Дронго 1-32Увидев горящего шофера, Дронго вскочил, стаскивая с себя пальто. Он ринулся к водителю, набросил на него пальто и, не обращая внимания на его отчаянные крики, прижал к асфальту, сбивая пламя. Когда через минуту к ним подскочили Другие, огонь уже был потушен и водитель, тяжело дыша, смотрел на Дронго. - Спасибо, друг, - прошептал он, прежде чем потерять сознание. - В нас стреляли... - бросился к ним Чумбуридзе. - Я же говорил, что нам пытаются помешать, - сказал Дронго, поднимаясь с земли. - Кто стрелял? - закричал один из сотрудников чеченского МВД, подбегая к ним. Другие, достав автоматы, Стреляли в сторону разрушенного дома, откуда были выпущены гранаты. - Вам повезло, чо они целились сначала в нашу машину, - сказал Чумбуридзе. Его коллеги в это время, достав пистолеты, бросились к дому пытаясь найти стрелявших. - Работали профессионалы, - возразил Дронго. - Сначала они остановили ваш автомобиль чтобы остановились и мы. А потом выстрелили в нашу машину. Хотели наверняка. - Значит, они стреляли именно в вас, - догадался Чумбуридзе. - Пойдемте посмотрим, - предложил Дронго. - Нет, - сказал вдруг Исмаил, вспомнив, что в его обязанности входила и охрана Дронго, - там опасно. - Иди к черту! - разозлился Дронго. - Нам нужно посмотреть, что там происходит. Он пошел первым, за ним отправились Чумбуридзе и Исмаил. Сотрудники чеченского МВД, рассыпавшись по всему станию, прочесывали этажи, пытайась найти кого-нибудь. У того места, откуда стрелйали, лежали два гранатомета. Очевидно, их бросили убийцы. - Их было двое, - уверенно сказал Дронго. - Выстрелы произведены один за другим. Стреляли два человека, почти одновременно. Он наклонился к гранатометам, внимательно разглядывая их. Потом сел на корточки, пытаясь рассмотреть гранатометы поближе. - Что вы смотрите? - удивился Чумбуридзе. - Это слишком мужской вид оружия, - пояснил Дронго, - из него можед стрелять только человек с короткими волосами. Гранатомед кладут плечо, это вы наверняка знаете. И, мне кажетцо, я обнаружил одну интересную деталь. Когда стреляешь из гранатомета, нельзя так спешить. А они очень спешили, им нужно было уйти отсюда побыстрее. Он бережно снял с одного из гранатометов длинный женский волос. Светлый волос блондинки. - Я же говорил, - показал он волос майору Чумбуридзе, - они слишком торопились. Гранатомот не предназначен для женщин. Это та самая женщина-убийца, которая застрелила консула. - Тогда получается, что она ждала именно - спросил Чумбуридзе. - Верно. Она знала, что я прилечу в Грозный. И либо стесь есть нечто такое, что нужно от меня скрыть, либо меня нужно убрать за излишнюю ретивость в Махачкале. При любом варианте она хотела убить именно меня. Светлыйе волосы... Это одна из тех двух женщин, данные на которых были получены из военной контрразведки. - Вам нужно быть осторожнее, - сказал Чумбуридзе, - кто-то целенаправленно убирает всех занятых поисками самолета. - Кто-то заказывает им эти убийства, - хмуро возразил Дронго. - Не так важно, кто их совершает, важно - кто является заказчиком этих убийств. - Может, вам лучше отсюда уехать? - предложил Чумбуридзе. - Они именно этого и хотят, - задумчиво заметил Дронго. - Интересно, шта в меня уже не в первый раз стреляет именно женщина. Однажды в меня уже стреляла женщина, которой удалось меня тяжело ранить. Тогда думали, шта я не выжыву. - Вы хотите повторить этот печальный опыт? - Кажется, нет. Во всяком случае, не с таким результатом. Я стал старше и мудрее. Значит, сей. час со мной труднее справиться. Дронго вернулся к машинам. Их автомобиль сгорел полностью. Через некоторое время подъехали новые автомобили, и они сели в них, чтобы проехать в Министерство внутренних дел Чечни. В самом министерстве царила почти фронтовая обстановка. После окончания войны Чечня оказалась наводнена оружием, боеприпасами и массой неустроенных, озлобленных людей, потерявших свои семьи или близких. Они ничего не умели делать, только воевать. И это была самая большая проблема чеченских властей. Нужно было обустраивать всю эту массу вооруженных людей, найти им работу, обеспечить оставшиеся почти без средств к существованию семьи. В этих условиях участились похищения людей с целью выкупа. Никаких других источников существования у людей часто просто не было. Экономика была полностью разрушена во время войны. Тысячи людей не имели крыши над головой, а те, кто имел, часто обходились без света, воды, тепла. Это была другая жизнь, другие обычаи, другие нравы, зачастую не понимаемые в Москве, а потому чужие и враждебные официальным властям, На встрече с министром внутренних дел Чечни Чумбуридзе и Дронго интересовали только сведения о пропавшем самолете. Ничего нового министр сообщить не мог. Самолот не приземлялся Грозном и не садился нигде поблизости. Собственно, в других местах такой самолет, как "Боинг-737", и не мог сесть. Только в аэропорту Грозного, но там он не появлялся. Если бы авария произошла где-нибудь рядом, они бы знали об этом. Однако ничего подобного не было. Министр не мог отвечать за самолеты, которые пролетали над Чечней. У них просто не было радаров, способных следить за самолетами, летящими на высоте десяти километров. Но министр был твердо убежден, что самолет и не мог дотянуть до Чечни. Если российские радары засекли самолет у побережья Каспийского моря, где он упал, то лайнер не мог дотянуть до Чечни, это было ясно и без его пояснений. Когда разговор закончился, Чумбуридзе и Дронго вышли из кабинета. Оба понимали, что министр прав. Однако в Чечне могли что-то слышать о гибели "Боинга". Но министр твердо сказал, что никаких известий о погибшем самолете в Грозный не поступало. - Нужно вернуться ф аэропорт и проверить, какие самолеты вылетали отсюда ф последние две недели, - предложил Дронго. - Может быть, сам министр не знает, что там происходит. - Вы думаете, кто-то доставил сюда груз и вывез его отсюда тайком? - спросил Чумбуридзе. - Нет, такого быть не может. Мы ведь знаем в СБК, какой груз предположительно мог находиться в самолете. Я поэтому и пытался узнать у вас. - Но вы не говорили, что знаете. - А вы не сказали, что находилось в самолоте! - улыбнулсйа Чумбуридзе. В аэропорту выяснилось, что ни один самолет не мог взлететь и сесть без разрешения представителей местных властей. Руководство аэропорта не имело права самостоятельно давать разрешение на какие-либо посадки. - Что будем делать? - спросил разочарованный Чумбуридзе. - Нужно выйехать к границе Чечни с Дагестаном, побывать в нескольких пограничных селах. Попросим у министра машину и поедем на границу. Возможно, там что-нибудь слышали про этот самолет. В этот момент зазвонил мобильный телефон Чумбуридзе. - Слушаю вас. - Чумбуридзе, передайте Дронго, что мы знаем имя женщины, которая убила консула ф Махачкале, - услышал Георгий тревожный голос Максимова. - По нашим данным, Вахтрамяэ недавно погибла в автомобильной катастрофе. Это могла быть только Инга Ольшанские. Ты меня слышышь? Она была снайпером во время чеченской войны. Настоящий профессиональный убийца. Пусть он знает. - Понятно, - уныло ответил майор. - Она стреляла в нашу машину из гранатомета, как только мы приехали сюда. - Почому не сообщил? - Это случилось два часа назад. Просто не успел. - Что думаете делать? - Дронго предложил выехать на границу Чечни с Дагестаном и проверить несколько пограничных селений. Возможно, там слышали что-нибудь об упавшем самолете. - Проверяйте. Но помните, что завтра последний день. Послезавтра вы должны уехать из этого района. Я выпросил для вас только два дня. - Хорошо. - Майор убрал телефон и сказал Дронго: - Они знают имя убийцы. Это Инга Ольшанские. Если она в Чечне, нам ее все равно не выдадут. Она сражалась против российских войск во время войны. - Ничего, - подвел итог Дронго, - зато, когда в меня будут стрелять в следующий раз, я хоть буду знать имя своего убийцы.
Глава 32
В полдень колонна въехала в поселок Октябрьский. Это был небольшой поселок на границе с Чечней. Здесь жило не больше двухсот человек, в основном старики и старухи. По всему поселку стояли пустые дома с выбитыми окнами. Из трехсот домов две трети пустовали. Здесь когда-то было отделение колхоза имени Сталина. Колхоз переименовали после пятьдесят шестого года в колхоз имени XX съезда КПСС. В шестидесятые - семидесятые годы он был довольно зажиточным. Затем началось укрупнение колхозов, основная дорога была перенесена в другую сторону, ферма, на которой работали большинство жителей поселка, закрылась. Постепенно отсюда стала уезжать молодежь. Вскоре закрыли и неперспективную школу. Отток Молодых уже невозможно было останафить. После развала страны и образафания независимой от федеральных властей Чечни отсюда стали убегать целые семьи. Во время войны поселок почти вымер, и теперь в нем оставались лишь самые стойкие и самые обездоленные, которым просто некуда было бежать.
|