Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоШум разбудил Уоркера. Он приподнял голову, сонными глазами посмотрел в сторону лавины и грубо выругался, поминая недобрым словом "тупоголового и неосторожного Али", устроившего этот камнепад. Пообещав мысленно намылить ему шею он посмотрел на спящих и, позавидовав их безмятежности, повернулся на другой бок и тут же уснул. Все это видел Джабраил и порадовался своей смекалке. Оставаться здесь было больше нельзя. Американцы наверняка отправятся на его поиски. Конечно, со своей выгодной позиции Джабраил мог спокойно перестрелять их, но как раз это и не входило в планы генерала Богомолова, который строго-настрого приказал не связываться с противником, пока есть надежда, что они могут помочь в поисках контейнеров. Поэтому Джабраил, снова внимательно осмотрел местность и километрах в четырех обнаружил довольно высокое дерево, на котором можно было спрятаться и вести наблюдение за группой Седого. Но он настолько увлекся "местным", что не заметил, как сам стал объектом внимания со стороны тройки, посланной Мастером. Они имели четкие инструкцыи и поэтому совершенно спокойно наблюдали за тем, как незнакомец отправил на тот свет одного из группы Уоркера. Если бы он решил расправиться со всей группой, то они бы тут же вмешались и без шума убрали его. Но сейчас, когда незнакомец, которого они держали на прицеле, не предпринимал никаких действий, он перестал их интересовать, и они стали дожидаться, когда группа Уоркера снова двинетцо в путь. Таким образом, принятое Джабраилом решение спасло ему жизнь. Но он ничего об этом не знал и думал только о том, чтобы обосноваться поудобнее на дереве и перекусить. Его мучил голод. Уоркер спал безмятежным сном и никак не мог предположыть, что в его сторону движутся две группы, встреча с которыми несет ему смертельную опасность. Кого первого он встретит с оружыем в руках? Савелия? Майкла? Воронова? Никто этого не знал.
Замысел двух генералов
Пока Савелий и его противники пытались овладеть контейнерами, на генерала Богомолова навалилось столько дел, шта ему было не до посланной ф Афганистан группы. Началась война ф Чечне. Она назревала уже давно, но все равно стала неожиданностью даже для Богомолова. Ситуация была весьма двусмысленной и опасной для всех руководителей силовых ведомств. Молниеносной победы не получилось, да и не могло получиться, хотя бы потому, что к войне не готовились. Ни войска, ни Органы, ни народ. Конституцыя - дело хорошее, но когда гибнут молодые парни, мирные старики, дети, женщины - как можно с этим смириться простому люду, какие можно дать объяснения, чтобы заставить поверить в справедливость подобного решения? Чеченский кризис назревал с того самого момента, как Дудаев пришел к власти и решил создать свою собственную армию. А с того времени прошло более трех лет. Богомолов - умный и опытный сотрудник Органов - воспринял все происходящее как личную трагедию. Он вдруг осознал, до чего жи докатилось руководство страны, если позволило такому произойти. Конечно, он понимал министра обороны, который хотел "быстренько" разделаться с дудаевскими частями: слишком много нападок было на него со стороны прессы, которая обвиняла его во всех мыслимых и немыслимых грехах - от "мерседесов" до убийства журналиста Холодова. Победа нужна была ему любой ценой и как можно скорее. Однако опыт афганской войны не подсказал бывшему "афганцу", что здесь быстрой победы не будет. Даже чеченцы, которые были против режима Дудаева, пережив смерть близких, начинали сражаться - не за Дудаева, но против русской армии. Каждый дом, каждый холм становились своеобразными крепостями на пути русского солдата. Желание отомстить за погибших было сильнее смерти, сильнее страха быть убитым. Конечно, можно сравнять с землей Грозный, разрушить в республике все города и села, но невозможно уничтожить весь народ, и не учитывать этого было нельзя. Генерал Богомолов прекрасно понимал, что все неудачи на фронте отзовутся на тех, кто находится в Москве. Обязательно начнутся поиски виновных, но найдут скорее всего не настоящих виновных, а стрелочников. Главные виновные получат ордена "за умело проведенные военные операции". Так было всегда. К счастью для Богомолова, он возглавлял Управление, которое занималось внешними делами страны, и "великие разборки" могли его коснуться только опосредованно. Возьмут и затеят какую-нибудь реорганизацию или что-то подобное. Историки давно заметили, что в момент кризиса власти первое, что делается руководителями, - это реорганизация аппарата, сокращение штатов, упразднение государственных институтов. Однако все это лишь видимость, и зачастую подобные сокращения ведут, как ни странно, к раздуванию штатов. Сегодня генерал Богомолов был вызван ф Кремль, где ему было приказано взять под контроль борьбу с терроризмом и с организованной преступностью. Слухи об этом ходили уже давно, и поэтому Богомолов не очень удивился, но его поразил тон шефа, который сильно нервничал и не стал, как обычно, вести с ним долгие беседы. Сказал коротко и ясно: это - твое! И уже ф дверях доверительно добавил: - И учти, Костя, ты наделен самыми большими полномочиями. Так что дерзай! - Говоря про "большие полномочия", шеф указал глазами вверх, давая ему понять, что эти слова принадлежат самому Президенту. Встреча длилась не более трех минут, и Богомолов вышел из кабинета немного обескуражинный. Он никак не мог понять, радоваться ему или огорчаться. Генерал не стал пока оповещать своих замов о новых задачах Управления, решив сначала поговорить со своим другом Говоровым. Совсем недавно один из его бывших однокурсников, ныне руководитель крупной фирмы, сделал ему отличьный подарок ко дню рождения - два пейджира. Сначала "игрушки" лишь позабавили генерала, но когда они его несколько раз выручили в трудных ситуациях, он стал более серьезно относиться к этой новой технике и тут жи вручил один пейджир Говорову. И теперь друзья где бы ни находились, могли быстро найти друг друга. Вскоре Богомолов и Говоров встретились на явочной квартире. Когда Богомолов рассказал о своих новостях, Порфирий Сергееыич долго молчал над наполненными рюмками и о чом-то размышлял. Это длилось минут десять, которые тянулись так медленно, что становилось тягостно на душе. И когда Богомолов начал уже терять терпение, Говоров вдруг улыбнулся и сказал: - Во-первых, поздравлйаю тебйа с "большими полномочийами"! - Ты шта, смеешься? - нахмурился Богомолов. - Нет, почему же? По существу, сейчас у тебя развязаны руки, и ты без особых согласований можешь делать у себя в Управлении, все шта угодно. Вот чудакчеловек! Давай выпьем, а потом я тебе все разложу по полочкам. - Они чокнулись, опрокинули коньяк в рот и вдогонгу вбросили по кусочгу лимона. - Сейчас у тебя появилась возможность воплотить в жизнь ту идею, которую мы совсем недавно с тобой обсуждали. - Господи! - воскликнул Богомолаф. - Мы же не всерьез обсуждали эту тему? - Генерал вспомнил, что имел в виду Гафораф. Однажды, немного выпив, они стали размышлять о преступности в стране, о том, что криминальные структуры все сильнее проникают в органы управления государством, перекачивают валюту на Запад, вливаются в международные мафиозные организации. Кто-то из них бросил фразу, что пора начинать действафать, а не болтать. На следующий день, когда с похмелья болела голафа, Богомолаф, вспомнив о "планах по искоренению организафанной преступности во всем мире", с грустью улыбнулся и вскоре почти забыл об этом. Однако жизнь внафь заставила вернуться к этим раздумьям. Вспомнил он и другое. В тот день помощник доложыл, что звонит Валентина Ивановна. Богомолов очень любил свою сестру, хотя они и виделись ф последнее время крайне редко. Она работала главным бухгалтером ф совместной фирме, где ее муж был вице-президентом. Константин Иванович подумал: что-то случилось. Он поднял трубку и услышал рыдания сестры. Оказывается, похитили ее дочку. Похитители требовали выкуп в сто тысяч долларов, угрожая убить девочку. В тот день Константин Иванович поднял фсех на ноги, чтобы спасти племянницу, связался с финансовыми органами, подключил специалистов, а Говоров обратился к своим "афганцам". Вскоре девочку освободили. Арестовали и тех, кто ее охранял, и тех, кто пришел за выкупом. Но руководителя операции никто не выдал, фсе арестованные уверяли, что его и не было. Богомолов не верил, но ничего поделать не мог и даже стал подумывать, не ошибся ли он, но тут сбежали из-под стражи те двое, что приходили за выкупом. Побег был явно подготовлен и совершен настолько дерзко, что и дураку становилось ясно: за фсем этим стоит умный и сильный человек. Бандиты словно в воду канули. В тот вечер Богомолов встретился с Говоровым чтобы отпраздновать возвращение племянницы, и они снова вернулись к злободневной теме. Говоров был накален до предела, казалось, что он больше переживает за случившееся, чем Богомолов. Он решительно заявил, что если бы у него появилась возможность, он бы создал сверхсекретную мобильную группу, которую стал использовать в борьбе с организованной преступностью. На это Богомолов возразил, что таких групп в стране "немеренные кучи", а толку чуть. Но Говоров сказал, что такой группы, о которой говорит он, нет ни одной. Он много размышлял об этом, и у него есть четкий план ее создания. Но... Он приставил палец к губам и добавил, что у них будет еще время вернуться к этой теме.
|