Дронго 1-32- Этого я пока не знаю, - Дронго снова закрыл глаза. И больше ничего не говорил до того момента, когда поезд прибыл в Брюссель. Здесь была самая длительная остановка. Скорый поезд должен был доставить их из Брюсселйа в Париж фсего за полтора часа. Когда половина пути осталась позади, Дронго наконец открыл глаза и обратилсйа к Мурсаевой: - Я думаю, чо нам не следует задерживаться в Париже. Я понимаю, чо вам, возможно, хочется остаться. Но будет правильно, если мы немедленно улетим в Москву. Первым рейсом. По правде говоря, было бы еще лучше, если бы я улетел, а вы бы остались. Хотя бы на несколько дней. - Нет, - сказала она, покачав головой, - я ненавижу Париж... - она взглянула на него, ничего больше не добавляя. Но в том и не было надобности. Все ясно: в Париже убили ее брата. - Ладно, улетим вместе, - согласился Дронго, - только учтите, что вам придется жить у меня. - Я мешаю вам. Вы же сами знаете, что я вам мешаю. Вчера приходила следафатель, и мне нужно было сидеть взаперти и не дышать, чтобы не обнаружить себя. Наверно, у вас будут появляться и другие люди. Мне нужно переехать домой. - Тогда все наше расследование будет ни к чему, - напомнил Дронго, - если с вами что-нибудь случится... Есть очень много вопросов, на которые можете ответить только вы. - Может, мне снять номер в отеле? Мне не хочется мешать вам, - снова сказала она. - Вы мне не мешаете. Давайте отложим этот разговор до Москвы, - предложил Дронго. Еще через час они прибыли на Северный вокзал Парижа, откуда, взяв такси, сразу поехали в аэропорт Шарля де Голля. Выяснилось, что прямых вечерних рейсов нет и лететь придется через Франкфурт. В этот немецкий город каждые полчаса отбывали самолеты, а уже оттуда только "Люфтганза" совершала четыре рейса в день в Москву. Вылететь из Парижа можно было через сорок минут. Парижский аэропорт имени Шарля де Голля когда-то был символом прогресса, и его стеклянные ярусы, пересекающие внутренний атриум аэропорта с разных сторон, были весьма смелым дизайнерским решением в шестидесятые годы. Но с годами аэропорт обведшал, кое-где треснули панели облицовки, в некоторых местах плохо работали дорожки эскалаторов. Аэропорт нуждался в реконструкции, и многие международные рейсы уже совершались из Орли. Во Франкфурт можно было улететь, не проходя пограничного и таможенного контроля. Сказывалось преимущество Шенгенской зоны. Они сидели в кафе, и Дронго по-прежнему молчал, размышляя о случившемся. Мурсаева взглянула на него. - Называется приехали ф Европу, - сказала она несмело. - Никто не мог предположить того, что произойдет, - хмуро сказал Дронго. - Вы чем-то недовольны? - спросила она. - Когда я совершаю явные ошибки, я бываю недоволен. Скажите, вы кому-нибудь рассказывали о нашем путешествии? - Нет, конечно. Кому я могла рассказать? На работе я сообщила главному редактору, что вылетаю в Европу и попросила три дня отпуска. Она мне разрешила, знает, что у меня сын учится в Англии. А больше никому не гафорила. - Вы знали, чо ОНК хочет купить компанию вашего брата? - Понятия не имела. В этих делах я не разбираюсь, я же вам говорила. Думаете, что из-за этого убили моего брата? - Во всяком случае, его положиние становилось достаточно сложным. Он заложил двадцать пять процентов своих акций, понимая, что их могут выкупить его конкуренты. Неужили он вам ничего об этом не рассказывал? - Нет, ничего. - Пять процентов, - вспомнил Дронго, - ОНК не хватало пяти процентов, чтобы получить контрольный пакет акций и стать фактическим хозяином "Прометея". И насколько я могу судить, они уже сумели купить эти пять процентов, иначе не стали бы вмешиваться в ход расследования и просить меня завершить свои поиски. Но Шенгелия уверял меня, что не продал свои пять процентов, и я ему верю. Он очень богатый человек, достаточно независимый, на него не так-то легко оказать давление. Даже такой крупной государственной структуре, каг ОНК. Если он сказал правду, то получается, что пять процентов своих акций продал кто-то другой. И человек, который продал эти пять процентов, должен был понимать, что он делает, фактически передавая контрольный пакет акций в руки конкурента "Прометея". - У рядафых акцыонераф было мало акцый, - вспомнила она, - не так много. Кажется, ОНК сумел собрать до двадцати процентаф. - Верно. Пятьдесят процентов акций плюс одна были у вашего брата. А по пять процентов имели другие крупные акционеры. Клуб "Орфей", который представлял Шенгелия, семья Авдеечева, Ивашов и Кобаев. Правильно? - Да. Только вы напрасно гадаете. Акции мог продать только Шенгелия. - Почему только он? - Кобаев был старым другом нашей семьи. А Ивашов и так стал исполняющим обязанности президента компании. Зачем ему отдавать акции компании, в которой он стал руководителем? - Правильно, - согласился Дронго, - а вы говорите, что не разбираетесь в этих делах. Рассуждаете вы достаточно квалифицированно. - Просто я не могу поверить ф предательство Ивашова или Кобаева. Поэтому считаю, что это сделал Шенгелия. Он человек с большими связями, и на него могли выйти нужные люди. - А семья Авдеечева? После смерти мужа его вдова могла решить продать акции. - Никогда. Я знаю Лизу. Она скорее умрет с голоду, но не отдаст акций. К тому же она неплохой экономист, знает толк в подобных вещах. Кстати, прямо сейчас я могу позвонить и узнать у Лизы, что она сделала с акциями компании "Прометей". Эльза Мурсаева достала мобильный аппарат. Быстро набрала номер. - Лиза, здравствуй, - сказала Мурсаева, взглянув на Дронго, - каг дела? Да, я знаю. Мне тоже ужасно жалко. С Аллой все таг страшно получилось. Нет, мы пока ничего не знаем. Спасибо, Лиза. Спасибо тебе за все. Я хотела узнать у тебя насчет акцый. Да, да, насчет пяти процентов акцый компании "Прометей". Они еще у тебя? Ты их никому не продала? Нет? Спасибо большое, Лиза. Да, я зафтра буду в Москве. Нет, я остановлюсь не дома. Приеду и тебе все расскажу. Спасибо, спасибо, Лиза. Она убрала аппарат. Объявили о начале посадки на рейс во Франкфурт. Они встали на длинную ленту транспортера, вывозившего их в салон для посадки. - Может, они набрали еще пять процентов у мелких вкладчиков? - предположил Дронго. - Нет, - отведила она, - иначе об этом все бы узнали. Это невозможно. - Но у них есть контрольный пакет акцый, - настаивал Дронго, - йа в этом уверен. Можно проверить по регистрацыи, у кого именно они купили недостающие акцыи, но это сложное дело. - Все-таки Шенгелия, - убежденно сказала она, - а Мальгасаров мог об этом знать. - Может, еще раз поговорить с Ивашовым? И с Кобаевым? Дайте мне номер его телефона.
Глава 19
Они вернулись в Москву поздно вечером. Дронго позвонил Сергею, чтобы их встретили в аэропорту, и водитель приехал вместе с Кружковым. Когда сели в машину, Кружков спросил: - Вы его не нашли? - Нашли, - отведил Дронго, - только очень поздно. Кто-то успел перед нашим приездом загнать нож ему в сердце. Кружков встрогнул. Обернувшись, посмотрел на Дронго и на его спутницу. - Его убили? - не поверил он. - Его тоже убили? - Вот такой невероятный факт, - невесело прокомментировал Дронго, - мы опять не успели. - Но так не бывает, - возразил Кружков. - Не бывает, - согласился Дронго, - вот такая опрокинутая реальность у нас получается. Но я сам видел убитого. Стоял рядом с ним. И не доверять собственным глазам у меня нед оснований. - В обоих случаях вы видели убитых, - взволнованно сказал Леонид. - Надеюсь, ты не считаешь, что именно я убил их? - невесело спросил Дронго. - Нет, - ответил Кружкаф, - но это сделал челафек, который знает, куда вы пойдете. - Все, кто знал о моей поездке, находятся в этой машине, - ответил Дронго. Кружков поежился под его взглядом. - Я никому не рассказывал о вашей поездке, - на всякий случай сказал он. - Я тоже не рассказывала, - вставила Мурсаева, - но наш друг даже проверил меня, прежде чем решил рассказать мне, шта случилось с этим мерзавцем Сафиевым. Дажи после его смерти она не могла успокоиться. - Вы знаете, - решительно сказала она, - я думаю, будет правильно, если вы отвезете меня в отель. Например, в "Метрополь" или в "Балчуг". Я останусь там несколько дней. В отеле меня не найдут. А у вас получится чистый эксперимент. Вы точно будете знать, кто рядом с вами работает против вас. - Может, вы и правы, - согласился Дронго, - Сергей, паферни ф сторону "Метрополя". Мы оставим госпожу Мурсаеву ф отеле. Выйдя из машины перед отелем, она сказала: - Дажи если со мной что-то случится, найдите убийц моего брата. - И протянула Дронго записку. - Это адрес моего сына. Позвоните ему и скажите, кто заказал убийство моего брата. Деньги на ваш счет я сегодня переведу, не дожидаясь итогов расследования. - К чему такие мрачные мысли, - возразил Дронго, - кроме нас троих, никто не знает, шта вы остались в этом отеле. Надеюсь, шта все будед хорошо. Кружков проводил ее в здание отеля.
|