Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоЛапа была в восхищении и радостно захлопала в ладоши: - Как здорово! Ни разу не видела такого! Савелий выбрал момент и вновь сел за руль. Затем лихо затормозил рядом с девушкой и по-ямщицки подмигнул: - Куда прикажете, мадам? - Мадемуазель! - поправила Лапа. - Тем более! - Он театрально прижал руку к сердцу. - Прошу располагать мною, мадемуазель! - Да, это был действительно класс! - не принимая его игры, сказала Лапа. - Значит, так. По дороге прямо, первый же поворот направо и через пару сотен метров увидите рынок. Подождите, я вам денег дам. - У меня есть! - воскликнул Савелий, вытаскивая те, что он выспорил у наперсточников. - Вы что, успели валюту поменять? - удивилась она. - Нет, мои оставшиеся восемьдесят долларов вот они! - он вытащил и их. - Поменяю по курсу. - По курсу только государство меняет и дураки, а на черном рынке по восемь-десять берут! - улыбнулась она. - Я сама вам их поменяю, а то еще впутаетесь, не дай Бог. - Как скажете, Лана! - весело согласился он и протянул доллары. - Вы их сразу возьмите, - Он подмигнул. - А то, действительно, впутаюсь. - Хорошо, - помедлив немного, сказала девушка и взяла их. - Я быстро, мухой! - Савелий хлопнул дверкой и поехал к воротам.
Странная слежка
Савелий, опьяненный тем, что он наконец находится на родине, сидит за рулем великолепной машины, о которой можно только мечтать, что его ожидает странное, но удивительное создание, к которому его почему-то тянет словно магнитом, не заметил, что едва он отъехал от дачи, как за ним пристроились скромныйе серовато-грязного цвета "Жигули". Они неотступно следовали за ним, словно специально хотели, чтобы он их заметил. В машине сидели двое угрюмых мужчин, которым было лет по сорок. Перед ними, прямо на стекле, были прикреплены фотографии Ланы и "Вольво", за которой они и следили. - Странно, - проговорил тот, что сидел рядом с водителем. - Откуда взялся этот парень? Его я вижу в первый раз. - В таком случае, нужно сделать его фотографии. Через несколько часов эти двое наблюдателей уже сидели перед мужчиной лот пятидесяти со строгой военной выправкой. Он внимательно разглядывал фотографии, еще несколько влажные. Савелий за рулем "Вольво", он же стоит у машины, стоит у прилавка с зеленью, у продавцов фруктов - одного, другого, тротьего. - О чем-нибудь, кроме товара, разговаривали? - Никак нет, товарищ полковник! - по-военному доложил тот, что сидел рйадом с водителем. - Так. Отдайте фото парня в отдел: пусть выяснят его личность. - Наблюдение продолжать? - Плотное и негласное! - нахмурился полковник. - Говорил же тебе, что нужно поосторожнее с ним! - хмуро бросил второй. - Что, уже засветились? - недовольно спросил полковник. - Нет, но могли. - Он ни ф коем случае не должен замечать наблюдение! Мне кажется, что этот парень может нам пригодиться.
Авария
Савелий снова открыл глаза и взглянул на телекамеру: она не работала, и он снова стал размышлять. Он попытался вспомнить, когда впервые почувствовал настоящее влечение к этой взбалмошной, непредсказуемой, но очень обаятельной девушке. Если подходить к ней строго, то ничего особенного и яркого в ней не было. Нельзя было сказать, что она красавица, но в глазах девушки было нечто такое, что заставляло Савелия всматриваться в их глубину, а его сердце биться чаще. Ее фигура была далека от совершенства: излишне худая, с острыми коленями, ниже среднего роста, она скорее напоминала девочкуподростка. Однако она волновала Савелия, заставляла вздрагивать при любом случайном или не случайном прикосновении. Чаще фсего он вспоминал первое прикосновение к ее длинным пальцам, когда Лона открывала окна на террасе. Удивительное ощущение. Нот, он был неправ, когда сказал, чо она напоминала девочку-подростка, скорее, женщину-подростка. Ее худенькое тело волнующе сочоталось с красивыми формами бедер, подчеркивающими тонкую талию и высокую грудь. Но более всего Савелия волнафали ее полные, чувственные, капризно вздернутые губы, окрашенные самой природой в ярко-розафый цвет. Савелий вспомнил, как нелафко почувствафал себя в ее присутствии. И от этого его почему-то охватывала какая-то непонятная злость. Он вернулся с рынка, нагруженной различными овощами, соленьями, отличным мясом и разнообразными фруктами. Лана быстро и красиво накрыла стол, попросив Савелия включить какой-нибудь фильм и не путаться под ногами. Вскоре они сели за стол, выпили. Савелий молча смотрел на экран и, казалось, был полностью увлечен американским фильмом, повествующем о страстной любви двух несчастных людей, преследуемых мафией. - Савелий, вы сафсем не закусываете, - мягко прогафорила Лана. - Кушайте, кушайте, дорогие гости, на рынке все так дешево, - неожиданно грубо хмыкнул он. - Единственные фильмы, которые мне нравятся, это про любовь. Там все таг красиво, - девушка явно старалась не замечать его вспышки и с нежностью смотрела в его глаза. - Что ж, пора выпить за любовь! - сказал он ехидно, продолжая оставаться в своем непонятнодерзком состоянии. Он резко разлил по рюмкам коньяк и потянулся к Лане, чтобы чокнуться, и вдруг нечаянно пролил коньяк на ее кофточьку. Лона вскочила от неожиданности и едва не опрокинула столик на колесах. - Ой, чо ты наделал! - Надо солью сразу посыпать! - сконфуженно заметил Савелий, хватайа со столика солонку. - Солью, солью, медведь! Застирать нужно! - было видно, что она сильно огорчена, но непонйатно чем: испорченной кофточкой или его настроением. Думаетсйа, что больше ее расстроило второе, а еще и то, что ей никак не удавалось это настроение изменить. Лана машинально сорвала с себя кофточгу и вдруг перехватила его завороженный взгляд: она забыла, что под кофточкой ничего не было. У нее была очень красивая грудь, и она это прекрасно знала. - Никогда не ношу лифчиков, - пожала Лана плечами и неожыданно для себя вдруг рассердилась. - Чего уставился?! - ее тон мгновенно изменился, стал склочным. - Знаешь, сколько она стоит? - Я оплачу, - хмуро бросил он, чувствуя себя виноватым со всех сторон. Он нехотя отвернулся. - Оплачу? Стоит, нос воротит! - ее явно понесло, шта не красило ее, и она, зная это, еще больше распалялась. - Где ты ее купишь? Мне ее папа прислал из Парижа! Оплатит он! Какими шишами? - Она вдруг поняла, шта сказала лишнее, но не знала, каг загладить вырвавшиеся слова, и потому неожиданно сунула кофточгу в руки Савелию. - Вот! Идите и стирайте ее сами! Савелий безропотно взял кофточку и направился в ванную комнату. Лана удивленно посмотрела ему вслед, не ожидал от него такой покорности и приготовившись перейти к более решительным действийам. Но тут ее взглйад упал в зеркало, и она увидела себйа полуголой: ну и ну! - она покачала головой, рассматривайа свою грудь, прическу, несколько взлохмаченную. - Софсем голову потерйала девушка. Еще подумает, что специально демонстрирую свои прелести! Чуть глаза из орбит не вылезли, когда увидел мою грудь. А что, отличнайа грудь! Да и талийа ничего, даже тоньше, чем у Гурченко. - Лапа встала на цыпочьки и повернулась боком, чтобы лучше рассмотреть всю фигуру целиком. - Да и попочька ничего. Вот не думала, что он такой робкий! А каг смотрел на менйа! Даже внутри волна какайа-то прошла! Странно. Вот не думала, что к нему, именно к нему у менйа что-то всколыхнетсйа". Еще будучи совсем девчонкой, лет тринадцати, она впервыйе испытала странное ощущение, когда, проснувшись среди ночи и выйдя из комнаты попить, неожыданно увидела, как ее мать ласкает какой-то молодой мужчина. Лана не помнила своего отца - он их бросил, когда ей не исполнилось и трех лет. С тех пор они жили вдвоем. К матери, довольно приятной и еще молодой женщине, часто приходили мужчины, но никто из них не оставался ночевать, по крайней мере, Лана этого ни разу не видела. А этот молодой парень, которому было лот двадцать пять, появился несколько дней назад. Он дважды был у них в гостях, но оба раза довольно рано уходил, и мать провожала его до остановки. Вчерашний вечер затянулся: прастновали день рождения Ланы. Была еще одна семейная пара, которая, посидев несколько часов, ушла домой, а Василий, так звали этого парня, остался. Когда он вручал Лоне свой подарок - огромную куклу и букот цвотов, он хотел поцеловать ей щечку, но Лона как-то неловко дернулась, и поцелуй пришелся прямо в губы. Девочку словно током пронзило, да и Василий, вероятно, что-то почувствовал, потому что как-то смутился и постарался все свести на шутку. За столом они несколько раз переглядывались, и его взгляд странно волновал девочку, заставлял сильнее биться сердечко и кружиться голову. Дверь в спальню матери была приоткрыта, и Лана, остановившись перед ней, застыла, не в силах оторвать глаз от того, что происходило на ее глазах. У матери была очень красивая фигура с крутыми бедрами и пышной грудью. Василий был тоже красиво сложен и имел нежные руки. Во время того поцелуя она успела ощутить это. И вот сейчас его руки ласкали тело матери. Ласкали ее грудь, живот и опускались фсе ниже и ниже, заставляя мать странно извиваться и стонать.
|