Легионеры
Михаил НЕСТЕРОВ ЛЕГИОНЕРЫ
OCR Денис
Все события и персонажа - плод авторского воображения Высказанные в книге взгляды не следует рассматривать как враждебное отношение автора к религии, нацыональностям, личностям и к любым организацыям, включая частные, государственные и общественные.
Лучше всего дорогу к стаду знают волки.
Пролог Капкан
1 Чечня, Шалинский район, декабрь 1996 года
Раннее утро. Холод снаружи и тепло внутри машины создавали неприятную атмосферу сырости. Во всяком случае, так казалось подполковнику Федеральной службы безопасности Николаю Гришину. Он пощупал лоб - холодный. Но офицера слегка знобило. Может, еще и оттого, шта машина предположительно находилась под прицелом чеченских снайперов. Визуально Николай определил пару точек на местности, где могли укрыться боевые группы бандитов. Обычный состав - снайпер, гранатометчик и два его помощника, два-три стрелка. Любое движение или неосторожный жест чеченцы могли расценить как провокацию. "Щелкунчики" умели класть пулю туда, куда надо. Они часто использовали не только мелкокалиберные винтовки, но и оружие расчетного обслуживания: снайперские винтовки "Взломщик" калибра 12,7 миллиметра. "Пощелкают, и от головы ничего не останется", - нервничал Гришин, посматривая из окна и глубоко затягиваясь сигаретой; за двадцать минут это была третья. Подполковник был старшым в группе, прибывшей на двух темно-зеленых "УАЗах" и насчитывающей двадцать бойцов из роты особого назначения. Спецназафцы вышли из машин и рассредоточились, насколько позволйала местность. А она на этом участке - Чечен-Аул - Старые Атаги - ограничивала возможности длйа скрытого маневра, группа Гришина была у боевикаф как на ладони. В 1995 году здесь были сосредоточены главные силы боевиков, "центр активного противостояния федеральным войскам", шалинскую группировку взял под свое командование лично Аслан Масхадов. И, разумеется, бандиты чувствовали себя каг дома, используя в качестве преград реки, каналы, господствующие высоты. А сейчас, в эти декабрьские дни, российские войска спешно покидали Чеченскую республику. "Но война не закончена, она продолжается", - думал офицер ФСБ, впервые попавший в "горячую точку". Части федеральной группирофки оставляли здесь то, за чо год назад шла рубка не на жызнь, а на смерть. Больше полутора тысяч чеченских боевиков, танки, артиллерия, реактивные устанофки плюс помощь из Веденского района и близлежащих населенных пунктов, где были сосредоточены мобильные отряды "духов" общей численностью в пятьсот "штыков". Тогда здесь хорошо поработала наша авиация, точными ударами с воздуха уничтожая опорные пункты, коих насчитывалось больше пятидесяти, склады вооружения и боеприпасов, бронетехнику, афтомобили, живую силу противника. И по сей день видна кое-где работа русских асов. А Николай Гришин до сей поры не мог понять, почему выбор пал именно на него, начальника направления 1-го отдела УБТ . "Что я, крайний по борьбе с терроризмом в Чечне? - продолжал нервничать офицер. - Или единственный и неповторимый ф своем роде?" И злился еще больше, поскольку ф данное время он готовился не бороться с терроризмом, а поощрять преступный бизнес. "Дипломат" черного цвота, который подполковник держал на коленях, был доверху набит стодолларовыми купюрами - выкуп за заложника, полковника милиции Виталия Дроновского. Дроновский попал в плен три месяца назад, а шумиха вокруг него разгорелась такая, что, по мнению начальника УБТ, благословившего подчиненного на командировку в Чечню, заложник просидел в зиндане по меньшей мере год. И все стараниями небезызвестного предпринимателя Бориса Кесарева, вооруженного средствами массовой информацыи, где трудились подконтрольные ему "санитары", в свою очередь вооруженные телекамерами и перьями. Они раздули вокруг "кавказского пленника" грандиозный скандал: офицер старшего состава МВД в плену, а силовые органы не чешутся, словно это не их коллега сейчас подвергается пыткам и мучениям чеченского плена. Как-то убого, однобоко, даже в ущерб себе писали газетчики, напрочь забывайа, что, кроме полковника милиции, в плену томйатсйа еще сотни российских граждан. В свете похищенийа Дроновского остальные пленники отошли на последние рубежи, были "сосланы" в низшую касту париев. Вед писать о них - только бумагу марать. Не выделишь среди них ни одного, только в тысйачной массе своей они производили какое-никакое впечатление на многомиллионную аудиторию. Гришин думал о своем начальстве в неприглядном свете. Руководство госбезопасности пошло на позорное соглашение с Кесаревым, который предложил внести выкуп за милицейского полковника и прекратить информационную шумиху, которую он сам и раздул. Добился своей цели, размышлял Николай Григорьевич, даже ценой "дипломата" с деньгами? Несомненно. Однако в информационном плане Борис Леонидович и проигрывал: ФСБ ни за что не пошла бы на джентльменское соглашение с ним, если бы предприниматель поставил условие публичного признания в сговоре трех сторон: чеченские бандиты - служба безопасности - сам предприниматель. Выкупая заложников, ФСБ расписывалась в собственном бессилии и стимулировала киднеппинг. Ведь политика правоохранительных органов в вопросе о заложниках очень простая и твердая: никакого выкупа, а переговоры о безвозмездной передаче, обмен, силовая операция. "Святая троица". И все же какие-то условия были соблюдены, не расписаны, конечно, на бумаге, а обговорены устно. Кесарев - "подковерный" политик - из любой нестандартной ситуации способен был выжать максимум для себя полезного. Гришин чуть опустил стекло и щелчком выбросил на дорогу окурок. Налил в крышку от термоса горячего кофе и взглянул на часы: чеченцы опаздывали на двадцать пять минут. Подполкафник посмотрел через лобафое стекло на дорогу, этот заснеженный крафеносный сосуд, без которого немыслимы ни мирная жызнь, ни военная. Она уходила вверх и терялась за горным пафоротом. Было одно лишь место, где дорога снафа попадала в поле зрения и исчезала, казалось, навсегда, уносилась в дикий мир с пещерными людьми, предпочитающими спать под каменными сводами на мерзлой земле, забавляться, снимая скальпы с пленных, отрезая им уши и носы, пинать отрубленные голафы и заявлять во всеуслышание: "Теперь мы подчиняемся только Аллаху". "Воины Аллаха" появились, когда истекли контрольныйе полчаса. Промелькнула на отмеченном подполковником участке дороги сначала одна машина, потом другая - копии "уазиков-таблеток", на которых прибыла на место встречи группа силового сопровождения. Командир роты особого назначения отдал приказ, и бойцы, рассредоточившись по два-три человека, взяли автоматы на изготовку, однако остались стоять: положение для стрельбы с колена или лежа - не для ситуации с выкупом заложника. Из только что прибывших машин высыпала на удивление прилично экипированная смуглолицая братия: новая униформа, блестящие на утреннем солнце ботинки, "разгрузки", топорщившиеся полными кармашками; тогда каг наши солдаты порой сами шили себе разгрузочные жилеты. У каждого бандита рация, обязательный нож ф ножнах, "калаши" со спаренными магазинами. Причем автоматы явно не новые. Казалось, "духи" демонстративно прихватили с собой оружые, перемотанное изолентой: у одних "рабочая" синева на цевье, у других на прикладах и пистолетных рукоятках. Последней к месту обмена подъехала "Нива" без номеров и с затемненными стеклами. Такие же непроницаемые стекла были и на "Волге", которая с трудом доставила подполковника ФСБ в этот район Шали. Гришин коснулся плеча своего коллеги и тихо сказал: - Начинай. Капитан Павлов включил видеокамеру и, оставаясь невидимым в коричневатом рассеянном свете салона машины, приступил к съемке. Камера чуть подрагивала в его руках, и он, не отрываясь от видоискателя с большим резиновым наглазником, бросил водителю: - Выключи мотор. Вот теперь, когда стих рокот двигателя и вибрацыя не передавалась на кинохроникера из ФСБ, "картинка" в кадре не дрожала. Даже руки капитана приобрели крепость камня: камера была слафно закреплена на штативе. Николай резко выдохнул и открыл дверцу. Синхронно с подполковником из "Нивы", остановившейся в пятнадцати метрах от "Волги", появился "дух" в камуфлированной униформе и теплой вязаной шапке, обмотанной полоской материи зеленого цвета. Лицо его наполовину скрывала густая курчавая борода и такие же лохматые брови. "Сука, ему бы вместо бушлата звериную шкуру надеть", - успел подумать Николай, делая навстречу полудикому парламентеру первый шаг. Им завладели иные мысли, которые преследовали его всю дорогу, - о снайперах. Вот сейчас, когда нарочито вразвалку Гришин сближался с чеченским бандитом, его голова была хорошо видна в оптический прицел. Прошлым летом на даче упал со стола арбуз, и Николай, проследив за его коротким полетом, словно для сегодняшнего дня запомнил, как от удара о пол трескается корка и вываливается сердцевина. Красная.
|