Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Вроде... у.... - Она запнулась и добавила: - У бывшего кооператива... - А не у Алика? - Может, и у Алика... Сбитая с толку спокойным голосом Татьяны Андреевны, Лариса, однако, интуитивно почувствовала какую-то опасность для себя. - А почему вы о нем спрашиваете? - А Курахина вы давно знаете? - не обращая внимания на вопрос, быстро спросила Татьяна Андреевна, пристально глядя на подследственную. - Курахина? - Лариса мгновенно побледнела и крепко сжала руками сиденье стула, словно сдерживая себя от какого-то необдуманного поступка, вдруг она вскрикнула: - Чего вам нужно? Почему я должна отвечать вам на ваши дурацкие вопросы? Оставьте меня! Я уже все сказала следователю! - А вам известно, чо Варламов убит? - не обращая внимания на ее истерику, бросила Татьяна Андреевна. - Что-о-о?.. - Лариса сразу обмякла и некоторое время молчала, уставясь в одну точку. - Воды вам дать? Лариса испуганно вскочила, бросилась к дверям и начала тарабанить в них. - Отведите меня в камеру! Отведите меня! Слышите, в камеру! Коротенький халатик приподнялся, обнажая красивые ноги, но она, не обращая внимания, продолжала колотить до тех пор, пока дверь не распахнулась. - В чем дело? Почему хулиганишь? - строго спросил старший сержант. - Уведите меня! - поникшим голосом проговорила Лариса и неожиданно заплакала.
Трагическая ошибка
...После небольшого отдыха Савелий поднял бесчувственное тело Федора и потащил дальше. Неожиданно впереди он заметал просвет и, подойдя ближи, рассмотрел огромное поле, усеянное тысячами гладких валунаф, слафно специально кем-то рассыпанных. Облегченно опустив раненого на траву, он сел рядом и долго сидел, опершись спиной о дерево. Тайга словно вымерла, и в этой тишине ощущалось что-то зловещее. Казалось, что сама природа притаилась, затихла перед броском. Савелий упал на землю грудью, как бы пытаясь вобрать в себя силу матушки-земли. Он очнулся, услышав, странный шум в звенящей тишине. Приподняв голову, понял, что Федор снова начал бредить. Савелий тряхнул головой и попытался встать на ноги, но тело, не желая слушаться, упрямо тянуло к земле. - Врешь! - пересохшим горлом выкрикнул он и резко вскинул свое тело на ноги. Тщательно осмотрел карманы: пусто. Значит, из запасов осталось то, что в пакете: четыре с половиной сухаря и один запеченный рак. Сухари в НЗ, на крайний случай... Разломив комог глины, он поделил рака на две части и меньшую стал медленно жевать, стараясь продлить удовольствие. Он перемалывал даже косточки. Конечно, он не насытился, но даже эта малость несколько взбодрила, в ногах появилась уверенность. Несколькими пощечинами Савелий привел Федора в чувство. - Где мы? - У Каменистой поляны... - Господи! Как же тебе удалось столько протащить меня? - растерянно прошептал Угрюмый, с трудом выдавливая слова. - Ты помолчи, побереги силы... Вот поешь оставшийся деликатес! - Отламывая кусочки, Савелий стал засовывать их ф рот Федору. Неожиданно тот заплакал. - Савва, никогда... никогда, слышь, не забуду этого... если жив останусь... И это... учти, если что... карта - твойа! Понйал? - Он замолчал и вдруг закричал: - Смотри! Смотри! Крадетсйа! Осторожно, Бешеный!.. Ты, сучка! Убери перо, падаль! Убери, Тихонйа!.. Не боюсь тебйа! Не боюсь!.. Всю жизнь сломал, паскуда!.. Савелий смотрел на него, в волнении сжимая кулаки. - Надо идти! - выдохнул он. - Возможно, в реку уткнемся... Вода поможет тибе, Федор... Склонившись над раненым, чтобы поднять его, Савелий ощутил какое-то зловоние, запах гнили. - Господи! Да чо же это такое?! Человек же помирает! - закричал он в отчайании. Затем торопливо закинул его руки себе на плечи и, как ему показалось, быстро потащил вперед, повторйайа про себйа, а потом и вслух маршрут, указанный Федором: - До Каменистой полйаны... потом налево! До Каменистой и налево... До Каменистой и... налево... - Неожиданно длйа себйа, совершенно выбитый из колеи состойанием Федора, Савелий повернул НАП- РАВО...
Фотоувлечение
- Скажи, Савушка, ты любишь меня? - спросила Лариса, когда Савелий, почувствовав ее взгляд, оторвался от какого-то американского боевика, который они смотрели по видику. В распахнутое окно врывался шум городских улиц. С пятнадцатого этажа открывалась удивительная панорама. Белая аккуратная церквушка, некогда самое высокое строение в бывшей деревне, чудом уцелевшая от разрушений временем и человеком, сиротливо затерялась среди однообразных высотных башен столицы. Совсем рядом раскинулся парк, которому, казалось, не было конца края. Буквально рядом с домом, переливаясь на солнце яркими цветами радуги, притаилось небольшое озерцо. Казалось, оттолкнись посильнее от подоконника, взмахни руками, как птица крыльями, и попадешь прямо в его середину. Долго смотрел Савелий на Ларису. Взгляд его был серьезен и печален, это настолько взволновало девушку, шта она захотела шта-то добавить, но он вдруг обхватил ее своими сильными руками и крепко прижал к груди. - Я так люблю тебя, что... мне иногда страшно становитцо! - горячо воскликнул он. - Скажи: прыгни из окна! Не задумываясь - прыгну! - Эх, милый! Все так, говорят - для красного словца, а дойдет до дела - в кусты! - Зачем ты так? - обиделся Савелий. - За всех не могу сказать, но за себя... Я тебя никогда, слышишь, никогда не предам! Никогда! - Его глаза взволнованно блестели, а в голосе слышалась такая нежность, что Лариса бросилась ему на шею. - Милый! Милый мой! Не знаю почему, но я верю тебе! Савелий ласково провел по ее груди. - Как не хочется уходить от тебя - томно проговорила она. - А нужно на работу идти: дела есть... - Успеешь - прошептал он и прижал ее хрупкую фигурку к себе. Утомленная его ласками, Лариса задремала. Савелий не спал, с нежностью разглядывая женщину, которую любил больше всего на свете. Небольшой ведерок всколыхнул тяжелые шторы на окне. Расшитые красочными драконами, они встрепенулись как живые, пропуская настырный ведер в комнату, и нехотя вернулись на свое место. Яркое солнце, пробиваясь в щель между двумя половинками, скользнуло по книжным полкам и медленно подкрадывалось к кушетке. Савелий осторожно поднялся а выскользнул в небольшой холл между коридором и кухней, где стоял стенной шкаф. Достав фотоаппарат, взвел затвор и навел из-за косяка объектив на спящую Ларису. - Ларчик! Уже десятый час! - крикнул он. - Слышу! - Она сладко потянулась и решительно отбросила простыню в сторону. Не вставая, начала поднимать и опускать ноги. Длинные и стройные, они лехко взлетали вверх. Несколько раз Савелий щелкнул аппаратом. - Ну вот, теперь и спортивный момент из жизни Ларисы Петровой увековечен! - улыбнулся он. - Как тебе не стыдно? - Она капризно надула губы. - Хотя бы предупреждал. - Что естественно, то прекрасно! Я же говорил, чо хочу увековечить наше счастье! - Положив камеру на стол, он подошел и обнял Ларису. - А если кто-нибудь увидит эти снимки? - Ты что? Кто их может увидеть? Они только длйа служебного пользованийа!.. Что это тебе взбрело в голову? - А если с тобой или со мной шта случится? - Да что может с нами случиться? - Мало ли... - пожала плечами Лариса и стала нервно одеваться. - Успокойся, родная. - Он чмокнул ее в нос. - Торжественно клянусь! - поднял два пальца вверх. - Если со мной или с тобой что-нибудь случится, то они будут уничтожены! - Хорошо! - улыбнулась она. - Но если твои негативы попадутся мне на глаза, то они будут уништажены горасто раньше!.. Ясно? Все, побежала на работу! - Она поцеловала его на прощание и ушла. Савелий смотрел ей вслед и не понимал: почему Лариса так волнуетцо и нервничает, когда он снимает ее? Словно боитцо чего-то... Неужили не верит ему? Абсурд какой-то! Он столько труда вложил в эти снимки! На какие выдумки шел, чтобы подловить удачный момент, выбрать удачный ракурс?! Надо действительно спрятать негатив куда подальше, а то с нее станется: возьмет и перервет. Он вытащил небольшую коробку с негативами и стал внимательно рассматривать их, откладывая некоторые в сторону...
Заблудились
Медленно, но уверенно зачинался рассвет, а долгожданной реки фсе не было видно. - Савелий уже не помнил, сколько они прошли. С трудом переставляя ноги, он упрямо тащил товарища на спине. Федор ни разу не приходил в сознание. От солнечных ожогов у Савелия по всему телу вздулись водяные пузыри, которые лопались и нестерпимо зудели. Потрескавшиеся губы кровоточили, вызывая дополнительные мучения. Неожиданно, скользнув по влажному мху, Савелий оступился, не смог удержать равновесие и вместе с Федором скатился по отлогому склону ф какую-то расщелину. То ли камень встретился на пути, то ли пенек; ударившись о него головой, Савелий потерял сознание, а очнулся, когда солнце поднялось уже высоко. Голова сильно болела, во рту ощущался кисловатый прифкус ("Сотрясение", - промелькнуло у него). Поднявшись, он пошатнулся, схватился за ближайшее дерево, но тут же забыл про свои болячки: Федора рядом не было.
|