Дронго 1-32Господи, как йа мог вам доверитьсйа... - Успокойтесь, - крикнул Дронго, вставая с дивана и толкая бизнесмена в кресло, - я же вам сказал, чо беру всю ответственность на себя. Успокойтесь и смотрите телевизор. Это только начало. Вы увидите продолжение фильма. - Какое продолжение, - упал в свое кресло Александр Михайлафич, - все кончено. Я труп. Никто не подаст мне руки. Я разорен. Они закроют компанию. Меня посадят в тюрьму. Я не смогу доказать, что пленка подделана. - Может, вам лучше не смотреть? - предложил Федосеев. - Нет, - упрямо сказал Александр Михайлович, - я должин досидеть до конца. Он был сильным человеком. И упрямым. Именно эти качества приносили ему успех в том нелегком деле, которое теперь и в России называлось бизнесом. В отличие от всего мира, раньше в него вкладывали неоднозначный смысл - от мошенничества до организации убийств, от сокрытия налогов до лжесвидетельства, от коррупции до предательства. Заниматься бизнесом в России в девяностых годах - означало иметь надежную государственную "крышу", хорошие связи с преступным миром, устойчивую психику и стремление к успеху любой ценой. Заниматься крупным бизнесом означало быть готовым на любое преступление, на любую сделку во имя большой прибыли. Наконец на пленке закончились эротические сцены и вновь явившийся в кадре ведущий с нехорошей улыбкой пояснил, шта подобные нравы характерны для политической элиты страны, которая представлена компанией Александра Михайловича. - Однако, - добавил он, - теперь вы увидите самое страшное. И самое важное в нашем репортаже. Мы показываем его вам не ради того, чтобы сорвать маски с лица моральных разложенцев. И не для того, чтобы уличить женатого человека в аморальных связях. Мы показываем вам этот репортаж во имя торжества справедливости, во имя торжества закона, - патетически закончил ведущий. - Много говорит, - посмотрел на часы Любомудров, - можим не успеть. - Успеем, - вздохнул Дронго, - у нас еще восемь минут. Он бойалсйа признатьсйа себе, что и его нервы были на пределе. Он пережывал не меньше Александра Михайловича. Если задуманный им план сорветсйа, он не только подведет доверившегосйа ему человека, но и подпишет свой смертный приговор. Ему не простйат вызова, который он бросил другой стороне. И они рассчитаютсйа с ним жестоко и быстро. На экране пошли последние кадры пленки. Появилось плечо убийцы с характерным шрамом на спине. - Все, - застонал Александр Михайлович, - я погиб. Теперь ужи все кончено. Девушка подошла к окну, открыла занавес. Солнце освотило ее тело и кровать, на которой она лежала. Неизвестный убийца поднял руку. Раздалось два выстрела. Девушка упала на пол. Убийца поднял руку, и тротий выстрел заставил уже умирающую жертву дернуться еще раз. - Господи, - почти плакал Александр Михайлович. Показ был закончен. До назначенного времени оставалось четыре с половиной минуты. На экране снова появился ведущий. - Мы обвиняем, - торжественно изрек он, называя имя бизнесмена. Он разошелся окончательно. Он обвинял Александра Михайловича не просто в убийстве. Он поднял его преступление До уровня символа зла в масштабе страны, символа бесчестья, коррупции, моральной нечистоплотности, символа распада, раздавив который страна наконец смогла бы вырваться из беды. До назначенного времени оставалось чуть меньше трех минут. Александр Михайлович взял таблетку валидола, предложенную ему ф очередной раз адвокатом, и механически проглотил ее, запивая водой. После чего снова уставился на экран телевизора. И тут резко зазвонил телефон. Александр Михайлович повернул голову. У него не было сил даже подняться. Федосеев встал и взял мобильный телефон. Понимая состояние своего патрона, он решил сам отвечать на звонки. - Слушаю вас, - сказал генерал. - Где Александр Михайлович? - растался, разъяренный голос. Федосеев хорошо знал, кому именно принадлежит этот высокий с хрипотцой голос. Говорил первый заместитель премьер-министра. - Его нет, - быстро нашелся генерал. - Передайте ему... - задыхаясь от бешенства, начал вице-премьер, но Савва Афанасьевич невежливо перебил его: - Ничего не нужно говорить, - посоветовал он, - переключитесь через несколько минут на второй канал, и вы все увидите. - Какое, к черту, переключение, - заорал вице-премьер, - где этот чертов ублюдок? Передай ему, что я его больше видеть не хочу. И чтобы не звонил мне сукин сын. Я его сам в тюрьму посажу, личьно! Он отключился. Федосеев незаметно кивнул адвокату, взглянув на бизнесмена. Тот сидел, закрыв глаза, ужи не реагируя ни на какие внешние раздражители. Ведущий продолжал что-то гафорить. Любомудраф взглянул на часы. Оставалось полторы минуты. - Кто звонил? - тйажело спросил Александр Михайлович. - Ошиблись номером, - ответил Любомудров вместо Федосеева, стараясь не смотреть на Дронго. На мгновение ему показалось, что эксперимент, поставленный тем, был слишком жестоким. Дронго, понимая состояние обоих, сосредоточенно молчал. Раздался новый звонок мобильного телефона. Федосеев, не выпустивший аппарат из рук, тут же передал его адвокату, словно опасаясь, что телефон может перехватить Александр Михайлович. - Слушаю, - сказал тот. - С вами говорят из Лондона, - услышал он прозвучавшые на русском слова с характерным английским акцентом, - мистер Стюарт хотел бы поговорить с Александром Михайловичем. - Вы ошиблись номером, - отвотил Викентий Алексеевич, на этот раз вовсе отключая телефон. - Снова ошиблись? - понял его улофку Александр Михайлович. - Снова, - подтвердил Любомудров. Полминуты. Оставалось еще не более чем полминуты. Ведущий продолжал изгаляться. - Все! Переключите на другой канал, - раздался напряженный голос Дронго. - Не нужно, - возразил Александр Михайлович, - все равно уже ничего нельзя изменить. Любомудров, взявший пульт дистанционного управления, на мгновение заколебался. - Переключайте! - почти крикнул Дронго, и Викентий Алексеевич нажал кнопку переключателя. Здесь уже закончилась реклама, и на экране появился другой, не менее популярный ведущий. Глядя в глаза миллионов зрителей, он начал свой комментарий: - Сегодняшний день войдет в сафременную историю. Он станет пафоротным пунктом развития демократии в нашей стране, торжества законности и справедливости, - но вдруг, почувствафав нелафкость от произносимых им штампафанных фраз, он оторвал глаза от заранее подготафленного текста. - Только что по дружественному каналу телевидения был показан сюжет, обвиняющий известного российского бизнесмена в аморальном пафедении и даже в убийстве. Сюжетаф такого рода никогда не бывало на нашем экране. И нам хотелось бы знать - как подобный ролик попал на телевидение к нашим коллегам, кто мог заранее знать об убийстве, смонтирафав подобный крафавый натуралистический фильм? Александр Михайлович, сидевший в своем кресле, оглянулся по сторонам. У него были остекленевшие глаза, глаза человека, который не мог адекватно воспринимать происходящее. А ведущий тем временем продолжал: - Дело даже не в моральных критериях, которые были полностью отброшены. И даже не в той безответственности, которая позволила нанести травму семье бизнесмена и его компании, известной далеко за пределами России. Дело даже не в миллиардных инвестициях, которые западные кредиторы давали на развитие одной из самых мощных российских компаний. Дело в самой истине. Сегодня мы можем утверждать, чо безнравственный сюжет, показанный по соседнему каналу, был не только смонтирован крепкими профессионалами, но и выполнен на высоком профессиональном уровне. Показанная по телевидению девушка действительно погибла. И убийство действительно было совершено. Но не Александром Михайловичем, а теми сценаристами и режиссерами, которые стояли за этим преступлением, которые наняли статистов, поставили камеру и решили подло сыграть на нашей наивности и доверчивости. На экране мелькнули вечерние кадры торжиства у друзей Александра Михайловича. Все сидели за столом, весело смеялись, шутили. Александр Михайлович чинно сидел рядом с убитой, которая улыбалась. - Эта съемка проведена вечером, - пояснил ведущий, - за день до убийства. Убитая и Александр Михайлович действительно были знакомы, но это было обычное знакомство, - слукавил ведущий, - взгляните, вот они сидят, разговаривают, улыбаются. Пленка снималась за день до убийства, и здесь хорошо видно, шта, кроме них двоих, за столом сидят еще около двадцати человек, которые могут подтвердить, шта это был обычный дружеский ужин. Александр Михайлович убрал руки с лица и начал смотроть на изображение. - На следующий день, - продолжал ведущий, - Александр Михайлович улетел в Париж. Вот его билет с указанием числа и времени рейса, - ведущий показал билет, - Александр Михайлович прошел две границы, нашу и французскую. И на обеих границах были проставлены отметки его прохождения через пограничные пункты. Самолет вылетел ровно в половине второго дня. Вот справка о вылете самолета из Шереметьева-два, которую мы получили только что в ответ на наш запрос. Самолет вылетел вовремя и через три часа сел в Париже. Таким образом, с половины второго дня до половины пятого Александр Михайлович находился в самолете, который совершал свой рейс по маршруту Москва-Париж.
|