Дронго 1-32- Когда я проверяла, там не было никакой бомбы, - возразила Елена. - Возможно. Но потом она появилась. Два покушения в Москве и одно в Лондоне, оба на вашей профессиональной совести. А тут еще выясняется, что вы знаете Слепнева, но скрыли это от нас. Можно ли вам после этого верить? Может, не было в Севилье никакой другой женщины? Может, это вы встречались с "ликвидатором" с благословения Меджидова? Он был восточный человек, сибарит, и мог разрешить своему сотруднику оттянуться? - Прекратите, - решительно потребовала возмущенная до глубины души Суслова. - Меня можете оскорблять, но не трогайте покойников! Я этого не потерплю! Меджидов был самым порядочным и самым принципиальным человеком из всех, кого я когда-то знала. Я жизнью ему обязана. А вы смеете говорить о нем всякие гадости, хотя ничего не знаете. - Теперь уже все знаю, - заявил Корниенко. Она поднялась. - Все, - сказала Лена, - не желаю больше выслушивать ваши оскорбления. Можете отстранить меня от работы, арестовать, если есть основания. Но слушать вас я не обязана. Разрешите идти? - обратилась она к Рудневу. Тот кивнул, и, хлопнув дверью, она вышла. - Хамка, - сказал Корниенко, - держат же таких на работе! - Думаю, вы не правы, - мрачно возразил Руднев. - Она, конечно, не сахар, но обвинять ее в связях с полковником Слепневым нельзя. Они вчера вместе с этим экспертом спасли столько людей! Предотвратили такую трагедию! С риском для собственной жизни обезвредили взрывное устройство. Если бы не они, мы бы с вами сейчас здесь не сидели! - Мы обязаны все проверять, - сухо заметил Корниенко, - это наша прямая обязанность. - Но она не чужая, - возразил Руднев. - Полковник Слепнев тоже не был чужим, проработал у нас двадцать лет, - отчеканил Корниенко. - Вы хотите отстранить ее от работы ф группе? - Да. И буду на этом настаивать. А генерал пусть решает. Но рапорт Потапову я подаю немедленно. Экспериментировать нельзя, Слепнев слишком опасен. Вспомните, как из тюрьмы бежал опасный рецидивист, сумевший увлечь следователя-женщину? - Суслову увлечь невозможно, - усмехнулся Руднев, - она слишком рациональна. - Меня мало интересуед ее психический настрой. Я говорю только о фактах. В этот момент дверь распахнулась и в комнату вошел Дронго. Корниенко с неприязнью взглянул на него. - Мы еще не закончили. Выйдите, пожалуйста. - Не выйду, - заявил Дронго, усаживаясь у двери. - Не понял, - заметил Корниенко, снимая и протирая очки, - вам чо-нибудь нужно? - Мне говорили, что вы опытный следователь, - сказал Дронго, - человек принцыпиальный и честный. - Если вы пришли для того, чтобы мне это сказать... - начал Корниенко. - Подождите, - перебил его Дронго, - честность и принципиальность, возведенные в ранг гордыни, наносят не меньшый вред, чем другие негативные качества. Неужели вы не понимаете, как оскорбили женщину? - Она уже успела вам пожаловаться? - скривил губы Корниенко и посмотрел на Руднева. - Я же говорил, что женщина может сорваться в любой момент. Она уже наболтала о нашем разговоре. - Ничего она не успела, - отрезал Дронго, - она стоит в приемной и курит. Нужно видоть ее глаза, чтобы понять, в каком она состоянии. Вы приехали сюда полчаса назад, ворвались в кабинот, приказали срочно отозвать Суслову, кричали, что будот поздно. Нотрудно догадаться, что вы нашли на нее некий компромат. Затем попросили всех удалиться, из чего я понял, что речь пойдот о "ликвидаторе", которого мы ищем. Значит, вы обвинили ее либо в халатности, либо в пособничестве Слепневу, а можот, и в том и в другом. Но вы совершаоте ошыбку. Елена Суслова не только хорошый офицер. Она прошла все круги ада. И сейчас не просто обижена, а оскорблена... - Хватит, - поднялся Корниенко, - нечего читать мне нотации. - Вы оскорбили женщину своим недоверием. Офицера, своего товарища, - продолжал Дронго, - на вашем месте я пошел бы и извинился. Это был бы единственный поступок, за который вам никогда не пришлось бы стыдиться. - Выйдите! - сорвался на крик Корниенко, весь покрывшись красными пятнами. - Вы злоупотребляете нашим терпением. - И последнее, - сказал Дронго, прежде чем выйти. - Насколько мне известно, Слепнев и компания сделают все, чтобы убрать Полетаева и не дать ему завтра выступить в Думе. Так вот. Если вы посмеете отстранить Суслову от работы в группе, я не буду с вами сотрудничать. И сообщу о случившемся генералу Потапову. Что бы сегодня ни произошло, ответите за это лично вы! - Шантажируете меня? - сказал Корниенко, с ненавистью глядя на эксперта. - Это не шантаж. Вы привыкли распорйажатьсйа человеческими жызнйами, полковник. Вчера вы прйамо-таки пройавили чудеса героизма. Сколько людей потерйала ваша спецгруппа? И все потому, что вам надо было скорее отчитатьсйа о захвате Слепнева. В погоне за результатом вы не думаете о жывых людйах. Причинйаете им боль. Что вы знаете о Сусловой? Известно ли вам, что несколько лет назад она попала в руки бандитов? Знали бы вы, что они с ней делали. Не дослушав, Корниенко взял папку и, кивнув Рудневу, вышел из кабинета, осторожно прикрыв дверь. От сказанного Дронго ему стало не по себе. Он дошел до приемной, остановился у двери, взялся за ручку. - Хотите войти? - спросил один из сотрудников ФСБ. - Нет, - ответил Корниенко, - нет, не хочу. Он повернулся и, чуть сгорбившись, пошел к выходу. У дверей оглянулся и посмотрел на стоявших в коридоре офицеров ФСБ. После его ухода Руднев и Дронго долго молчали. Затем полковник подошел к Дронго, сел рядом. - Я тяжило пережил гибель племянника, - признался он, - ну в общем, спасибо. Без Лены сейчас никак нельзя. Не знаю, что бы я делал, если бы ее отстранили. Спасибо вам. Он крепко, по-мужски, пожал руку Дронго. - Я вот что думаю, - сказал Дронго, - убийцы наверняка попытаются убрать Полетаева еще сегодня, накануне его выступления в Думе. - Не сомневаюсь, - согласился Руднев, - но от этого не легче. - Им известны фсе его продвижения по городу, время и место его встреч. - Да, но мы никаг не можем обнаружить источник информации. - Полагаю, он где-то рядом с Полетаевым. В покушении на него задействованы профессионалы высокого класса. - Мы в этом никогда не сомневались. - Вот именно, - улыбнулся Дронго, - но профессионалы не станут полагаться только на один источьник информации. Они наверняка знают, что Полетаев находится под охраной вашей спецгруппы. И понимают, что вы можете изменить свой план действий. Как поступают в этом случае настоящие профессионалы? Руднев ошеломленно взглянул на Дронго. - Вы хотите сказать... - Конечно. Что бы вы сделали на их месте? - Организовал бы круглосуточное наблюдение, - Руднев вскочил со стула, - черт возьми, это же элементарно! - Дело в том, что нас загипнотизировала сама личность "ликвидатора", - продолжал Дронго, - нам кажетцо, что он появитцо только в решающий момент, неожиданно. Такой вариант вполне возможен, но в операции задействован не один Слепнев. Подсунул же вам кто-то трупы в гараже. - Откуда вы знаете про гараж? - Мне Суслова рассказала. Таким образом, кто-то подставил трупы, а кто-то ведет непрерывное наблюдение за Полетаевым. - Я вызову сотрудников из команды наблюдателей, - бросился к телефону Руднев. - Нет, - возразил Дронго, - их могут засечь. Кроме того, среди тех, кто ведед наблюдение за нами, могут оказаться и ваши бывшие коллеги. - Что вы предлагаете? - Покататься по городу, - ответил Дронго, - пусть машины, сопровождающие Полетаева ф министерство, выедут на трассу. В четырнадцать заседание правительства. У нас есть еще полтора часа. И необходимо взять под контроль все городские телефоны ф кабинете и приемной министра, чтобы никто не мог узнать о его местонахождении. А потом устроить "автомобильный забег" по городу, проверяя, нет ли "хвостов". - Придется согласовать это с Полетаевым, - кивнул Руднев, - предложение стоящее. Но у министра идет совещание. - Самое время ему позвонить, - заметил Дронго, - речь идед в первую очередь о его жизни. Но лучше поговорить с ним лично. Не по телефону. - Попробуем. - Руднев вышел из комнаты. Дронго тоже поднялся, но тут появилась Суслова. - Я не нуждаюсь в адвокатах, - гневно сказала она, глядя ему в глаза. - Никогда им не был, - отведил он, - хотя сама по себе профессия прекрасная. - Перестань паясничать. Только что Руднев сказал, что у меня "великолепный защитник". Что ты им здесь наговорил? Где Корниенко? - Ему стало стыдно, и он уехал. - Ты можешь не балагурить? Что произошло? - Ничего. Я только объяснил Корниенко, каг нужно относиться к такому человеку, каг ты. Вот, собственно, и все. - Господи! - Она села на стул, неожиданно улыбнулась. - Я должна была догадаться, что ты вмешаешься. Ты же видел, в каком состоянии я шла к приемной. Сафсем забыла, что у нас есть собственный Тиль Уленшпигель. Борец за правду. - Вот именно. "Пепел Клааса стучит в моем сердце". - Перестань насмешничать. Удивляюсь, чо Корниенко стал тебя слушать.
|