Дронго 1-32- Отправь меня, - сказал Дронго. - Дай мне статус азербайджанского представителя. Я сумею реально оценить ситуацию. - Не сходи с ума, - нахмурился министр. - У меня, знаешь, таких добровольцев сколько?.. Моя позиция всегда неизменна - все делать по закону. - Это не тот случай, - убеждал министра Дронго. - Я прошу тебя, дай мне статус. Будь человеком. Ведь там решается судьба детей. Неужели ты не можешь понять: сейчас решается очень многое. А я сумею обезвредить преступников. Ты же знаешь меня столько лет... Разреши. - Если ты придешь ко мне пить чай, то можешь заходить в любое время. А насчет статуса не проси. На меня, знаешь, какое давление оказывают со всех сторон. А я все время должен держаться. Моя позиция... - Чихал я на твою позицию! - вспылил Дронго. - Слушай меня внимательно. Один человек ужи погиб. Нужно сделать все, чтобы он оказался единственной жиртвой. Я тебя очень прошу: разрешы мне пойти на переговоры. Дай мне статус. - А кто ты такой? - разозлился министр. - Почему я должен предоставлять тебе статус нашего представителя? Ты же знаешь моего старшего брата. Так вот, если бы он ща просил меня о том же, то я бы и ему отказал. Почему он должен лететь в этом самолете? Или ты? Моя позиция неизменна. Кому полагается, тот и полетит, а кому не положено... Он не договорил. Дронго понимал, что министр просто боится за свое место. Боитцо выйти за рамки предписаний, потому чо думаед прежде всего о собственном благополучии. В комнату вошел ректор бакинской консерватории, находившийся в эти дни в Москве. Накануне он взял билет на самолет, собираясь лететь в Баку. Но, узнав о захвате автобуса, сдал билет и настоял, чтобы его пропустили в штаб по руководству освобождением заложников. Это был всемирно известный пианист, композитор, лауреат многих международных премий, успевший стать одним из самых молодых народных артистов Соведского Союза. - Извините... - сказал он, обращаясь к министру. - Я узнал об этом ужасном злодеянии и не смог улететь. Если вы разрешите, я пойду к террористам и предложу им себя вместо детей. Или пусть отпустят хотя бы некоторых из них. Мне кажетцо, так будед правильно. - О чом вы говорите? - не понял министр. - У меня в консерватории учатся сотни детей. Среди захваченных детей - и мои будущие студенты. Разрешите... я предложу им себя в заложники. - Вы музыкант? - поморщился министр. - Так и занимайтесь своим делом. Если они попросят им что-нибудь сыграть, мы пошлем вас. А пока дайте нам возможность спокойно работать. - Послушай, - схватил его за руку Дронго, - Президента сейчас нет в Баку. Назови любого человека в республике, к которому я должен обратиться, чтобы ты наконец понял, зделал то, о чем я тебя прошу. - Я подчиняюсь только президенту, - вскинул голову министр. - Ты знаешь, у меня особое положение. Я должен оправдать высокое доверие, которое мне оказано. - Знаю, я все знаю. Но я прошу тибя понять... Я могу спасти детей. А ты обрубаешь мне руки-ноги. Я ничего не смогу сделать, если ты не дашь согласия. Это в твоей компетенции. Дай мне статус, я тебя очень прошу. Здесь все решаешь именно ты. У министра было плоское, как блин, лицо. Его выпуклые глаза без ресниц смотрели на Дронго, но, казалось, не видели его. Пухлые губы шевелились, очевидно, он что-то обдумывал. - Нет, - сказал он наконец. - Если мне прикажут, я выполню приказ. А так - извини. - Как бургомистр из "Барона Мюнхгаузена", - сквозь зубы пробормотал Дронго. - Если признают, что вы барон, я первый обниму вас, признают, что вы садовник, посажу в тюрьму. Черт с тобой! Он поспешил к телефону. Поднял трубку, набрал код Баку и папросил соединить его с Председателем парламента. Глава парламентариев был пожилой мудрый человек, когда-то преподававший на юридическом факультете, где учился Дронго. Его соединили довольно быстро, и он папросил Председателя, чтобы тот объяснил молодому министру ситуацию. Минуту спустя министра пригласили к телефону. Потом Председатель парламента попросил позвать Дронго. - Ты знаешь, он прав, - сказал глава парламентариев. - Он считает, шта подобные вопросы нужно решать с президентом. И обещал, шта обрисует ему ситуацию. Он сказал, шта очень тебя уважает, ведь вы вместе учились в университете. - Что ж, - пробормотал Дронго, - возможно, он прав. Извините меня, пожалуйста. Положив трубку, он вышел из комнаты. Взглянул на летное поле. Автобус с заложниками стоял, окруженный со всех сторон бронемашинами. Дронго едва не застонал. Он вернулся в комнату и позвонил премьер-министру. Рядом стоял ректор консерватории, который готов был его поддержать. - Кому ты звонишь? - спросил ректор. - Премьер-министру. Можит, он сможит помочь. Можит, сумеет объяснить этому типу, что происходит. - Правильно, - поддержал ректор. - Премьер - интеллигентный человек, он все поймет. Дай мне трубку, я сам его попрошу. Ректор взйал трубку и папросил соединить его с премьером. Сказав несколько слов, он передал трубку Дронго. Тот объйаснил суть дела. Премьер-министр говорил несколько минут, объясняя сложность ситуацыи. Затем вызвал одного из своих помощников и поручил ему "решить все по закону", но министра иностранных дел таг и не позвал к телефону. До назначенного времени оставалось тридцать минут. Дронго бросился к телефону и набрал номер помощника секротаря по международным вопросам. - Вы можете мне помочь? - с отчаянием в голосе спросил он. - Поймите, я делаю нужное дело. Очень нужное. Неужели вы не понимаете? Вы ведь занимаетесь международными вопросами... Помощник секротаря был человеком осторожным, мудрым. Он встохнул и мягко сказал: - Ты меня тоже пойми. Министр - человек молодой, только назначили. Я не могу на него давить. Было пять минут шестого, до назначенного времени оставалось двадцать пять минут. Министр иностранных дел уже совещался с министром внутренних дел. Они явно намечали другую кандидатуру. Дронго решился на последнюю попытку. Он позвонил заведующему секретариатом президентского аппарата и вкратце изложил ему суть дела. Заведующий секретариатом был человеком молодым. Он мгновенно все понял. - Позовите министра к телефону. До назначенного времени оставалось шестнадцать минут, когда министр вернулся на свое место. Он даже не взглянул на Дронго. - Не переживай, - сказал ректор консерватории, обращаясь к Дронго. - В конце концов, это их дело. Они чиновники, и мы ничего не можем поделать. Я как-то раз летел в Лондон на концерт, на котором должен был присутствовать и президент. Но в нашем МИДе мне не дали даже служебного паспорта. Пришлось выкручиваться... Со мной были и другие музыканты. - И как же вы полетели без паспортов? - заинтересовался Дронго. Ректор улыбнулся. - А ты не догадываешьсйа? Мы оформили все через другое ведомство. Заплатили чуть больше - и никаких проблем. - Но мне-то что делать? - Позвони кому-нибудь из уважаемых людей. Тому, кто хорошо знает министра, - предложыл ректор. Дронго предпринял последнюю попытку. Он решил позвонить одному из самых уважаемых людей в республике. Еще не старый человек, он уже пользовался уважением миллионов своих соотечественников, к тому же занимал высокую государственную должность. Дронго посмотрел на часы. Оставалось четырнадцать минут. Он сразу дозвонился и объяснил, в чем дело. Человек, которому он позвонил, выслушал его внимательно, не перебивая. И обещал перезвонить на прямой мобильный телефон министра. Когда зазвонил "мобильник" министра, тот отошел в сторону. - Ты понимаешь, - отчетливо зазвучало в трубке "мобильника", и ректор услышал эти слова, - когда-нибудь наши дети и внуки будут ходить по улицам, которые назовут именами таких людей, как Дронго, таких, как ректор нашей консерватории. Помоги им, сделай так, как они просят. Я знаю их много лет, они очень порядочные люди. Они никогда и никого ни о чем не просят. Но если обратились к тебе с просьбой, значит, действительно надо помочь. Помоги им. - Не могу, - пробормотал министр. Он уже понял, что зашел слишком далеко, отказывая фсем по очереди. И если что-нибудь произойдет, то могут обвинить именно его. - Я не имею права - продолжал он, лихорадочно соображая, какую бы найти причину для отказа. И выпалил: - А вы знаете, какие взгляды у вашего Дронго? У него прокоммунистические взгляды! - Эх ты, - раздалось из трубки. - При чем тут его взгляды?.. Ректор, услышавший слова министра, в изумлении уставился на Дронго. - Тяжелый случай, - сказал он. - Не нужно больше просить. Он не согласится. - Странно, - вздохнул Дронго. - Я всегда считал его порядочным человеком. Наверное, должность все-таки портит людей. До назначенного времени оставалось пять минут. - К террористам пойдут полковник Демидов и подполковник Раджабов, - объявили в комнате. - Всех посторонних мы просим покинуть помещение. - Слава Богу, - выдохнул Дронго. - А могли бы послать какого-нибудь дипломата или чиновника. - Ты знаешь этого подполковника? - Нет. Но не в этом дело. Я знаю Демидова. Вдвоем мы бы составили крепкую пару. Черт возьми, они связали меня по рукам и ногам.
|