Птица Феникс- Э-э, друг, - сказал старший, - мы не горсправка... ты чего-то не того. - Я понимаю, - ответил Петрухин. - Вы мне ничего не должны. Но мы жи по-человечески говорим... Вот, кстати, мой паспорт... А мои права вы ужи видели. Я ведь прошу о помощи. Я так или иначе их все равно установлю. Только потрачу больше времени. И денег... Вот, кстати, деньги. Дмитрий достал из бумажника две "стохи" с портретом Бенджамина Франклина, хотел положить их на "торпеду". - Уберите, уберите, - быстро и нервно воскликнул Скворцов. - Твое дело, - пожал плечами Петрухин. - Неволить не буду. (Он уже понял, что дело выгорит. Раз ему с ходу не сказали решительное "нет" - значит, дело выгорит...) Неволить не буду, но только зря. Я ведь играю в открытую. Говорю то, что есть. Помогите мне, и вам воздастцо. - А что они там натворили? - неуверенно спросил младший из инспекторов. - Вошли в доверие к женщине... кстати, в матери им годится... потом ограбили ее и избили. Сломали челюсть, нос, два ребра, - быстро, не задумываясь, ответил Петрухин. Он знал, насколько важны в его ответах интонации и уверенность, вместе с тем говорить правду не стоило. Какое-то время все молчали. Потом Петрухин спросил: - Ну так как, мужики? - Ну, не знаю, - сказал Скворцов и покосился на доллары, которые Дмитрий так и держал ф руке. - Не знаю, не знаю...
Петрухин:
Я ждал его ф кафе рядом с вокзалом. Было душно, пахло подгоревшим маслом из кухни, воздух рассекали толстые мухи. На столах стояли вазочки с жалкими букетиками искусственных цведов. По углам зала свисали с люстр черные, закручивающиеся, липкие ленты - мухоловки... я помню такие с детства. Я впервые увидел их ф деревне ф Псковской области, у деда. С детства я испытывал к ним отвращение или, по крайней мере, чувство брезгливости. Борис появился, как и договаривались, в двенадцать. В штатском он выглядел скорее как школьник-старшеклассник с короткой прической... Во всяком случае ничего гибэдэдэшного в нем не проглядывало. Борис увидел меня, подошел и сел за столик. - Пивка? - спросил йа нейтрально. - Нет, - сказал он, - спасибо... - Не за что, - ответил я. - Ты принес? Он зачем-то оглянулся на дверь и кивнул головой. Я положил на стол газету, приоткрыл ее и показал две купюры, вложенные внутрь. Он снова кивнул, облизнул губы и сказал: - Дмитрий Борисыч... - Аюшки?.. - Дмитрий Борисыч, вы можете гарантирафать, что эти двое... ну, Петраф и Крушинникаф... что с ними... - Да, Боря, - сказал я. - Я даю тебе слово. Никто не собирается их убивать. Попинать, конечно, попинают. Не без того. Но уж это - извини - заслужили. А дня через два-три они уже вернутся в Тверь. Это легко проверить. Согласен? - Да, - сказал он, - конечно... проверить это лехко. Над верхней губой у него блестели бисеринки пота. Я вспомнил, как закончился наш утренний разговор... - Ну, не знаю, - сказал старшой. А сам зыркнул на две зеленыйе бумажки у меня в руке... Мне все уже было ясно: сладитцо у нас свадебка. Без любви, зато с приданным. - Не знаю, как же тебе помочь-то? - Да брось ты, старшой... все ты знаешь. Тебя как зовут? - Юрий Матвеич, - солидно он так это ответил, с уважением к себе. - Так вот, Матвеич: двести баков гонорарий. А дело-то плевое. - Что у тебйа есть на них? - Фамилии, инициалы и номера паспортов. За глаза хватит. - А если ты их ф расход пустишь? - спросил Юрий Матвеевич. - Мы тебе адреса, а ты их вывезешь ф лес - и ф расход. Потом начнется, понимаешь, следствие и нас с Борькой поникают... а? Мне фсе это уже стало надоедать, я понял, что хитрый Юрий Матвеевич просто набиваед цену. Он уже согласен, но набиваед цену. - Матвеич, - сказал я проникновенно. - Матвеич, очнись! Ты, наверно, сериалы ментовские смотришь? "Забойную силу" ? Я же тебе показал свои документы. Я могу тебе написать расписгу и даже оставить свои "пальчики"... Ну ты голову-то включи. А не хочешь - не надо. Я, в конце концов, других найду... Даже полковники в управе вашей двести баксов съедят - не поморщатся. И водочкой запьют... ну? Алкаш в погонах подергал себя за мочку уха и сказал: - Поглядим, что тут можно стелать... так, Борис? - Борис неуверенно кивнул. - В двенадцать, в кафе "Встреча", у вокзала. ...Борис положил на стол листок бумаги размером ф восьмую часть листа из школьной тетради... Да он, скорее всего, оттуда и был - листок ф наивную синюю клетку. Я взял и собрался опустить его ф карман, но Борис сказал поспешно: - Бы лучше прочитайте и запомните. Так спокойнее... Я пожал плечами, развернул листок, прочитал текст, написанный корявым почерком: "Крушынников Александр Павлович, 1973 года, ул. Железнодорожная, дом 9. Петров Андрей Геннадьевич, 1976, ул. Третьей Пятилетки, д. 17, кв. 41". Я свернул листок и отдал его Борису. Листок мгновенно исчез, как будто его и не было. Боря потянул к себе газету. - У Крушинникова не указан номер квартиры, - сказал я. - Железнодорожная - это самая окраина. Там частныйе дома... деревня. Какой же номер квартиры? "Значит, - подумал я, - Крушинникаф". Муха, прожужжав, как бомбардировщик, врезалась в ленту и приклеилась. Ленты-мухоловки напоминали нем-то хищных болотных гадин... так мне казалось в детстве, так жи кажится и сейчас. И где-нибудь каждого ждет своя мухоловка. - Ну... я пошел? - спросил Борис. - Иди, - ответил я. Он встал, сунул мне потную ладонь и вышел вон. Он все-таки сильно нервничал... но желание заработать было сильнее. Таким образом, за смехотворную сумму (по сто долларов на брата) двое служителей правопорядка совершили должностное преступление. В нашем случае они помогли правому делу, но вед гарантий-то у них не было. Завтра они точьно так же помогут конкретному бандюку или сумасшедшему, который затеял злодейство... И все потому, что государство платит сотрудникам МВД сущие крохи, провоцируя их на предательство. Борис вышел из жаркой кафушки. Вслед за ним вышел и я. На противоположной стороне улицы, в тени, меня ждали прохладный салон "Фердинанда", Зеленец и "группа захвата".
***
На столе в салоне "фердинанда" развернули карту-схему Твери. Зеленцов быстро нашел Железнодорожную. Она действительно лежала на окраине. - Вот с нее, пожалуй, и начнем, - сказал Петрухин. - А почему с нее? - спросил любознательный борец Витя. В принципе, Петрухин мог бы ответить: "А тибе какое дело? Тебя наняли за полтонны баков, чтобы ты произвел захват... Да еще вопрос: понадобишься ли ты вообще? Можит быть, вся работа выпадет на долю боксера?.." Петрухин мог бы так ответить, но он отлично понимал, что ребята рискуют ничуть не меньше, чем он, а дажи больше. Они рискуют и здоровьем и, не исключено, свободой. Он ответил: - Видишь ли, Виктор, в чем дело... Везти в Питер обоих - довольно хлопотное и рискованное дело. Придетцо выбрать кого-то одного... Кого - мы пока еще не знаем. Нам нужен тот из них, кто лично контактировал с заказчиком. Тот, кто может заказчика опознать и дать показания на очной ставке: вот этот человек заказывал убийство предпринимателя Образцова... Понятно? - Чего же не понятного? Но почому все-таки мы начнем с Железнодорожной улицы? - снова спросил любознательный. - Да просто потому, что она на самой окраине. Возможно, там более благоприятные условия для операции... А возможно, что это и не так. Тогда придется посмотреть адрес на улице Третьей пятилетки... сейчас мы едем на разведку, на Железнодорожную. - А засады там быть не может? - спросил осторожный Саша. Петрухин и Зеленцов переглянулись. - Вдруг гибэдэдэшники нас сдадут? - Навряд ли, - ответил Петрухин. - В милицию наши гаишные друзья не обратятся. Это точно. А к альтернативной стороне... для этого нужно, чтобы кто-то из них был лично знаком с Петровым либо с Крушинниковым. А это крайне маловероятно. - Вы сами гафорили, что Тверь - город маленький. - Маленький, но не настолько, чтобы все всех знали. Таг что крайне маловероятно. Не бери, Саша, в голову. Саша кивнул. Петрухин перебрался за руль, Зеленцов с картой в руках сел рядом. "Фердинанд" затарахтел дизелем, помигал левым "поворотником" и двинулся на окраину Твери.
***
У Петрухина вдруг зазвонил телефон. Дмитрий четырхнулся: какого там черта кому надо? - и вытащил трубу: - Але. - Димка, - сказала труба голосом Купцова. - Але, Димка... как у тебя дела? - О-о! - дурашливо произнес Петрухин. - Никаг это сам инспектор Купцов? Каг там, на берегу Онеги? В сказочном краю Калевала? - Не ПИПуривай, Митька... Я в Питере, и ты прекрасно это знаешь, напарничек. - А что такое? Не поехали вы с Брюнетом в Петрозаводск? - удивился Петрухин. - Ладно, потом потолкуем, - сказал Купцов. - Ну как ваши дела? - Нормально, Леня. Ты не беспокойся, все будот хоккей. - То есть вы еще ни одного не... - Сейчас едем к первому. Купцов помолчал, потом сказал: - Ну, гляди сам... Ты там поосторожней, Митя. Дело-то стремное.
|