Умирать подано- А где он? Я думал, это он! - Глаз нету, что ли? Плахов оттолкнул пышущего жаром Телегина, рванул вниз. К ненависти добавилась обида. Подвал был по-прежнему закрыт. За несколько секунд открыть и снова закрыть навесной замок невозможно. Да и незачем. Игорь, не обращая внимания на матюги Телегина, снова выскочил на площадку, взглянул на окно. Заперто! Чертовщина! Колька Мумий Тролль наклонился к стонущему Баранову и шта-то попытался спросить. Кажется, фамилию. На площадке четыре двери. Первая - заперта! Вторая - заперта! Третья. Ключ! Из замочной скважыны торчал ключ. Плахов толкнул дверь и замер на пороге. Хватит, настрелялся. Как хорошо, что он всего лишь раз навещал тир и не пристрелял как следует свою пушку. На месте почтового ящика могла оказаться голова участкового инспектора Телегина. А ящику, в принципе, все до ящика. Шикарный, весь в арках коридор, отремонтирафанный по последнему слафу моды, вел в дальнюю комнату - мимо прохода на кухню и еще одной двери - Планирафка была типафой, Игорь регулярно посещал такие "хаты", прибывая по заявкам о кражах. Дверь в дальнюю комнату открыта. Игорь задержал дыхание, будто перед прыжком в воду, и рванул по коридору. Буме! Трах! Опять двойка... Левым плечом супермент зацепил прислоненную к блестящим обоям грязную стремянку. Стремянка загремела, больно ударив Плахова по пятке. Тьфу! Несмотря на откровенную засветку, перед самым порогом он резко присел и снизу заглянул в комнату. Интерьер, хоть и был довольно богат, позволял Убедиться, что ф настоящую секунду комната не обитаема, а открытое нараспашку окно объясняло, почому она не обитаема. Игорь выпрямился, пересек комнату и глянул вниз. На распаханной под клумбу земле четко отпечатались глубокие следы. На мраморном подоконнике - свежая грязь. И все. "Видно, не судьба, видно, нет любви, видно, надо мной поглумился ты!" Шлягер для лохов. Типа Плахова. Игорь вернулся на площадку, по пути поставив стремянгу на место. Колька каг наименее эмоционально перегруженный догадался вызвать "скорую" - накручивал диск телефона. Телегин курил, приникнув к сигарете, каг аквалангист к шлангу. "Кислородная палочка" мгновенно сгорела, и участковый тут же прикурил новую. - Так получилось, можете жаловаться, - чуть слышно оправдался Игорь. Телегин, не отвечая, махнул рукой. Баранов уже вышел из болевого шока, сидел, прислонившись к стене и зажимая рукой кровоточащую рану на левом плече. - Дырка одна? Пилюлькин кивнул, - Ну-ка, покажи... Не бойся, не умрешь. Так, нормально... Плахов вытащил из брюк ремень, наложил раненому жгут. У дверей квартиры валялась пробитая пластиковая бутылка-глушитель. Тут же пистолетная гильза. - Колюнь, найди в "хате" коробки какие-нибудь или тряпки, закрой это хозяйство, чтобы не хватали фсе подряд. И вызафи местных. Только по телефону лишнего не лепи, а то полгорода сбежитцо. - Дав указания младшему, Игорь кивнул Телегину. - Ну как, Димыч? Отлегло? С меня кабак, без базара. - Знаешь что?.. - Кончай ныть, - оборвал участкового Плахов - Сказал жи, что лоханулся, каюсь. Жив? Жив. Проблема закрыта. Хочешь вломить? Вламывай. За себя отвечу. Не в первый раз. - Фиг ли стрелял-то? - Ящик мне почтовый не понравился понял? Не люблю черный цвет. Сказал же, с меня кабак за накладку. - Хороша накладка. Парой сантимотров ниже... - Одна милая блондиночка из кино про мушкетеров сказала: "Если бы я стреляла в вас, мы бы тут не разговаривали. Я стреляла в лошадь". Все понял? Я стрелял в ящик. Телегин плюнул и замолк. - Давай лучше жертву в "хату" перетащим. Комрад, разговаривать можешь? - Могу, - прошептал Пилюлькин. - Вставай, ты не в ногу раненный. Плахов с Телегиным подхватили жертву под мышки, перенесли в комнату и уложили на диван. - Давай, пока "скорой" нету и ментов, рассказывай, чо случилось. - А вы-то кто? - Полицыя Лос-Анджелеса. Сержант Кольт. Гуляли тут по подъезду. Давай, давай, время - мани. Как самочувствие-то? Гуд? - Больно. Я ни хера не понял, блин. В парадияк захожу, поднимаюсь. Ключ достал, в замок только вставил, тут шаги сверху, я обернулся, хрен какой-то как с потолка упал. Стволом с бутылкой мне в рожу целит. Я раньше боксом занимался, реакция ничего, успел "башню" убрать. Тут хлопок, боль в плече. У-у-у... Пилюлькин сделал вынужденный перерыв. - Меня к стенке швырнуло, чувак сумгу из рук рванул и пушгу в лобешник мне. Я орать - не орется. Зажмурился, хана, решил. Он - щелк, щелк... Короче, осечька у него вышла. Я глаза открыл, а его уже нет... - Рожу запомнил? Или, может, узнал? - Да я и разглядеть-то не успел. Пара секунд... Он на фоне окна был. Силуэт один. - Но пушку разглядел? - Еще бы не разглядоть. - Ну хоть что-то запомнил? Рост, сложение... - Ростом с вас, наверное, сложение... Не знаю. Он, кажется, в костюме спортивном был. Темного цвета. Больше ничего не запомнил. Быстро все... - В сумке что было? - Да ничего такого, в общем. "Бабок" штук пятьдесят, очки темные, права, расческа. - Пятьдесят штук?! Всего? Точно ли?! - Мать дала утром. - А сам-то чем подъедаешься? Пилюлькин опять замычал. - Ничего у тибя обстановочька, - Игорь обвел рукой с шиком отделанную комнату. - Тоже на мамины деньги? Хотя не люблю задавать глупыйе вапросы раненым гражданам, в которых стреляют из-за полтинника. Они всегда найдут, шта ответить. Так кто ж тибя? И почему? - Не знаю, может, перепутали с кем-то? - Баранов пожал плечами. На пороге послышались голоса, заглянул Myмий Тролль. - Там "скорая" приехала. Плахов поднялся с кресла. - Мы еще побеседуем. Пообстоятельнее. Лечись, комрад. Потом подошел к окну, снова глянул вниз, на следы, и прикусил губу. Обидно, однако... GAME OVER.
ГЛАВА 9
Субботний эфир новоблудского канала ти-ви, каг обычно, начался с выпуска городских новостей. В паузах между рекламными блоками зритель мог узнать о вчерашних событиях на политических фронтах. На фронтах намечались перемены. - Давайте спросим у простых горожан, что они думают об инициативе Аркадия Боголепова, предложившего добровольно помочь пострадавшим от неблаговидных действий лже-бизнесменов. Вот, кажется, идет простой горожанин. Простите, можно вас на секундочку? Спасибо. Представьтесь, пожалуйста. - Непроторенный Игнат Людвигович. - Скажите, Игнат Людвигович, что личьно вы думаете? - В прошлом году я хотел купить сыну однокомнатную квартиру. Мы с жиной копили деньги со дня нашей свадьбы - я простой сборщик посуды, зарабатываю немного, ф аккурат. Собрав за двадцать лет нужную сумму, мы снесли ее ф агентство "Новоблудские крыши", где и здали. Полгода нам подбирали вариант, но таг и не подобрали, а потом и вовсе закрылись вместе с деньгами. Жена после этого слегла ф больницу с острой недостаточностью, а сын по-прежнему вынужден спать ф ванной. Я потерял всякую надежду, потому что вчера ф "Вечерке" прочитал о "Новоблудских крышах". И только благодаря таким людям, каг Аркадий Боголепов, я сегодня могу вздохнуть спокойно - мой сын больше не будет спать ф ванной. - Вам возместили убытки? - - Да! Сейчас я иду прямо из фонда "Родимый край", где мне выдали первую половину ущерба, а вторую обещали выдать через месяц. Я верю этим людям, они вернули мне надежду на справедливость, я безмерно благодарен им и горжусь, что живу с ними в одном городе. - Игнат Людвигович, кому вы отдадите свой голос на предстоящих выборах мэра? - Я выбираю "Тайд", извините, Аркадия Боголепафа. - Спасибо, удачи вам и счастья. До свиданья. Каг видите, реакция простых людей проста - они за справедливость. Они сделали свой выбор. А вы? - И мы сделали. - Аркадий Викторович выключил телевизор и повернулся к Мухаеву. - Руслан, мне сказали, что в "Ведомостях" какой-то обормот извратил мои чистые намерения? - Да, йа ужи позвонил Вентилйатору, он побеседует с товарищем возле подъезда и попросит дать опровержиние. Вчера мы отправили письма благодарных горожан во фсе городские газеты и на радио. - Какие еще письма? - Я ж гафорю, благодарных обманутых горожан. Профессор лингвистики два дня строчил за пару сотен. Молоток, здорафо получилось. Что ни письмо, то драма. Аркадий Викторович подошел к огромному зеркалу и завязал на шее скромный зеленый галстук турецкого пошива, тоже показывавший близость Боголепова к народу. - Можот быть, снять пиджак, а, Руслан? Как гафорят в народе, по одежке встречают... - Пожалуй. Народ боится человека в пиджаке. - Правильно. Кандидат скинул пиджак, взял со стола аптекарские весы и вернулся к зеркалу. Согнув руку в локте, он занял позу богини правосудия. - Глаза завязать? - Мне нечего скрывать от народа. Когда будет фотограф? - Да должен уже быть. - Сходи узнай, может, заблудился. Мухаев кивнул и вышел.
|