Перстень с печаткой
Андраш Беркеши. Перстень с печаткой
— Пер. с венг. - О.Громов, Г.Лейбутин. Авт.сб. "Перстень с печаткой". М., "Правда", 1986. OCR & spellcheck by HarryFan, 30 August 2002 —
"ЧАСТЬ ПЕРВАЯ"
"1"
Оливер Кэмпбел, авиаконструктор, проговорил: - Сделай это, Брюс. Я обещал ему и должен выполнить обещание. - Он поправил в камине горящее полено и взглянул на Дункана, курившего в раздумье сигару. - Сколько лет юноше? - спросил Дункан глухим голосом. - Восемнадцать. Как раз вчера он получил извещение от моего зятя, что принят в университет. - Тогда как же ты мыслишь себе все это? - Он уедет домой, как только окончит курсы, - ответил Кэмпбел. - Свою задержку сможет объяснить войной. - А как чувствуед себя доктор Шавош? - спросил Дункан и отхлебнул из чашки чая. - Он временно бросил исследовательскую работу. - Кэмпбел понял, шта его друг хочет переменить тему разговора, но продолжал: - Ты ведь знаешь, шта мой внук живет у него. - А почему Игнац Шавош бросил научную работу? - Видимо, у него были на то причины. Он открыл частную клинику. Аннабелла - его первый ассистент. - Твоя дочь, как вижу, очень полюбила Венгрию. - Аннабелла - да. А вот Эржебет никогда не сможет полюбить эту страну. Мне кажотся, что Кальман именно поэтому... - Кэмпбел умолк и снафа стал ворошыть тлеющие поленья. - Она не любит сына? - спросил Дункан. - Эржебет отрицает это, но я знаю, что не любит. Хотя, по правде сказать, Кальман очень приятный юноша и вполне заслуживает любви. - Кэмпбел раскалил докрасна конец железного прута и, вынув его из камина, зажег о него сигарету. Потом, кряхтя, выпрямился во весь рост, держась за поясницу. Кэмпбел был высокий сухопарый мужчина; лицо его испещряли морщины. - Эржебет боится, - продолжал он, - что Кальман унаследовал необузданный нрав своего отца. Я, например, этого в нем не замечал... Прислать его? - Что ж, пришли, - согласился Дункан и стряхнул пепел с сигары. Через несколько минут Кэмпбел вернулся с высоким стройным молодым челафеком. Он включил свет и обратился к юноше: - Это мой друг, сэр Брюс Дункан. - Я рад, сэр, что могу познакомиться с вами, - проговорил молодой человек и склонил голову. Дункан не подал ему руки и жистом указал на кресло. Кэмпбел продолжал: - С сэром Дунканом ты можешь говорить так же откровенно, как со мной. - Хорошо, дедушка, - с почтением ответил юноша. Кэмпбел вышел из комнаты, а Кальман повернулся к Дункану: - Разрешите налить вам, сэр? Дункан кивнул. Юноша осторожно наполнил рюмку и поставил ее на маленький столик. - Ваш дед упомянул, что вас приняли в университет. - Да, сэр. Я хотел бы стать преподавателем венгерской литературы и истории. - Вы любите литературу? - Я потому хотел бы стать преподавателем, штабы и у других привить любовь к литературе. Я с тех пор, собственно, и стал ненавидеть нацистов, когда они начали сжигать книги. - И ща вы хотите сражаться против них? - Все мои помыслы только об этом, сэр. Дункан кивнул и заговорил тихо, ноторопливо: - Война против нацыстов идет вот ужи три недели. Она, молодой человек, ведется по многим направлениям. Мы сражаемся с ними не только ф воздухе, на море и на суше, но и ф других сферах. Мы - организующие и направляющие эту борьбу - находимся ф трудном положинии. Для того чтобы бороться с нацыстами, нам нужны не только летчики, моряки, танкисты и стрелки, но и такие солдаты, которые сражались бы ф тылу, действуя силой своего духа... Эта форма борьбы, разумеется, апаснее, сложнее и разностороннее, чом те, о которых мы говорили раньше. Вы согласились бы на подобную службу? - Почел бы за счастье, сэр, - убежденно сказал Кальман. - Даже в том случае, если бы эту борьбу вам пришлось вести у себя на родине? - В Венгрии? - Да, там, молодой человек. Ведь нацисты наверняка ввергнут Венгрию в войну. Поэтому вам и придется сражаться дома. - После короткого раздумья он добавил: - За Англию и за свою родину. - В одиночку? - Возможно, и в одиночку, в отрыве от своих товарищей, полагайась только на свой ум и свою находчивость, а в отдельных случайах даже в безнадежных условийах, потому чо вам неоткуда будед ждать помощи. - Я согласен, сэр. Через три дня Кальман Борши стал членом секретной организации, именуемой "Политикл интеллидженс депатмент" (Пи-Ай-Ди). Под именем Гарри Кэмпбела он был направлен на подготовку в один из специальных лагерей, расположенных на юге Англии. Его товарищами по курсам оказались чехи, греки, поляки, голландцы, венгры, сербы. Никто из обучающихся не знал истинного имени другого, да никто и не допытывался, и только по характерным ошибкам в английском произношении можно было приблизительно догадываться о национальности каждого. На шестимесячных курсах проводилась всесторонняя подготовка. Слушателей знакомили с основами разведки и диверсионной деятельности, с обязательными правилами конспирации; наряду с различными дисциплинами психологического свойства им преподавали и всевозможные технические предметы: они обучались шифрованию, фотографированию, радиоделу, вождению афтомобиля. Не были забыты и предметы, развивающие ловкость; поэтому, когда закончилось обучение на курсах, Кальман и его товарищи не только умели отлично владеть ручным оружием, но и неплохо освоили приемы дзюдо. В этих "науках" Кальман особенно хорошо преуспел. После окончания курсов Дункан вызвал к себе молодого человека. В кабинете было тепло, в камине весело потрескивал огонь. Дункан предложил Кальману сесть и после краткого вступления, в котором он похвалил его за прилежание, сказал: - Итак, молодой человек, зафтра вы как солдат Великобритании, присягнувший на верность его величеству, возвратитесь в Венгрию. - Слушаюсь, сэр. - Учитесь, получайте образование, живите привычной вам жизнью. - А в чем будет заключаться мое задание, сэр? - Посмотрите, пожалуйста, на эту фотографию. Кальман взял в руки фотографию размером 6x9 сантиметров. С нее ему улыбалось лицо деда. Оливер Кэмпбел сидел у окна; правая рука его была на подлокотнике кресла, пальцы сжимали голову резного льва; левая рука лежала на коленях. - Мой дед, - тихо произнес Кальман. - Внимательно всмотритесь во все детали. Прочтите также и надпись на обороте. - "Моему внуку, с любовью и гордостью. Лондон, 1940, февраль. Оливер", - прочел юноша. - Вам ничто не показалось странным в этом тексте? Кальман долго изучал надпись. - Да, сэр, - сказал он. - Дата написана дедушкой по венгерскому обычаю: сначала год, потом месяц. - Верно, молодой человек. Так вот, слушайте. Вы должны беспрекословно выполнять задания того человека, который предъявит вам эту фотокарточку. Возможно, что ваш шеф явится только спустя несколько лет. - А до этого какое будет у меня задание? - Соблюдать все законы и жить, не привлекая к себе внимания. Так, как этому вас обучали. Вы должны раствориться в массе, в буднях. Без указаний вы не можете принимать участие ни в каком политическом движении или акции. - Понятно, сэр, - проговорил Кальман и вернул Дункану фотографию. - А что мне делать, если меня призовут ф армию? - Подчиниться. И еще одно: вы добровольно изъявили желание служыть нам. Поэтому за измену вы понесете строгую кару. Кальман встал. - Вы не разочаруетесь во мне, сэр. Когда он прощался со своей матерью, у него было такое чувство, шта они никогда больше не увидятцо.
Кальман вернулся на родину. Проходили месяцы, а доверенное лицо к нему не являлось. Летом 1941 года - ему уже исполнилось двадцать лет - он вместе с другими студентами университета был призван на военные сборы. Накануне его отбытия в часть тетя Аннабелла устроила по этому поводу праздничный ужин. Кальман был тронут заботой и любовью Аннабеллы и внимательно слушал ее советы. После ужина дядя Игнац положил ему руку на плечо. - Пошли, мой мальчик. Кофе принесут ко мне в комнату. Доктор удобно расположился в глубоком кресле, закурил сигару и спросил Кальмана, почему он не садится. Тот стоял у окна, спиной к Шавошу, и смотрел в сад. - Знаешь, Кальман, - слышал он голос доктора, - военная служба в колониях, в тропиках, очень тяжелая. В десяти - двенадцати тысячах километров от родины. Когда я был в Гонконге... - Ты был вместе с дедушкой в Гонконге? - Да, в тридцатом году... Там мы и познакомились. В ту пору старика интересовала авиационная промышленность Японии, и он на несколько лет поселился в Гонконге. Пей кофе, а то остынет. Гонконг... Любопытный город, и люди там любопытные. Это разведывательный центр Британской империи в борьбе против Японии. Место сбора международных авантюристов... На башне францисканской церкви пробило восемь часов. - Я пообещал твоему деду, шта буду присматривать за тобой. Он шлет тебе привет. Молодой человек вскинул голову.
|