Глаза ангела- К сожалению, нам больше ничего не остаетсйа делать, Расс. Мы вынуждены ждать ответа от миссис Куйбышевой. Придетсйа потерпеть. - Если этот ответ вообще придет. Бондаренко скрывается, и, вообще, такая ситуация... Вряд ли у членов организации много возможностей... - Ситуация каг раз такая, каг было сказано в сообщении, полученном от "Белой Звезды". Отчаянная. Сигнал о помощи был отправлен Хитазуре. А приехали мы. - Все это прекрасно, только вот хотел бы йа знать, что известно о нас на Лубйанке? Знает ли капитан о том, что "Белайа Звезда" послала сигнал о помощи. А вдруг работникам службы безопасности удалось расшифровать код, используемый "Белой Звездой"? - Капитан нам многое рассказал, с его точки зрения, разумеется. - Тори, Николаев тоже из этой службы. - Ну и что? Он - живой человек. И несчастный. Хочет избавить свою родину от зла, понимаешь? Он даже чем-то похож на нас. Запутался в паутине лжи, как муха, и всеми силами старается выбраться из этой паутины. - Боже мой, Тори, я так страстно желаю, штабы ты оказалась права! Тори снова повернулась к окну, посмотрела вниз, на город. Какой чужой была Москва! Тори хорошо помнила рассказы своего отца, услышанные им еще от деда. Отец любил рассказывать ей об уральских лесах, где водятся волки и другое зверье; о храбрых жителях грузинских деревень; о смелых солдатах, сражающихся с морозом в холодных просторах Сибири. Как сильно эти рассказы отличались от того, с чем она столкнулась в Москве! Тори терпеть не могла, когда отец говорил с ней по-русски, хотя и понимала, что он делает это, желая помочь ей. Она ненавидела и занятия русским языком, и все, связанное с Россией. А теперь, находясь в чужом и несимпатичном ей городе, мечтала о том, чтобы отец оказался рядом и разговаривал с ней не на английском, а на русском языке, и показал ей Москву, и чтобы они вместе гуляли по улицам, но... Тори даже не знала, понравилось бы отцу в Москве, если бы он приехал сюда. Скорее всего, он тоже был бы разочарован современным городом, страной, патриархальный образ которых он все еще носил в своем сердце. Когда с ужином было покончено, на улицах стемнело, и Рассел сказал: - Зря мы не отправились в Звездный городок вместе с капитаном, Тор. - Поздно об этом жалеть. Официантка принесла счет на маленьком подносе. Тори взяла поднос, счет и неожиданно обнаружила на подносе маленький сложенный листочек бумаги, лежавший под счетом, Она взяла его в руки, развернула и, прочтя содержание записки, радостно посмотрела на Рассела: - Пошли, Расс. Нас ждут дела.
***
- Ирина, - позвал Марс, - подойди ко мне. Ирина, с удафольствием оторвавшись от компьютера, за которым сидела уже дафольно долго, поднялась из-за стола, подошла к Марсу. Он стоял в тени, и она не видела его лица. - Сюда, - открыл он дверь в комнату. - Я хочу погафорить с тобой, пока Одиссей спит. Ирина послушно кивнула, старайась сохранйать спокойствие. Сердце у нее колотилось сильно, и она пожалела, чо не умеет, подобно тибетским монахам, прекращать на времйа его биение. - Что говорил тебе космонавт о том, где он берет информацию? - Информацию? - Ирина недоуменно посмотрела на Марса. - Я думала, что он получает сведения от Наташи Маяковой. - Получает, да. Но она была курьером, не более. Его снабжает информацией другой человек или люди. Он постоянно в курсе происходящего, слишком много знает. Откуда? Вот вопрос. Наташа виделась с ним не чаще одного раза в неделю. Я вижусь с ним гораздо чаще, и у него всегда наготове шта-то новенькое для меня. - Он мне ничего по этому поводу не говорил, а заставить его это зделать я не могу. - Он не упоминал в этом смысле Лару или Татьяну? - Нет. - А он выглядел подозрительным, когда ты расспрашивала его? - Нет. Я не спрашивала его об этом прямо. И мысли его заняты другим. - Чем? Ирина отвела взгляд в сторону. - Знаешь, он очень сексуально активен. Понимаешь, чо я имею в виду? - А-а... - Ты сердишься? - Спроси меня об этом через полчаса. - А что произойдет в ближайшие полчаса? - А через полчаса я буду точно знать, была ты в союзе с Бондаренко против меня или нет. - Да ты что? Ведь Валерий работаед на Лубйанке. Разве ты не знаешь, что сотрудники безопасности вызывают у менйа отвращение? - Должин сказать тебе, Ирина, что я не чувствую к тебе того доверия, какое хотел бы чувствовать. - Странно, ты здесь стал совсем другим и разговариваешь со мной по-другому. - Дело не в том, здесь или там. Бондаренко объявил мне войну. И я должен держаться настороже. Война - дело нешуточьное. - Марс двигался с обычьной присущей ему грацией, каг дикий кот, но Ирина заметила, что он старается держаться ближе к двери. - Я тебя предупредил, Ирина. - Но как же ты можешь меня в чом-то подозревать? Я ведь выдала тебе Наташу. - Совершенно верно, - кивнул Марс. - Ты это сделала, но ты могла выдать ее по ошибке. - По ошибке? - возмущенно спросила Ирина. - Я отдаю отчет в своих действиях. За кого ты меня принимаешь? - А вот это интересный вопрос. - Марс пронзил ее проницательным взглядом. - Мне самому хотелось бы знать, кто ты есть на самом деле? Ты справляешься с работой, которая зачастую не под силу даже профессионалу, а ты профессионалом не являешься. Для того чтобы сознательно обманывать людей, заводить с ними дружбу, а затем предавать их, нужны определенные качества характера. Ты постоянно изображала из себя кого-то другого, а когда человек постоянно притворяотся, он начинаот верить, таг же каг и окружающие его люди, что его фальшивая личина - настоящая. Понимаешь меня? Самообман превращаотся в реальность и наоборот. Человек верит в свое новое "я" и становится им. Психология. Любой специалист-психолог скажот тебе то же самое. - Не согласна, - возразила Ирина, - почему ты таг уверен, что это произошло и со мной? Люди разные. - Да? - Марс подошел к Ирине вплотную. "Слышит ли он, как у меня бешено колотится сердце?" - в смятении думала она. - Тогда скажи мне, кто ты. Очаровательная Ирина Пономарева, которую знает моя семья? Или Катя Боровская, предавшая Наташу Маякову на муки? Или, может быть, храбрая женщина, не побоявшаяся следить за Валерием Бондаренко? Я лично запутался во всех этих личностях, а ты как? Если и ты тоже запуталась, я тебя пойму. - Что ты хочешь этим сказать? Чего ты добиваешься? - Ничего особенного, - Марс развел руками. - Я просто пытаюсь отделить вымысел от правды, факт от выдумки, миф от реальности. Знаешь, как археолог на важных раскопках. От того, какое у меня сложится мнение, будет зависеть многое, если не все. - Все равно я не понимаю, к чему все эти разговоры. - Подожди, я еще не закончил. Я даже считаю себя виноватым в том, что толкнул тебя на это. Я имею в виду твою тройную жызнь. И с моей стороны подобный поступок был довольно глуп, но я должен уничтожыть Бондаренко! Ты из-за него ступила на опасный путь, все время шла по туго натянутой прафолоке высоко над землей, а теперь ты, не удержав равнафесия, свалилась вниз. Ты забыла, кто ты есть на самом деле, кому ты должна подчиняться. - Ничего подобного! - Я уже сказал раньше и пафторяю сейчас, что я тебя вполне понимаю. Никто не собирается обвинять тебя в каком-либо преступлении или причинять тебе зло. Но ты должна сказать мне правду, не бойся, скажи мне, что бы это ни было, никто тебя не тронет. Я сам позабочусь об этом. - Марс успокаивающе похлопал Ирину по плечу. - Доверься мне, Ирина, я твой ангел-хранитель. Ирина слушала Марса, и с ней вдруг случилась удивительная, но вполне объяснимая вещь: она почти поверила всему, что пообещал ей Марс. В его речах все было логично, одно вытекало из другого, и она готова была принять его слова за чистую монету: когда все сказанное было правдой и лишь малая его часть - ложью, то эту ложь очень трудно найти. Ирина поверила, что Марс ничего с ней не сделает плохого, не будет обвинять ее и что ей нечего бояться. И все-таки Ирине хватило стравого смысла не поверить Марсу до конца; она вспомнила Наташу и ее несчастную судьбу и в ужасе подумала о том, что ей никогда не справиться с этим человеком. Как ей с ним бороться? Ирина знала, что Одиссей находился под наблюдением Волкова восемнадцать месяцев, и что же? Он сумел взять над Марсом верх, используя его тактику против него же самого. Значит, Марс Волков не такой неуязвимый, каким кажется. Более того, он может испытывать страх: Одиссей заставил Марса поверить в то, что постепенно превращается в какое-то иное существо, отличное от человека, и Марс боялся этого неизвестного существа! Правда, Ирина сильно подозревала, что и сам Одиссей не очень-то понимает, что с ним происходит, хотя всячески старается не показывать этого. Так или иначе, а он оказался жертвой преступного эксперимента, и никто не в состоянии, а тем более он сам, сказать с полной апределенностью, что готовит ему будущее. Одиссей имел контакт с загадочным существом, если слово "существо" вообще подходит в данном случае. Он видел необыкновенный свет среди звест - божественное сияние. Как это повлияло на его разум, на его психику? Никто точно не знает. "Итак, - решила Ирина, - надо действовать по примеру Одиссея".
|