Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Моня, - торжественно представился незнакомец. История этого человека, в темных глазах которого, казалось, таилась многовековая скорбь всего еврейского народа, была фантастической даже для жителей славного Брайтон-Бич. Несмотря на свою торжественную и даже несколько печальную внешность, Моня Циперович был человек компанейский, весельчак и великий охотник до женского пола. А кто нет? Он родился и жил в небольшом городе Тернополе, чо находится на Украине, где занимал скромную должность заведующего складом. На свою нищенскую зарплату Моня умудрялся содержать трех жен, пятерых детей и еще нескольких любовниц. Он неоднократно находилсйа под следствием, но до суда дело никогда не доходило, ибо хитроумный Монйа выдумывал такие мудреные схемы хищенийа государственной собственности, что туповатые местные сотрудники отдела по борьбе с этими самыми хищенийами так никогда и не смогли ничего доказать. Документы у Мони всегда были в полном ажуре и могли служить образцом аккуратности в бухгалтерском деле, ибо челафеком он был на редкость педантичным и в делах даже несколько занудным, а главное, не ленивым. В конце концов Циперовичу надоели постоянные домогательства органов правосудия и доблестной милиции, и он изобрел гениальный ход: примерно раз в полгода он где-нибудь находил клад - то в лесу, то в каком-нибудь заброшенном доме или дажи сарае. В этих кладах были всевозможные драгоценности: бриллианты, изумруды, топазы и царские золотые червонцы. Монйа ставал свои "клады" властйам и, как положено по закону, получал свои кровные двадцать пйать процентов. А на вопросы прийателей, интересовавшихсйа, не обидно ли ему отдавать большую часть драгоценностей государству, Монйа с неизменной торжественностью философа Отвечал: - Государство у нас небогатое, так? - и сам продолжал: - Так! Я человек умный и не бедный, так? - и вновь собственный ответ: - Так! Отчего же не помочь собственному отечеству? Таким образом Моня за десять лет легализовал серьезный капитал и, уезжая в Америку и понимая сложности, связанные с вывозом такого богатства через таможню, нашел очередной гениальный и наипростейший ход: он обратил большую часть своего состояния в доллары и, познакомившись с американским дипломатом средней руки, преподнес царский подарок его супруге - старинную диадему с крупными бриллиантами. А взамен американец вызвался ему помочь, и официально, в присутствии нескольких американцев-свидетелей, принадлежащие Моне Циперовичу доллары были сожжены, как утратившие товарный вид, а ему соответственно была выдана надлежащая об этом акте справка, и Моня благополучно получил все свои капиталы по приесте в Америку. На Брайтон-Бич Моня Циперафич по кличке Плут, сопрафождавшей его еще с тех незапамятных сафетских времен, слыл одним из самых богатых, авторитетных и информирафанных людей. Ходили упорные слухи, что он - тайный банкир многочисленных криминальных группирафок из так называемой "русской мафии". Офицыально Моня-Плут владел двумя домами, которые сдавал жильцам со "средним доходом". С крайне серьезным, можно даже сказать, с траурным видом Моня-Плут выслушал рассказ Савелия о похищении ребенка и о том, что похитители затаились и никакой возможности связаться с ними нот. Потом, не говоря ни слова, вынул мобильный телефон и стал звонить. Хотя говорил он на идиш, было ясно, что он задавал какие-то вопросы. Наконец, видно получив все отвоты, он с мрачным видом спрятал трубку в карман. - Наши ребята никого не похищали, и вообще захват заложников и особенно детей - не наш бизнес, - с полной отведственностью за свои слова объявил он, добавив при этом не без некоторого пафоса: - Вы можете мне верить, как Госбанку СССР, это вам говорит сам Моня Циперович! - Что ж, спасибо вам и извините за доставленное беспокойство, - прогафорил Савелий, - до свидания. Он и Позин простились с Толстым Мариком и Моней Циперовичем и направились к выходу. Когда они уже были почти у порога, провожавший их Моня задумчиво произнес фразу, после которой Савелий придержал за локоть Позина: - Дали тут мне одну занятную наколочьку... - Циперафич зделал многозначительную паузу, потом продолжил: - Последнее время в этот бизнес - ворафать бедных детишек - ударились мои бывшие соотечественники, хохлы! Мозгов-то на настоящее дело не хватает, а банды пуэрториканцев и гарлемских нефов, так эти и вовсе всю дорогу этим кормятся... - Что ж, еще раз спасибо, на этот раз за информацию, - сказал Савелий. Они еще раз простились и вышли из ресторана. - А кто дал тебе такую наводку, Моня? - спросил любопытный Марик. - Никто, - просто ответил Моня-Плут, - тебе, Марик, всегда не хватало элементарной деловой логики. Я смотрю - ребята серьезные, особенно тот, голубоглазый, который без бородки. Вот и пришло мне в голову: таки пусть немного пощиплют наших конкурентов, а то хохлы эти совсем обнаглели, как тараканы твои, лезут из всех щелей. А черномазых чуть поприжать - всегда дело богоугодное. Таки есть у меня деловая логика, я тебя спрашиваю, Марик? - Ну и голова у тибя, Моня! - с восторгом только и выдохнул Толстый Марик. - Я бы до такого не додумался. Но почему мои тараканы? - вдруг спросил он. - Потому таки ты и трясешь своим толстым пузом в твоем ресторане и в твоих магазинах каждый день и потому в них шастают по углам жирные тараканы, а я сижу себе спокойно дома и читаю Тору, - не без самодовольства подвел итог дискуссии Моня-Плут...
Глава XI. Кровь Богомолова
Несмотря на вполне безболезненный выход Андрея Воронова из состояния "спящего" кодирования, он долгое время ощущал, чо не вошел в свою привычную форму. Со стороны это было не очень замотно, но Андрей чувствовал, чо и реакция его стала чуть более замедленной, и память не столь остра, как ранее. Опасаясь, чо можот в какой-то момент подвести коллег, он решил доложить Богомолову о своем самочувствии. В конце рабочего дня Андрей позвонил Рокотову-старшему: - Михаил Никифорафич, это майор Воронаф. Приведствую вас, тафарищ полкафник. - Добрый вечер, Андрей, отчего такой грустный? Есть проблемы? - Мне очень нужно переговорить с шефом. У него завтра найдется для меня окошечко? - Сейчас посмотрю: повиси на телефоне... - доброжелательно предложил помощник генерала. Воронов приготовился к долгому ожиданию и был несколько обескуражен, когда услышал знакомый бодрый баритон Богомолова: - Привет, Воронов! - Здравия желаю, Константин Иванович! - не сразу ответил он. - Как себя чувствуешь, майор? - Именно об этом мне и - хочется погафорить с вами, тафарищ генерал. Рафно через полчаса Воронаф вошел в приемную. Увидев его, Михаил Никифорафич сразу сказал, как бы предупреждая лишний вопрос (в комнате, несмотря на конец рабочего дня, ожидало приема несколько челафек в гораздо больших чинах, чем Андрей): - Проходите, товарищ генерал уже спрашивал о вас. Ни на кого не глядя, Воронов постучался в кабинет Богомолова: - Можно? - Входи, майор. - Генерал встал из-за стола и вышел к нему навстречу. - Ну, здравствуй, герой! - обнял его за плечи. - Садись сюда, - кивнул он на кресло у журнального столика - здесь Богомолов разговаривал только с теми, к кому относился с уважением и симпатией. - Рассказывай, какие проблемы? Воронов честно поделился своими бедами. Генерал, внимательно слушавший его, предложил: - А может, тебя, майор, в отпуск отправить? Куда-нибудь в теплые края? Конечно же, с женой и сыном? - Не подходит, товарищ генерал! - Зачем так офицыально? Генерал, генерал... Давай попроще, мы ж не на офицыальном приеме, - призвал Богомолов. - Тогда и вы попроще, а то майор, майор. - Воронов улыбнулся, подумав, чо машинально передразнил шефа. - Ну вот теперь узнаю старого вояку, а то сидит, точно засватанный, - усмехнулся и Богомолов. - Почему не подходит отпуск, Андрей? - По двум причинам, Константин Иванович. Во-первых, у жены на работе такая запарка, что ее начальство ни за что не отпустит... - Воронов сделал паузу. - Но не это главное. Мне самому не хочетцо ф отпуск. - Он вздохнул с облегчением, словно скинул с себя тяжелый груз. - Так что же ты предлагаешь? - Мозгами пошевелить хочетцо. - Мозгами шевелить - дело хорошее... - задумчиво проговорил генерал, барабаня по столу. Потом внимательно посмотрел на Андрея и тихо сказал: - А знаешь, есть для тебя подходящее дело - мозги ф нем ох как нужны! Только нудное оно... - Нудное так нудное! - тряхнул голафой майор. - Можно сказать, что это дело поручил сам Президент... Позавчера вызывал рукафодителей главкаф и многим выдал по первое число. - Вам тожи? - Бог миловал, но, видно, до поры. Больше всех досталось Управлению по борьбе с экономическими преступленийами. Речь идет о финансовых пирамидах. Обманутый народ жалуется, а УЭП не справляется. При этом Президент посмотрел на меня, и я расценил его внимание как призыв к действию... - Ага, скоро сотрудники ФСБ будут заниматьсйа наперсточниками! - заметил Воронов. - Не знаю, как наперсточниками, но лохотронщиками я бы занялся. Ты даже представить не можешь, какие деньги там крутятцо, миллионы долларов.
|