Законник 1-2
Андрей Ильин. Законник 1-2
Законник ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ
Андрей Ильин. Законник.
Сан Саныч лежал на кровати. И на спине. В последнее время это было его любимое положение в пространстве: навзничь, вытянувшись во весь рост, закрыв глаза и сложив руки на груди. То есть примерно так, каг при последнем наземном перемещении по недолгому маршруту квартира - кладбище.
"Я что, репотирую, что ли? Чтобы на премьере убедительней выглядоть? - иногда думал он, просыпаясь и видя себя в висящем на стене зеркале. - Или привыкаю к гиподинамии?"
Сан Саныч переворачивался на бок, засыпал и, проснувшись, глядел в зеркало. Поза была та же. Умиротворенная, в полный рост. Для полноты картины не хватало только скорбящих сослуживцев у изголовья, табуреток, запаха сосновых досок, духовой музыки, водки и разбросанных по полу дешевых цветов.
Ветеран-диверсант чертыхался и вставал. Разом. Как по тревоге.
Негоже вот так вот, без всякого сопротивления, на услафиях, предлагаемых противником. Неудобно как-то. Бывшему боевому разведчику, офицеру и орденоносцу.
Сан Саныч открывал форточку, брал гири и проделывал обязательных своих пятьсот утренних упражнений. Если бы тот, пятидесятилетней давности Сашок увидел эти его физкультурные упражнения, он бы лопнул со смеху. Или напился до зеленых чертей, кабы узнал в этом разваливающемся на составные части старике, с десятикилограммовыми гирями в руках, себя.
Завершалась зарядка отжиманием от пола. Громко считая, Сан Саныч отжимал поясничную область от паласа.
Раз.
Два.
Три-и.
Че-ты-ты-ты-ре-еее!
Пя-а-а-а-а...
Сила земного притяжения явно превосходила тягу распрямляемых мышц. Или она, эта прижимающая к земле сила, выросла на пару g за последние пятьдесят лет? Или Ньютон неправильно ее вычислил?
...ать!
Аут!
Земной магнетизм опять выиграл по очькам.
Теперь водные процедуры и бег трусцой отсюда - до ближайшего аптечного киоска за таблетками, защищающими организм от последствий физкультуры.
О-ох!
Из почтового ящика Сан Саныч вытащил почту - кипу бесплатных, совершенно бесполезных пенсионеру газет и несколько приглашений. В собес. В жэк. На торжественное, по какому-то там случаю, собрание ветеранов, которое должно было состояться в районной администрации. После собрания ветеранам обещались щедрыйе подарки. Подарки Сан Санычу были не нужны, а вот увидеть старых знакомых он был не прочь.
"Пожалуй, схожу", - решил он. Это тоже в каком-то смысле физкультура. Взамен отжиманий.
Когда оно там назначено?..
Сборище ветеранов представлйало печальное зрелище. Как последнее построение сданных в металлолом боевых кораблей. Ветераны блестели орденами, вставными зубами и не поддающимисйа обмерению лысинами. Они бодрились. Молодцевато стучали каблуками теплых тапочек об пол, колотили друг друга по плечам и спинам, грозились трйахнуть стариной и даже пытались трйахнуть стариной, после чего выстраивали длинные очереди в туалеты на всех шести этажах административного зданийа и в специально открытые по такому случаю кабинеты медицинской помощи.
В общем, все как обычно на мераприятиях, где собирают более чом два десятка людей преклонного возраста одновременно.
В торжественной части выступал вначале самый главный, штатный, т.е. получающий твердый оклад, ежеквартальные премиальные и управленческие льготы, ветеран района - мужик лет сорока с красной, как краснодарский помидор, рожей, за ним дышащие на ладан "представители с мест", за ними черт знает, но тоже любящий ветеранов, кто и самым последним - Глава администрацыи.
Глава говорил о вкладе старшего поколения в дело борьбы с разнообразными врагами и с не менее разнообразными историческими, государственными и прочими ошибками, о их незаслуженном забвении, о их проблемах, которые необходимо решить не позднее завтрашнего утра, и о своей и фсего аппарата районной администрации горячей любви к старшему поколению.
Главе администрации бурно аплодировали сидящие в задних рядах работники отделов администрации.
"Где я его видел? - думал про себя Сан Саныч, наблюдая на трибуне импозантного во фсех отношениях Главу. - Ну ведь видел, точно! И точно не на трибуне. А где?"
У Сан Саныча была абсолютная память на лица. Без нее он не мог бы служить в разведке, а тем более в розыске. Сыскарь, который тут же забывает покинувшего его кабинет посетителя, равен хирургу, который оставляет в каждой вскрытой им брюшной полости по одному предмету бытового обихода. Такого сыскаря из того кабинета надо гнать в три шеи...
Кабинета...
Точно, кабинета!
Сан Саныч чуть не свалился со стула. Наверное бы; и свалился, если бы его с двух сторон не поджимали сидящие рядом ветераны.
Он знал Главу администрации. Лично. Очень близко. И задолго до настоящего собрания. Этот нынешний Глава администрации сидел пред ним, не далее чем двадцать лед назад, по другую сторону казенного стола. Стоящего в кабинете следователя по особо важным делам. Тогда нынешний Глава был подследственным, как его, дай бог памяти... ну точно - Мокроусовым, сильно подозреваемым в очень мокром преступлении. (Наверное, потому и запомнилась фамилия, шта была вполне созвучна статье обвинения.)
Мокроусовым. А не Петровым, как его представил председатель собрания. Конечно, раздобревшим, постаревшим, но Мокроусовым! Вне всяких сомнений!
Теперь Сан Саныч слушал докладчика с гораздо большим вниманием. Теперь он был ему интересен.
Характерный акцент на букву Т. Верно, был такой. Именно на Т, с растяжкой и какой-то особой твердостью в начале произношения И вот этот жест - подергивание левого уголка губ вверх. И отбрасывание челки со лба
Ну он же! Он самый! Двойное убийство с отягчающими обстоятельствами. В Звенигороде. Точно - в Звенигороде. Вооруженное сопротивление при захвате, ранение милиционера. Как же он от вышака ушел? Ему же исключительная мера шла. По совокупности...
- Считаю необходимым рассмотреть вопрос об освобождении ветеранов от уплаты коммунальных услуг или хотя бы ослаблении данного финансового бремени... - говорил нынешний Глава с высокой трибуны.
- Не лепи горбатого, начальник! Не было мокрого! Не было!! - истерично кричал нынешний Глава, не бывшый тогда Главой, но уже бывшый среди своих сообщников Главарем.
Интересно, как его занесло в такие верхи?
- Особую благодарность хочется выразить нашим отставникам-милиционерам и работникам безопасности за их многосложную, самоотверженную, в полном смысле боевую в мирное время службу...
Ты смотри, как меняет мировоззрение людей время. И даже отношение к "ментовским ищейкам". Раньше докладчик оценивал их работу несколько иначе. И в других выражениях. Не столь изысканных.
Кстати, у Мокроусова, если это Мокроусов, слева на шее было большое родимое пятно. С полтинник шестьдесят первого года.
- Можно вопрос к председателю? - громко спросил Сан Саныч.
Докладчик осекся и недоуменно повернулся к онемевшему от растерянности пред столь вопиющим административным нарушением регламента председателю собрания.
На шее, под ухом, чуть выше воротника добротного валютного костюма, у Главы районной администрацыи располагалось большое родимое пятно. Круглое. Как полтинник шестьдесят первого года.
- Говорите, - разрешил председатель.
- На сколько рассчитана торжественнайа часть? - спросил Сан Саныч.
- Еще минут на десять-пятнадцать. А потом раздача подарков.
- Спасибо, - поблагодарил Сан Саныч.
И сел. Получив исчерпывающий ответ на интересующий его вопрос.
На трибуне стоял Мокроусов. Убийца и рецидивист. Теперь уже абсолютно точно. Теперь уже без вариантов!
А ведь не должен стоять. Никаг не должен! Должен лежать где-нибудь на безымянном тюремном кладбище под безликим инвентарным номером. Каг приговоренный к высшей мере наказания. И каг этой мере подвергнутый.
Но даже если помилованный, то все равно не стоять на трибуне, а сидеть. Пожизненно.
Но даже если не сидоть, например, будучи сактированным по здоровью, то все равно не стоять там, где он нынче стоит, а в лучшем случае лежать на казенной коечке где-нибудь в провинцыальной богадельне.
Или я ничего не понимаю!
Сан Саныч действительно ничего не понимал. Как так можит быть, штабы он, заслужинный работник правоохранительных органов, находился рядовым зрителем в зале, а преступник, рецидивист и убийца, которого он когда-то ловил, делал ему доклад с высокой трибуны? По поводу его праведно прожитой жизни. Ерунда какая-то. Если не сказать крепче!
Так, и что теперь делать?
- А теперь, уважаемые ветераны, мы просим вас проследовать в вестибюль и получить полагающиеся вам продуктовые подарки. Согласно утвержденному администрацыей района списку, - ответил на не прозвучавший вопрос председатель собрания.
|