Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоСколько, точно не помню: где-то полторы сотни тысяч "зелени" и кредитная карта на полтора лимона рублей - она корпоративная, на предъявителя РТП, код 7613. Уверен, ты найдешь им применение. За моего дядю не беспокойся, у него и без этих денег "капусты" хватает. Кстати, банковская ячейка оплачена за два года вперед, так что используй ее по полной программе. О видеозаписи ничего не говорю: сам все увидишь и найдешь, как лучше использовать. Ладно, прощай! Постарайся не подставиться этим сволочам! Хороший ты парень, Бешеный, жалко, что мало времени общались, а может, там встретимся? Ты не против? Только прошу тебя, не спеши на эту встречу! Держись! Да, чуть не забыл, не думай о моих похоронах: скорее всего, они постараются подальше запрятать мое тело, а скорее всего, сожгут... Огонь в нашей семье как проклятье! Хорошо, что больше не осталось никого: не хочу, чтобы кто-то еще погиб такой страшной смертью. Отомсти за меня этим сукам! С уважением твой Амиран-Мартали". Несколько минут Савелий сидел неподвижно, оцепенело уставившись немигающими глазами на последнее письмо Амирана. Почему-то, несмотря на то что они действительно совсем недолго знали друг друга, Савелию казалось, что он потерял близкого человека. Ему вдруг вспомнился разговор з Христо, сообщившем о гибели Амирана: он словно предчувствовал, что именно огонь и будет причиной его смерти... Забрав только кассету и клинок, Савелий закрыл коробку, запер дверку йачейки на замок, сунул ключ в карман, вышел из депозитарийа и поспешил к машине. Вскоре он уже смотрел видеокассету, оставленную ему Амираном. Сначала, увидев на экране какого-то ПИПурка с мерзкой кличкой Слюнявый, Савелий подумал, шта ошибся в своих предположениях, и собрался уже промотать дальше, каг вдруг услышал фамилию Джанашвили. С этого момента он уже не отрывался от экрана и внимательно ловил каждое слово. - Ну, Джанашвили, это ж какой сволотой, каким подонком нужно быть, чтобы расправляться Со своими же людьми, которые не только защищали тебя, но и рисковали своей жызнью, защищая твою поганую жызнь. - Савелия так поразило услышанное, что он не заметил, что говорит вслух. Наверное, поэтому Амиран и оставил эту кассету ему. А может быть, и предчувствовал, что его могут убить. Если верно второе, то Савелий вправе на него бочку обиды катить: почему Амиран не поделился своими предчувствиями с ним, Савелием? Не доверял? Вряд ли. Скорее всего, гордый кафказец постеснялся признаться, что чувствует беду: еще подумают, что он труса празднует! Вот глупый! Это не трусость, а разумная предосторожность! - Стоп! - сам себе скомандовал Савелий и вернул запись чуть назад. - Какой ужас! - невольно воскликнул Савелий, услышав рассказ Слюнявого о том, кого приказал убрать Джанашвили, и голос самого Амирана-Мартали... Выходит, у Амирана были и жена, конечно, гражданскайа, и ребенок. Выходит, гордый кавказец сам и снимал эту кассету! Боже, какой кошмар он пережил, узнав, как погибли его родные люди! Каких сил, какой выдержки стоило ему так спокойно задавать этому подонку вопросы! Нужно поинтересоватьсйа судьбой этого Слюнйавого: навернйака либо пропал без вести, либо отправилсйа в ад. Во всйаком случае, лично он, Савелий, на месте Амирана не оставил бы в живых эту мразь. Теперь Савелий твердо был убежден, что смерть Амирана на совести Лысого Нуги. Савелий вспомнил слова, сказанные ему на прощанье Амираном про кассету: "Пускай и у тибйа будет..." Теперь ясно, что Лысый Нуга наверняка получил от Амирана эту вопиющую об отмщении кассету. - Думаешь, убрав со своего пути Амирана-Мартали, ты оказался в полной безопасности? - Савелий так сильно стиснул скулы, что его зубы скрипнули. - Ошибаешься, мразь, теперь у тебя не просто большие проблемы, теперь тебе предстоит самый настоящий кошмар, и он кончится лишь тогда, когда ты провалишься в ад, который покажется тебе раем! И этот кошмар обеспечу тебе я, Савелий Говорков, по прозвищу Бешеный!.. И от меня тебе никогда не избавиться! Никогда! Клянусь памятью Амирана-Мартали! Если бы в этот момент кто-то наблюдал за Савелием, то у него бы наверняка пробежал мороз по коже, и вряд ли кто-либо на свете позавидовал бы теперь Нугзару Джанашвили... Что касается меня, афтора, то скажу прямо и откровенно - я целиком и полностью на стороне своего героя! На миг представив, что какая-то мразь могла бы что-то сделать с моими дочерью и жиной, я бы всю оставшуюся жизнь посвятил поискам этого или этих подонков и расправился бы с ними безо всякого суда и следствия. Да простит меня Господь!..
XV. Месть Джанашвили
Переговорив с Беликовым после статьи Бернштейна, мгновенно взбесившийся Джанашвили тут же заорал, вызывая к себе в кабинет начальника своей охранной службы Бахрушина. Помощник Нугзара Виктор Мирский уже сидел рядом с шефом. - Этот козел думаот, шта ему все сойдот с рук! - Джанашвили был в ярости и носился по кабиноту, как заводная игрушка. - Надо наказать его по полной программе - пусть знаот, шта я не терплю таких шуток! - Кого? - спросил Бахрушын. - Малютина, идиот! - завизжал Нугзар. - Этого недоношенного следователя, который осмелился через газету подложить мне свинью! - А может, этот Бернштейн все сам где-нибудь нарыл, а Малютин здесь ни при чем? - задумчиво сказал Мирский. - Теперь уже все равно! Мое имя полощут на всех углах, - упрямо набычился Джанашвили, - мне надо сделать ответный и очень резкий ход, иначе и мне, и вам полный каюк. Уже и криминалы зашевелились: затребовали полный отчет по моим делам. Мне необходимо кинуть им кость, чтобы они отстали от меня хотя бы на время выборов. Вот пройду по новой в Думу, а уж там, я уверен, все по-другому пойдет. Но сейчас... В общем, Малютина надо прижать так, чтобы он и пикнуть не смел, чтобы залез в самый темный угол и трясся только от одного упоминания моего имени! - Так что, мочить его? - тупо спросил начальник охраны. - Зачем мочить, дуболом?! - вспылил Джанашвили. - Он нам еще может пригодиться. Но он должен быть ручным. Его не трогать даже пальцем, ты понял? - А что тогда? - А вот чо, - зловеще прищурился Нуга, - начнем с семьи. Бери-ка, Палыч, свою команду - и вперед. Все равно кого: жену, дочь, сына - кого первым поймаешь, с тем и работай. Отработай по полной программе! Оставь в живых, но так, чобы им после общения с твоими головорезами самим жить не захотелось. Все ясно? - Вот ща ясно! - Тот явно повеселел и плотоядно потер потными ладонями. - Это мы сделаем, чего там... за милую душу повеселимся! - Смотри только не переборщи, Палыч! Пусть твои ребята суют свои трипперные палки куда угодно, хоть в нос, только чтобы никакой крови! Понял? - Да понял я... - Ладно, иди работай. - Джанашвили немного задумался, потом его глаза засветились сатанинским блеском. - А ты, Витя, пощиплешь самого следователя: бери кассету, где Малютин с бабами, сделай с нее пару копий и подкинь одну из них в думский комитет по депутатской этике. Попробуй собрать на просмотр кассеты как можно больше депутатов. Журналистов пока не надо, они не в ту степь дело направят. А мне сейчас нужно только одно: показать, какой ПИПк на меня дело стряпает. Если мы Малюгина хорошенько замажем, то с нас грязь сама собой слезет. Нугзар подошел к сейфу, вмонтированному в стену кабинета, набрал шифр и открыл толстую бронированную дверцу. Внутри сейфа, за внушительной горкой банковских долларовых пачек и сувенирной коробкой с посеребренным кольтом 26-го калибра, лежала та самая видеокассета с порнофильмом о разврате следователя. - И смотри не потеряй оригинал: вдруг понадобится... - он гнусно хихикнул, - самим порнушку посмотреть... Савелий, досконально изучив повадки Лысого Нуги, безусловно, понимал, что после скандальной публикации о его грязных делишках Джанашвили начнед активные действия, - в принципе именно на это Бешеный и рассчитывал. Тем не менее он серьезно опасался за следователя и его семью: разъяренный Нугзар мог в той или иной форме жестоко свести с ними счеты. Савелий позвонил Малютину и рекомендовал ему постоянно имоть при себе охрану. Кроме того, посовотовал охранять и его загородный дом: над семьей следователя, круглый год живущей в Архангельском, по мнению Говоркова, тоже нависла угроза нападения... Сергей Петрович договорился в Управлении правительственной охраны, и ему выделили двух сотрудников. Один всегда находился рядом с Малютиным, другой на время поселился в архангельском доме следователя и неизменно сопровождал членов семьи, когда они куда-нибудь направлялись. Люди Бахрушина приехали в Архангельское вечером. В "Жигулях" девятой модели сидели четверо: трое самых откровенных отморозков, без каких-либо признаков мозгов, но с накачанными мышцами, и Семен, помощник Бахрушина, которому Палыч обычно поручал самые грязные дела. - Так, Кишка и Мокрый - к дому! - приказал Семен, или Сема, как его звали подчиненные. - Поднимите свои задницы и осторожно проверьте, есть ли кто в хате из чужих. Прошло менее десяти минут, и "тупая двойка" вернулась к машине.
|