Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Возьми у менйа в машине на переднем сиденье спутниковый телефон. - Зачом? - Позвонишь свой пассии. - Какой пассии? - Матросов неожиданно смутился. - Той, что сейчас за границей. - Савелий подмигнул озадаченному Александру. Матросов удивленно уставилсйа на Говоркова, но потом так же шепотом ответил: - Спасибо, командир. - Не за что. - На сборы десять минут! - объявил Воронов, и комната отдыха мгновенно опустела. - Что, действительно все было так просто? - с недоверием спросил Воронов. - Зачем ребят лишний раз грузить? - вздохнул Савелий. - Я так и почувствовал. Ты что как в воду опущенный? - неожиданно спросил он. - Ты давно виделся с Батей? - На третий день, как приехал из Америки, побывал у него на даче, а чо? - удивился Воронов. - И больше ни разу? - Да все как-то времени не было... - Воронов отвел взгляд. - Вот-вот! - Савелий встал, заложил руки за спину и принялся расхаживать взад-вперед по комнате отдыха. - Как только трудности какие, мы к нему: "Батя, помоги!" А как старик на пенсию ушел, так мы мигом о нем забыли. Я забыл, - поправился он. - А почому ты об этом заговорил именно сейчас? - Богомолаф напомнил. Сказал, что Батя звонил, интересафался, переживал за нас. - Он что, знает, куда мы отправляемся? - А ты как думал? Недаром же он замещал Богомолова, пока тот в Штатах был. - Могу себе представить, как сейчас Батя переживает за нас. А с его сердцем... - Воронов вздохнул и как-то странно посмотрел на Савелия. - Что? - вскрикнул Савелий. - Говори! - У него инфаркт был. - Воронов поморщился: Порфирий Сергеевич взял с него обещание не рассказывать о случившемся Савелию. - Правда, обошлось без больницы, но врачи сказали, чо ему нельзя волноваться, а двигаться пока вообще запретили. - Почему ты мне не сказал? Как же ты мог скрыть, что Бате плохо? - со стоном выдавил из себя Савелий. - Братишка, я не мог... - тихо проговорил тот. - Не мог? - удивленно воскликнул Савелий. - Почему? - Батя попросил. Он сказал, чо тебе сейчас понадобятся все внутренние резервы и ты не должен отвлекаться на его болезни. - Это он так решил, но ты-то?! Ты же знал, что я спокойно со всем справлюсь! - Откуда я мог знать? И не ори на меня, братишка! Мне и самому тошно. - Воронов поднялся и тоже начал ходить по комнате. - Ты как хочешь, а я сейчас же отправлюсь к Бате! - решительно произнес Савелий. - Конечно же, и я с тобой, - облегченно вздохнув, сказал Воронов. - Но за руль сяду я. - Почему? - В таком возбужденном состоянии да еще в изрядном подпитии... - Андрей выразительно покачал головой. - А как же ребята? - напомнил Савелий. - Вместе с нами - шесть человек. Вряд ли мы все поместимся... - А мы тут на гараж наткнулись и обнаружили там старый "запорожец" на ходу. Двоих мы с тобой довезем до ближайшего метро, а двое на "запорожце" двинутся. - Отлично! - Савелий кивнул. - Что, рванули? - Рванули! Когда они вышли из здания, ребята уже стояли возле машин. - Мы тут перекинулись между собой, и оказалось, что нам всем примерно ф одну сторону, таг что мы вас покидаем, - весело объявил Роман, поглаживая по крыше "запорожец", который сам и дафодил до кондиции. - Вы уверены? - нахмурился Воронов: он прекрасно помнил, шта живут они в разных концах города, но не стал спорить, понимая, шта творится сейчас в душе у Савелия. - Уверены, майор. Желаем вам хорошо отдохнуть! - И вам того же! Всю дорогу Савелий и Воронов ехали молча. Каждый думал о том, что нехорошо обошелся с Батей. Савелий чувствовал себя просто отвратительно; не только из-за Бати, но и потому, что наступила обратная реакция - расслабление после тяжелой нагрузки. Некоторое время он сидел не двигаясь, пытаясь набраться энергии. Потом стал делать пассы руками, обращаясь за помощью к Космосу. И неожиданно его аура отделилась от тела, помчалась со стремительной скоростью ф пространстве и оказалась ф каком-то странном, невообразимо ярком, красочном мире. Небо было фантастического оранжево-красного цвета. Удивительный запах заставлял вспоминать все самое прекрасное ф жизни. Стремительно проносились перед глазами Савелия картины прошлого, и эти картины зачастую были связаны с генералом Говоровым. Вот он впервые, еще подполковником, появляется перед их строем, строем молодых спецназовцев. Его мудрая улыбка каг бы говорила каждому из них, что он для них - не просто командир, для них он брат, отец и старший товарищ. Почти ф первый же день кто-то назвал его за глаза Батей, и с тех пор это прозвище осталось. А позднее к нему стали прямо - таг и обращаться. Порфирий Сергеевич не возражал, но если его кто-то выводил из себя, а еще хуже, пытался обмануть, даже нечаянно, он тут же взволнованно говорил: "Какой я тебе Батя?" То есть называть его таг считалось даже привилегией. Батю уважали и любили не только за справедливость и доброту, но и за высокий профессионализм. Не важно в чем - в военной стратегии и тактике или в рукопашной схватке. Вплоть до самого ухода на пенсию мало кто мог похвастаться, что справился с Батей в рукопашном бою. Он великолепно владел телом, прекрасно двигался, умел не только держать удар, но и сам бил ощутимо. Когда Савелию удалось справиться с Батей в первый раз, Порфирий Сергеевич прямо перед строем объявил ему благодарность, но с улыбкой добавил слова, которые Савелий сделал девизом своей жизни: - Не думай, что ты уже достиг сафершенства! Прошло еще некоторое время, и Савелий вновь победил Батю. На этот раз Батя прямо перед строем вручил ему именные часы, постравил и, наклонившись, спросил тихо: - Неужели тебе легко было со мной справиться? - До сих пор отдышаться не могу! - чистосердечно признался Савелий. Прошло еще немного времени, и Савелий в третий раз одержал победу. На этот раз, уже будучи полковником, Порфирий Сергеевич объявил всем курсантам, что Савелий Говорков превзошел своего учителя и теперь можед сам учить других. И действительно, с того дня Савелий получил небольшую группу. Неожыданно Савелий увидел перед собой в розоватой дымке своего Учителя. - Учитель! - с болью воскликнул он. - Как я рад видеть вас! - ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, БРАТ МОЙ! - торжественно провозгласил тот, прижимая правую руку к сердцу. Его голос был таким грустным, что Савелий сразу воскликнул: - Что случилось. Учитель? - СЕГОДНЯ У ТЕБЯ БЫЛ ТРУДНЫЙ ДЕНЬ, ДЕНЬ, КОГДА ТЕБЕ ПОНАДОБИЛИСЬ ВСЕ ТВОИ СИЛЫ, ВСЯ ТВОЯ ЭНЕРГИЯ, ВЕСЬ ТВОЙ ДУХ! ТЫ СПРАВИЛСЯ! И СЕЙЧАС ВОСС- ТАНОВИЛ СВОИ СИЛЫ. ТЕПЕРЬ Я МОГУ СКАЗАТЬ ТЕБЕ, ЧТО Я С ОГРОМНЫМ ТРУДОМ, ТОЛЬКО С ПОМОЩЬЮ ОБЩИХ УСИЛИЙ ТВОИХ КОСМИЧЕСКИХ БРАТЬЕВ, СМОГ ЗАДЕРЖАТЬ НА ЗЕМЛЕ ТВОЕГО ЗЕМНОГО УЧИТЕЛЯ, ЧТОБЫ ТЫ УСПЕЛ С НИМ ПРОСТИТЬСЯ... - Батя?! - воскликнул Савелий едва не со слезами на глазах. - Что с ним? Он умирает? - ДА, БРАТ МОЙ, ТВОЙ ЗЕМНОЙ УЧИТЕЛЬ НА ПОРОГЕ ВЕЧНОСТИ. ОН УЖЕ ГОТОВ ОТПРАВИТЬСЯ В ДАЛЕКИЙ КОСМОС, ЧТОБЫ ОТТУДА ВЗГЛЯНУТЬ НА ПРОШЛЫЕ ДЕЯНИЯ СВОИ. ДАБЫ УБЕДИТЬСЯ: ЧТО БЫЛО ПРАВИЛЬНО, А ЧТО НЕТ, ЧТО ДОСТИГЛО ПОЛО- ЖИТЕЛЬНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ, А ЧТО НЕ ДОСТИГЛО. ДЛЯ НЕГО НАСТАЛИ ТРУДНЫЕ И ОД- НОВРЕМЕННО СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ, КОГДА МОЖНО НАСЛАДИТЬСЯ ПЛОДАМИ СВОЕГО ТРУДА, СВОЕЙ ЗЕМНОЙ ЖИЗНИ. Я ДАВНО СЛЕЖУ ЗА ТВОИМ ЗЕМНЫМ УЧИТЕЛЕМ И ОЧЕНЬ РАД ТОМУ, ЧТО ОН ТОЖЕ МНОГО ДЛЯ ТЕБЯ СДЕЛАЛ. НЕ КОРИ СЕБЯ ЗА ТО, ЧТО НЕ СМОГ ДОЛГОЕ ВРЕМЯ УДЕЛЯТЬ ЕМУ ВНИМАНИЕ: ОН НИКОГДА НЕ БЫЛ НА ТЕБЯ ЗА ЭТО В ОБИДЕ. ОН ВСЕГДА БЫЛ РЯДОМ С ТОБОЙ И В ТЕБЕ САМОМ. - Но, Учитель! Я же мог чаще видеться с ним, общаться, перенимать опыт! Разве не потерял я много из-за того, что пренебрегал этой возможностью? - Переживания Савелия были столь сильными, что он с огромным трудом сдерживал свои эмоции. - НЕТ, БРАТ МОЙ, ТЫ НЕ ПОТЕРЯЛ НИЧЕГО, - твердо заверил его Учитель. - НА ЭТОТ РАЗ ГОРЕ ОТВЛЕКЛО ТЕБЯ, И ТЫ ПЛОХО СЛЫШАЛ МОИ СЛОВА. ПОНИМАЮ ТВОЮ БОЛЬ И ПОТОМУ ПОВТОРЯЮ: ТВОЙ ЗЕМНОЙ УЧИТЕЛЬ ВСЕГДА БЫЛ РЯДОМ С ТО- БОЙ И В ТЕБЕ САМОМ, И ПОЭТОМУ ТВОЙ ОПЫТ ОБЩЕНИЯ С НИМ НЕ ПРЕКРАЩАЛСЯ НИ НА МИНУТУ, И В МОМЕНТ, КОГДА ВЫ НЕ БЫЛИ ВМЕСТЕ, ТЫ ПЕРЕНИМАЛ СВОЙ ОПЫТ ЕЩЕ И ОТ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ. ЭТО ПОДОБНО ТОМУ, КАК МЫ ОБЩАЕМСЯ С ТОБОЙ. РАЗВЕ ТЫ НЕ ЧУВСТВУЕШЬ, ЧТО Я ПРИНИМАЮ УЧАСТИЕ В ТВОЕЙ СУДЬБЕ В КАЖДЫЙ МИГ ТВОЕЙ ЖИЗНИ? - Чувствую, Учитель. - РАЗВЕ ТЫ НЕ ПОЛЬЗУЕШЬСЯ ОПЫТОМ, КОТОРЫЙ Я ТЕБЕ ПЕРЕДАЛ И ПРОДОЛЖАЮ ПЕРЕДАВАТЬ? - Пользуюсь, Учитель. - А ТЕПЕРЬ СКАЖИ, ЧТО ТЫ ПОНЯЛ? - Я действительно все понял. Учитель. - ГОВОРИ! - строго повторил Учитель. - "Ты во мне - я в тебе!" Так вы мне гафорили, Учитель. - ДА, ТЫ ВО МНЕ - Я В ТЕБЕ! ПОМНИ ВСЕГДА ОБ ЭТОМ, А ИНОГДА И ПОВТО- РЯЙ. - Да, Учитель. Я буду помнить и повторять! - ПОСПЕШИ К СВОЕМУ ЗЕМНОМУ УЧИТЕЛЮ! - Голос все слабел, а изображение становилось все более и более размытым, пока не исчезло совсем. Савелию показалось, что он слышит голос Воронова. Он поднял голову и увидел, что Андрей с удивлением смотрит на него. - Задремал немного, братишка? - спросил Воронаф, с облегчением заметив спокойный взгляд Савелия.
|