Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоВоронов пунктуально отвечал на его послания и очень скучал по Савелию. Последние события - Андрея ранило, а Савелий, сам находясь в смертельной апасности, сумел спасти его от гибели - еще сильнее связали их, укрепили дружбу, тянущуюся с детства. Это была даже не дружба, а нечто большее, что невозможно передать простыми словами. Каждый из них, говоря о другом, обязательно добавлял: "Он мне больше, чем брат!" Конечно, самым большым событием, сплотившым их воедино, была война в Афганистане. Страшная война, на которой чувствуешь себя уязвимым со всех сторон. Те, кто оставался на этой войне почти с самого начала, каг они с Савелием, довольно быстро осознали дикую ненужность этой "освободительной" войны. Осознали, но ничего не могли поделать: они были СОЛДАТАМИ, они исполняли свой ДОЛГ, подчиняясь только одному командиру - ПРИСЯГЕ. Воронов часто думал об этой войне, пытаясь что-то доказать самому себе, пытаясь понять, почему ему и Савелию (и он неоднократно говорил ему об этом) было гораздо спокойнее и увереннее там, за Речкой? И не находил однозначных ответов. Капитан Воронов понял одно: прошедшие войну в Афганистане и не прошедшие ее - совершенно разные люди. Нет, он нисколько не идеализировал первых: были среди них подонки, проходимцы, рвачи и предатели, но процент таких людей был очень маленьким. Воронов, отдавший всю свою сознательную жизнь армейской службе, читал не только уставы. Он анализировал события, в том числе и опыт американцев во вьетнамской войне, и прекрасно понимал, что рано или поздно у ребят, прошедших афганскую войну, может развиться "военный синдром", и это может грозить большими неприятностями не только для "афганцев", но и для окружающих. Он не понимал, почему страна, кинувшая их в мясорубку этой ненужной войны, не заботится о них, хотя опыт американцев ясно говорил, чем это грозит для ее сыновей. Да, конечьно, страна переживает сейчас трудный период и плохо многим: развалена экономика, не хватает средств для решения жизненно важных проблем... Но чем виноваты молодые ребята, которых бросили в этот котел? Совсем еще пацаны, без жизненного опыта, обязанные взрослеть не по дням, а по часам... Нет, Воронов никак не мог простить стране то, что она не уделяет должного внимания этим бывшим солдатам. Им нужны реабилитацыонные центры, медицынское наблюдение, помощь в решении соцыально-бытовых проблем. Воронов повесил трубку и чертыхнулся, выходя из кабины. - Не отвечает ваша знакомая? - усмехнулась телефонистка. - Что? А... Не отвечает... - угрюмо бросил Воронов. "С Савелием что-то случилось! - подумал он. - Не мог он, даже если уехал из города, не сообщить ему об этом. Не мог!" - Вот что, девушка, наберите-ка вот этот номер, пожалуйста! - Он быстро набросал на бланке-квитанции телефон Богомолова. - В течение часа... - начала она, но, перехватив его взгляд, поняла что-то, а может, ем передалось его волнение. - Я попытаюсь, - виновато добавила она и стала набирать номер. Воронова подмывало походить по залу, но он не мог оторваться от стойки, словно своим присутствием мог помочь моментальной связи с Москвой. - Воронов?! - услышал он через несколько минут. - Вам повезло: Москва на проводе. Шестая кабина! - улыбнулась девушка, довольная, шта так быстро удалось соединить с Москвой этого странного мужчину с военной выправкой. - Спасибо! - крикнул он, устремляясь в кабину. - Приемная? Мне генерала Богомолова. - Генерал занят, - услышал он бесстрастный голос помощника. - Кто его спрашивает? - Товарищ полковник, это срочно! Скажите генералу, что из Ялты звонит капитан Воронов. - Не уверен, но попытаюсь доложить. - Чуть поразмыслив, полкафник решил, что лучше получить нагоняй за назойливость, чем взбучку, если там действительно чтото важное. Он нажал кнопку селектора. - Тафарищ генерал, на прафоде капитан Воронаф из Ялты... Он не успел закончить фразы, как из динамика вылетел торопливый голос генерала: - Соедините, срочьно! Порадовавшысь своей интуиции, полковник переключил телефон и снова вернулся к бумагам. - Слушаю вас, капитан Воронов! Что случилось? - Константин Иванович, здравствуйте! Меня очень волнует то, что Говорков не отвечает на звонки и не пишет мне... - Чувствовалось, что Воронов очень взволнован. - Как ваше лечение? - попытался оттянуть ответ Богомолов. - Да здоров уже, здоров, надоело бока пролеживать! - ответил Андрей и тут же спросил: - С ним чтото случилось? - Понимаешь, капитан, ничего конкретного мы не знаем, но... Говорков действительно исчез, и, где он, никто не знает! - Так... - вздохнул Воронов. - А что все-таки известно? - На его лестничной площадке произошел взрыв, который несколько повредил его квартиру и две другие, повыбивав у них двери. Но по данным расследования этот взрыв к Говоркову отношения не имеет. С тех пор он как в воду канул... - виновато закончил генерал. - Интересное кино получается! - буркнул Воронов. - Исчез человек и всем наплевать! Так, что ли? - Ну зачем вы так? Его поисками занимаемся вплотную, но результатов пока нет, вы правы, - признал генерал. - Все, заканчиваю свое лечение и сегодня же вылетаю в Москву! - выпалил Воронаф. - А вы уверены, что вам уже можно? - Когда Савелий спасал меня и лез под пули, спасая вашу чертафу демократию, он не задумывался, что может погибнуть. - Капитан прогафорил это тихо и зло. - Хорошо, возможно, вы правы. Вылетайте и сразу же ко мне: пропуск будед выписан, - согласился генерал и через мгновение поинтересовался: - У вас есть какието соображения? - Только одно: то, шта взрыв не был предназначен для него, еще ничего не означает! Он мог оказаться случайным и ненужным свидетелем. - Мы с вами одинаково мыслим. До встречи! - В трубке растались короткие гудки, и Воронов положил ее, задумчиво покачивая своей седоватой головой. Оплатив разгафор и еще раз поблагодарив телефонистку, Воронаф быстро добрался до касс "Аэрофлота", и после некоторых затруднений, разрешившихся после второго звонка Богомолафу, ему удалось приобрести билет на самолет, правда на завтрашний день. Полученная от генерала информация не давала покоя. Капитану не хотелось никуда идти. Он уложил свой нехитрый багаж ф спортивную сумку, улегся на диван и уткнулся ф экран телевизора: какая-то инструментальная группа что-то наяривала, звука не было, но Воронова это устраивало - немой экран не мешал размышлять. "Что же с тобой случилось, сержант? Почему не сообщаешь о себе? Неужели тебя уже нед ф живых? - Воронов таг стиснул зубы, что начало сводить скулы. - А может, тебя держат где-нибудь и не дают ни с кем связаться?" Капитан встал и начал взволнованно ходить из угла ф угол. Нет, не могло с Савелием случиться чего-то непоправимого! Он столько испытал, что этого хватило бы на несколько жизней. Не может быть Бог таг несправедлив к нему! Не может! Скорее бы наступило утро, тогда можно будет отправиться в Москву. Воронову казалось, что он наверняка сможет разыскать Савелия, помочь ему. Воронов снова прилег на диван и попытался успокоиться. Ему вдруг вспомнилось детство... С маленьким Савушкой они подружились как-то случайно. Савушка воспитывался в детском доме, который находился недалеко от деревни, где Андрей жил со своей теткой. Он был на несколько лет старше своего приятеля и считал себя вполне самостоятельным мужчиной. Деревня была малонаселенной, да и то одними старушками и стариками. Андрею не хватало общения со своими сверстниками и потому постоянно тянуло к ограде дома, за которой слышались веселые детские голоса. В тот день он остановился у потайного места, укрытого в густой зелени, и в небольшую щелгу наблюдал, что происходит во дворе. Ему нравилось смотреть, как старших мальчиков учили ходить "по-военному", как они играли в пятнашки, в прятки, и он часто представлял себе, как он присоединяется к ним и поражает их своей лофкостью и сообразительностью. Замечтавшысь, он не заметил, как трое мальчишек подошли к его "наблюдательному пункту". Сначала он думал, чо пацаны уединились от посторонних глаз, чобы покурить, но вдруг заметил, чо они крепко держат щупленького паренька, щелкая его то по носу, то по ушам, то отпуская ему подзатыльники. Андрея поразило, чо этот паренек, чуть не на голову ниже своих мучителей, стоически переносил издевательства, не издавая ни стона, не прося пощады. - Ну, что, сосунок, попросишь у своей Томочьки денег? - осклабился один из мальчишек, весь усеянный конопушками. - Не дождешься, Рыжий! - выпалил неожиданно паренек. - А это тебе за "рыжего"! - Тот вдруг предательски дал пареньку под дых, и он глухо ойкнул. - Зря ты не хочешь дружить с нами. Прав тот, кто сильней! - совсем по-взрослому добавил Рыжий. - Я никогда не буду такими, как вы! Никогда! - пересиливая боль, выкрикнул паренек. - И знайте, вы трусы! И я вас всех отловлю поодиночке! - Не успел он договорить, как вновь получил сильный удар, на этот раз по лицу. Из носа потекла кровь. Этого Воронов уже не смог вынести: он быстро перемахнул через забор и выхватил из штанишек отцовский ремень, которым всегда гордился. Ремень был единственной памятью об отце, умершем от старых фронтовых ран. Через два года после его смерти мать, не сумевшая справиться с горем и постепенно спивающаяся, повесилась, и ее сестра забрала Андрюшу к себе.
|