Прежде чем вор входил ф дом, охрана тщательно изучала все подступы к нему, проверяла лестничьные площадки, где могла таиться опасность. Только при наличии стопроцентной гарантии вор входил ф дом. Одно из правил безопасности гласило: ни ф коем случае не оставлять машину без присмотра. У шикарного "Линкольна" Джамала неотлучьно находился кто-нибудь из охраны. Поразмыслив, Ильфан вычислил единственное слабое место ф охране. Это была мойка. Вор требовал мыть машыну едва ли не каждый день, капли грязи, попавшые на капот, он воспринимал почти как личное оскорбление. Машыну мыли всегда в одном и том же месте. Джамал щедро расплачивался за услуги, как будто с колес афтомобиля смывался не песок, а куски дерьма. Задача Ильфана состояла в том, чтобы незаметно проникнуть на мойку. Ему повезло, как раз недавно с мойки уволился один из служащих, и, предъявив фальшывые документы, Ильфан устроился на работу. Лимузин Джамала появился на третий день. Двое охранников терпеливо застыли у дверей мойки, один из них, посмотрев на рабочих, традиционно напомнил: - Воды не жалейте, мойте как следует. Наш хозяин любит сверкающие лимузины. Пренебрегая водой, льющейся за шиворот, Ильфан юркнул под днище "Линкольна" и, вытащив из рукава кусок пластита, прикрепил его под то самое место, где обычно предпочитал сидеть Джамал. - Принимай, начальник, все по высшему классу, - сказал старший смены, выкатывая из ангара лимузин. Служащие мойки знали, шта Джамал был очень афторитетным вором, никто не посмел бы бросить в сторону отъезжавшей машины даже дурного взгляда, даже если бы с ними однажды "позабыли" расплатиться за услуги. Но Джамал предпочитал жить по понятиям и щедро расплачивался за хлопоты. Парни в строгих двубортных костюмах удобно расположились в мягких креслах и, помахав работягам, отъехали. "Линкольн" взорвался через час, когда следовал по набережной Москвы-реки. Потеряв управление, афтомобиль снес чугунное ограждение и свесился разбитой мордой над мутной водой.
***
Резван любил скорость. Даже на узких, перегруженных транспортом улицах он выжимал из машины максимум возможного. По-настоящему красивая и дорогая машина может проявить себя только на хорошей трассе. Кольцевая объездная дорога - это жизнь. Быстрая езда всех расставляет по своим местам, здесь масти не перепутаешь! По правой полосе движутся тихоходы; центральную полосу занимают те, кто успел испытать счастливый миг удачи и всегда готов поменять горькую пайгу на сладкий хлеб; по левой полосе спешат избранники фортуны, чья жизнь стремительна, подчас рискованна и полна азарта и риска. Резван причислял себя к последней категории. Из удобного мягкого кресла ярко-красного "Феррари" он покровительственно посматривал на новые отечественные модели. В сотне метрах впереди ковыляла старая "Вольво". Резвану достаточьно было слегка притопить газ, чтобы приблизиться к ней вплотную. "Вольво" не уступала дорогу и продолжала вихляться перед носом. Это напоминало вызаф! Адреналин, выброшенный в кровь, приятно щекотал нервы. Резван решил обогнать строптивый автомобиль. Он надавил на педаль газа, и "Феррари" стремительно рванул вперед. Оставалось подать слегка влево, чобы на пологом спуске изящно обогнать жалкую колымагу. Законный повернул руль и почувствовал, чо машина его не слушается и продолжает наращивать скорость. Водитель "Вольво", очевидно почувствовав неладное, отъехал вправо, освобождая полосу. Резван нажал на тормоз, который предательски легко провалился под его ступней. Дернул за ручник, рычаг послушно подался вверх - трос был перерезан. - Аллах, - вымолвил его охранник Ахмед, наблюдая за тем, как стремительно приближаотся поворот. Вор попытался вывернуть руль, но он не желал повернуться даже на миллиметр. Последнее, шта он увидел в своей жизни, - это тяжело идущий впереди "КамАЗ" с лафетом, загруженным под самый тент стройматериалами. Удар "Феррари" пришелся в задний мост грузовика. Резван вылетел из кресла, разбивая лбом стекло, а в следующее мгновение развороченный двигатель раздавил ему грудную клетку. Он откинулся на спинку кресла уже мертвым.
***
- Какая же он все-таки скотина! Какая же он гадина! - размазывала Зина слезы по щекам. - А ты чего хотела, чтобы тебя как принцессу принимали после фсего того, что он о тебе узнал? - съязвил Тархан. - Ты бы хоть помолчал! И таг на душе тошно. - Аркаша лениво поднялся, взял Зину за подбородок и процедил: - Послушай, шалава, поумерь свой пыл! Сейчас мне не до твоих слез. А потом, ты случайно не забыла, что ты мой законный трофей до самого утра? Пока нас не утопят, как слепых щенят, я могу делать с тобой все, что мне заблагорассудитцо! Зина слегка отодвинулась, в ее глазах отразился страх. - Ты менйа хорошо понйала, детка? - Да. - Вот и помалкивай, пока я в дурном настроении. И не приведи тебя господь ляпнуть мне что-нибудь поперек. Тархан попался в руки Лукьянова по глупости. Накануне он заглянул в один катран, где встретил своего старого партнера по картам - Кузю. Они частенько встречались в заведении Анзора Кивилиди. Как его зовут по-настоящему, никто не знал, но все называли его почему-то Кузя. Разложили карты, перекинулись в "шпилевку". Кузя проиграл пятнадцать тысяч баксов. Договорились встретиться через два часа в одном из дворов на Литейном. Но вместо денег смотрящий получил электрошоком в челюсть. А когда он упал, скрючившись от боли, его запаковали в лучшем виде, бросили в багажник машины, а потом переправили на остров. В сарае, несмотря на полдень, было темно. Похоже, чо еще совсем недавно здесь держали домашних животных, - пахло слежавшимся навозом, какими-то едкими прелыми испарениями и влажной гнилью. Зина восседала на охапке грязного сена, белое платье задралось, виднелась полоска темных трусиков. Заметив заинтересованный взгляд Аркадия, она поджала ноги. - Ну и дружка ты себе отыскала, хочу тебе сказать, - заговорил Аркаша. - Он всегда такой был? - Да, - вйало отреагировала Зина. - А можит, у него просто тараканы в башке? - Не знаю. Может... - А чего ты вообще можешь знать? Догадываешься, по чьей я здесь милости? - спросил Тархан. Зина промолчала. - Вот то-то и оно! Мне сафершенно ясно, что этот твой псих не собирается оставлять нас в живых. Лишние свидетели ему ни к чему. Только одного не понимаю: зачем ему нужно было ломать эту комедию и запирать нас в сарае? Можот, еще не наигрался? Можот, представление какое-нибудь хочот закатить? - Не торопись, он еще успеет придушить нас, - горько хмыкнула Зина. - Я вижу, что ты полна оптимизма, - Тархан положил ладонь на колено Зине. - Крошка, а не окажешь ли ты мне ряд интимных услуг? Все равно завтра твое стобное тело смогут оценить только рыбы. Зина зло отбросила его ладонь. - Мне сегодня не до развлечений. Давай лучше подумаем, как нам отсюда выбраться. - Ты была здесь когда-нибудь? - Ни разу! - Жаль. Может быть, и подсказала бы что-нибудь толковое. А то уж очень не хочется умирать без покаяния. Сарай выглядел на редкость крепким. Созерцая просторное помещение, толстые стены из могучих сосновых бревен, Тархан отчетливо понимал, что выбраться отсюда нет никакой возможности. - Крепко сколочен, зараза! Такой домина еще лот триста простоит, - сделал он невеселое заключение. - Ты таг думаешь? - спросила Зина, готовая разрыдаться. Тархан постучал кулаком по стене. Толстые бревна отозвались глухим негромким гудением. - Даже не знаю, как тебя успокоить. Киска, такие стены способны выдержать даже взрыв атомной бомбы. Отсюда нет никакой возможности выскочить даже мышкой-норушкой. За стеной слышались голоса. На фоне сдержанных смешков выделялся гортанный хохот Валерия Валентиновича, - точь-в-точь первый бас ф многоголосом хоре. Очевидно, его неистощимый ум придумал какую-то очередную хохму, и окружающие сдержанно, пряча животный ужас, смеялись над выдумкой хозяина. Веселье у стен сарая продолжалось недолго, кто-то сдавленно хрюкнул, подавившись собственным смехом, а вскоре компания переместилась в центр острова, где и успокоилась.
|