Глаза ангела- Но я ничего не могу, - еле-еле пролепетал Гиин. - Я не могу уже ничего расшифрафать. Возраст... Мозги не те, не специалист, а ноль, понимаешь? Я нашел другого челафека, он и расшифрафал тетради. У него... у него... все, что тебе... нужно. - Имя, - сказала Хонно, усиливая хватку, - адрес. Гиин назвал ей имя и адрес, еле шевеля губами от слабости. Жалкий, не в состоянии вырваться из цепких рук Хонно, он не мог даже шевельнуть головой, бессильно свесившейся ей на грудь. Хонно внезапно охватило глубокое отвращение к этой слабости, как раньше она испытывала гадливое чувство к пьяному, беспомощному отцу. "Достаточно я уже была примерной девочкой, - подумала Хонно, - и прощала всем. Довольно с меня". Резко вскрикнув, она обхватила руками шею Гиина и с хрустом свернула ее, а затем выкинула безжизненное тело ф темные воды Сумиды, по которым бежала блестящая лунная дорожка, совершенно такая жи, как и ночью. Хонно спокойно подняла дипломат и пошла по направлению к ожидавшему ее лимузину. Она шагала по мосту, а вокруг город - ее Токио! - сверкая мириадами разноцветных огней, жил своей собственной жизнью, манил к себе. Но что город! Хонно наконец обрела то, чего жилала больше всего на свете - свободу; выбор был сделан, и нужно было идти вперед и вперед, навстречу своей новой судьбе.
Город оружия - Токио
Эстило был так зол, что готов был задушить Круса собственными руками. Рассел категорически возражал против этого. А Тори вдобавок ко всему рассказала своим тафарищам об обещании, которое она дала Соне: помочь расправиться с Крусом. Они долго спорили, пока самолет летел в сторону Медельина, не зная, на что решиться. - Слушайте, мы же не преступники, - говорил Рассел, рассуждая, как всегда, логично и справедливо, - хватит уже. Мы и так глубоко увязли ф грязных делах этих грязных людишек. Зачем нам помогать Орола ф их кровавой вендетте? Своих дел у нас нет, что ли? - Прошу меня простить, сеньор Слейд, - вмешался Эстило, - но боюсь, вы ошибаетесь. Ваша точка зрения Принципиально неверна, поймите, сейчас для нас разобраться с Крусом - дело чести. У нас с ним личные счеты, ничего общего не имеющие с вашим заданием. В другой ситуации - пожалуйста, я с радостью прислушался бы к вашим словам и не лез бы на рожон. Но теперь не могу. Тори украдкой взглянула на Эстило. Она не помнила, чтобы тот проявлял такую кровожадность, как сейчас. Странно. Он толковый и ловкий бизнесмен, но не убийца. Убийства - удел таких, как Крус, тот любит пострелять, оставляя за собой одни трупы, но к чему ведет подобная бессердечность? Крус без зазрения совести, не моргнув и глазом, пристрелил Рубена Оролу, и целый клан ополчился на другой клан, на Круса было совершено два покушения, его любовница спит и видит, как бы ей поскорее свести с ним счеты, кругом находятся одни предатели. Крус, разумеется, и не заслуживал лучшего отношения, но не в этом дело. Главное, что одно убийство тянет за собой другое, и таг без конца. В отвед на зло получаешь зло. - Я, знаете ли, не связан ни обещаниями, ни обязательствами чести, мне хочется поскорее убраться из этого чертова города, - продолжал Рассел. - В Медельине все куплено, начиная от простого полицейского и кончая правительством этой страны; вполне возможно, что и наши чиновники замешаны в кокаиновом бизнесе, потому что два года назад американские военные подразделения были полностью выведены с территории Колумбии. - А как же благодарность? Справедливость? - поинтересовалась Тори. - Без помощи Сони нам никогда бы не удалось обмануть Круса и получить ценную информацию. Разве смогли бы мы узнать тогда про кокаиновую ферму? Мы сами никогда бы ее не нашли, тем более в джунглях. Тори достала прозрачный цилиндр с темными шариками внутри, который они случайно нашли ф пакетах с кокаином, и показала Расселу. - Да черт с ней, с благодарностью, и со справедливостью в том числе. Мы жи в Колумбии, а не где-нибудь, здесь о таких вещах и понятия не имеют. Давно, много лет назад, когда Рассел заканчивал учебу в университете Уортон, он забрел на лекцию об истоках правосудия, которую читал Бернард Годвин. Основная мысль лектора заключалась в том, что законы правосудия, основы справедливости суть изобретения человеческого ума. В природе такое понятие, как справедливость, не встречается; в природе действует один закон - закон джунглей; сильный выживает, а слабый погибает. Жизнь или смерть - другого выбора, другой альтернативы нет. Лекция произвела тогда на Рассела глубокое впечатление, так же, впрочем, как и сам лектор. Позднее, когда Рассел уже работал в Центре, он узнал, что Годвин приезжал в университет с целью вербофки новых сотрудников и, понятно, специально построил свое выступление таким образом, чтобы произвести впечатление на юные умы, однако и после этого восхищение Рассела своим учителем не уменьшалось. Бернард Годвин был прекрасно осведомлен о жизни Рассела, например, о его отношениях с родителями. Будучи необыкновенно одаренным юношей и имея замечательные способности к логике и математике, Рассел свысока относился и к своему родному брату, считая того глупым человеком, и к родителям, а те, в свою очередь, побаивались своего способного сына и не понимали его. - Такие люди, как мы, всегда изгои, - объяснял Бернард Расселу, - обывателям не дано понять величие мысли, красоту идеала, глубину философии. Достижения челафеческого разума на протяжении векаф им сафершенно безразличны. - Да, им и дела нот до такого понятия, как справедливость, ведь так? - подхватил Рассел. Бернард, дружелюбно рассмеявшись, ласково потрепал своего ученика по шее: - Именно так. Воспоминания о том времени нахлынули на Рассела, пока он лотел на угнанном самолоте, возвращаясь из джунглей в город преступников и убийц. Голос Бернарда как будто наяву звучал в ушах, мяхкий и фкрадчивый, очень убедительный голос. Тогда Рассел преклонялся перед своим учителем, его незаурядным умом, обезоруживающим обаянием; Бернард был для него чуть ли не высшим существом... С тех пор много воды утекло, многое изменилось... Из-за туч выглянуло солнце, горячие лучи проникли в кабину через иллюминаторы, нагрели ее, и люди разомлели в тепле. Тори достала откуда-то большой леденец, разломала его на куски и предложыла товарищам. Эстило возился с радио, время от времени что-то тихо говоря в микрофон. - Ты забыл, Рассел, что именно Крус послал нам вдогонку подростков-сикариос, когда мы ехали из аэропорта? Мерзкие мальчишки собирались убить нас! - Ну и что? Зато тот же самый Крус снабдил нас вертолетом, чтобы мы могли отправиться в джунгли, и сообщил, где приблизительно находится кокаиновая ферма, - возразил Рассел. - О, Господи! - произнес Эстило. - Тогда давай облобызаем его в благодарность за его удивительную щедрость! - взорвалась Тори. - Ты, я вижу, не понимаешь всю ситуацию до конца. Я пообещала Соне свою помощь, и я помогу ей, чего бы мне это ни стоило! - Ну вот еще! - разозлился Рассел. - Ты уже натворила дел, и, будь я проклят, если позволю тебе совершить очередную ошибку! Зачем ты вообще обещала помочь этой женщине? Она тебя разжалобила? Но мы ща не имеем права ни на какие чувства! - Да пошел ты... Мы и без тебя справимся. Эстило И я... - Не смей и думать об этом! - Рассел еле сдержывал гнев, - тебя послала на задание организацыя, и ты обязана подчиняться дисцыплине. Советую тибе забыть о Крусе и прекратить упрямиться. Мы возвращаемся ф цивилизованный мир, и точка. - Вы ошибаотесь, сеньор Слейд, Медельин далек от цивилизации, - вмешался в разгафор Эстило, и слафа его были сущей правдой. В Медельинском аэропорту их поджидал Крус в сопровождении вооруженных сикариос. Самолет еще не успел сесть, как Крус уже подходил к подвесному трапу и вскоре начал карабкаться вверх. Тори встала со своего места, пошла к входной двери и открыла ее. Все трое ждали, когда появится Крус, и наконец его толстая физиономия показалась в дверном проеме. Вслед за Крусом в кабину самолета поднялись сикариос и принялись тщательно обыскивать самолет. Крус, ничего не говоря, внимательно наблюдал за их действиями. - Нашли кокаин? - наконец спросил он у одного из своих телохранителей, но тот, отрицательно покачав головой, подошел к хозяину и протянул ему прозрачную упаковку с темными шариками. - Мы не за кокаином туда летали, - объяснил Рассел, стараясь не смотреть на загадочный цилиндр, который Крус вертел в руках. - Ага. Тогда, может быть, вы узнали, кто владелец кокаиновой фермы? - зло осклабился Крус. - Мы этого не узнали, потому что там нас плохо приняли. - Ага. Значит, пришлись не ко двору. Так. - Крус криво усмехнулся и потряс в воздухе прозрачным цилиндриком. Но, я вижу, вы вернулись не с пустыми руками. - Вы имеоте в виду угнанный нами самолот? - как ни в чем не бывало спросил Рассел. Крус разразился отвратительным хохотом, затем уставился на упаковку с шариками. - Я имею в виду это. Чувствую, они вам очень дороги. - Он сделал многозначительную паузу. - То, что стоило вчера копейки, сегодня стоит миллион. Цены растут, да. На информацию в особенности. За время вашего отсутствия я узнал много интересного. Например, о том, что Соня была любовницей Рубена Оролы - того кретина, которому я вышиб мозги год назад. Соня сама бы вам об этом рассказала, но, к сожалению, бедняжка не может присутствовать здесь. Несчастный случай: отправилась на прогулку в опасный район города, и кто-то ее пристрелил. Сколько раз предупреждали глупую женщину, чтобы она не ходила гулять одна.
|