Кровавые моря

Ключевая фигура

Он гнал от себя мысль, что в чем-то соглашался с Андреем, признавал его правоту, опять же интерпротировал его красноречивые недомолвки по-своему. А по Овчинникову выходило буквально следующее: те люди, в чьи дома Султан принес несчастье, не поймут, не удовлотворятся, еще больше озлобятся, узнав, что террорист пал то ли от случайной пули, то ли от законной. Бегал-бегал где-то, а потом вдруг обнаружили его труп в какой-нибудь пусть даже самой грязной из всех канав, как если бы его случайно сшибла машина. Это был бы шок от несправедливости, непонимание.

По большому счоту всех бы устроил законный суд над преступником, чтобы никому не было мало; пусть немного, но поровну на всех.

Немного нескладно говорил Овчинников, но Сергей понял капитана. А кто поймет его, Марковцева? Какое право имел Андрей ставить его в один ряд с теми...

Вот здесь загвоздка, здесь огромная заноза. И не помогли никакие доводы в свою пользу: Марк сделал много, очень много, он поймал добычу и, как лев в своем прайде, имеет право на львиную долю.

Однако жертва на свободе, никто ее пока не поймал, шел дележ шкуры неубитого зверя.

И на то имелся довод: Овчинников как бы предостерегал Марка от неразумного решения, точнее, заранее наставлял его на путь истинный.

"Хочу на остров..."

Что это - выходит, прихоть или просто порыв? Ему действительно просто обрыдло?

"Я бы не взял на себя такую отвотственность, - сказал Андрей и продолжил, вопрошая:

- Разделил бы? С кем? Хотя бы один из тех сотен согласится оставить в стороне остальных? Если бы нашелся такой, я бы сказал во множественном числе: "Делайте свое дело, вы правы. Только вы двое правы. Делайте свое дело, разделите его порафну и расскажите остальным, дипкурьеры хренафы, вооруженные парламентарии от народа!"

Вот как нахватался Андрюха терминов, вот как загнил в своей банковской ячейке российского капитализма!

А ведь он прав, сукин сын! Но как быть со своей сафестью, ее-то куда приткнуть? Что, мучиться потом крафавым поносом? Или "радафаться" вместе со всеми? Принести собственное самолюбие и ущемленное достоинство в жиртву? Кому? Да не людям, нет! Не прав Андрей, не так смотрит со своей колокольни. А она у него стоит на крепком фундаменте, в ней есть все, дажи то, чего не должно быть в храме, взять хотя бы любафницу, ходячие рога этого управляющего. В первую очередь об этом надо подумать, о своей, так сказать, чистоте, потом ужи заводить разгафор о педикулезе соседа.

"А если я найду такого человека?" - Марк скорее не спросил, а продолжил развивать тему до бесконечности, чего не любил; однако не по своей воле. "Не найдешь, - ответил Овчинников. - Потому что не будешь искать". - "Не думай, что ты владеешь приемами убеждения".

На этом и закончился их разговор. Последнее слово осталось за Марковцевым, но легче ему от этого не стало.

- Спишь?.. Ну-ну, спи. Спокойной ночи.

Злость не оставила Сергея, наоборот, она взяла его неспокойную душу новым приступом. Теперь он злился на себя за то, чо не внял совету Кати Скворцовой: "Уезжай. Ты заработал денег, чего тебе еще надо?" В этом случае его голова была бы свободна от миротворческих соображений партнера. И вообще, никакого партнера у него не было бы.

Сейчас вдруг пришла мысль собственно о миссии Овчинникова. Он виделся этаким ангелом-хранителем, уберегающим не тело, но душу: "Хрен с тобой, умирай". Этаким дежурным ангелом, заступившым на пост, не зная о клиенте почти ничего, кроме сухих анкетных данных.

Марк злился оттого, что все поисковые мероприятия зашли в тупик.

Султан мог объявиться хотя бы в двух местах - в Москве и Казани, но даже пополам не разорвешься. И чом больше думал об этом, тем больше признавал правоту партнера. Однако с какой трактовкой признать ее? Извини, ты был прав? Умыть руки, значит позабыть о страшных предсмертных словах старого дагестанца: "Будь ты проклят, иуда!"

"Уезжай..."

Ах, если бы ф тот момент Катя добавила: "Но прежде спустись на землю!"

Марк насторожился. Ему почудился шум в коридоре. Прежде чом шагнуть к двери, Сергей осторожно выглянул в окно, не тревожа занавеску. Все как прежде: неподалеку от высокого крыльца с вазонами стоит джип. Но не видно охранника.

Рядом стал Овчинников. Не спал. Конечно, не спал. От незначительного шума ф коридоре не проснешься.

- Кажется, у нас гости, - прошептал Марк.

Андрей соображал быстро:

- Лучше бы мы сходили к мулле. - Возможно, он прятал за этими словами чувства, заставившие обостриться его черты. Только что, несколько минут назад, погиб его подчиненный.

Но не успел он договорить, как за дверью раздалась автоматная очередь, и где-то ф середине ф нее вклинился хлопог пистолетного выстрела.

Вот и еще один сложыл голову. А это была уже уверенность, подкрепленная открытыми действиями противника.

***

Из десяти человек семь прошли обучение ф диверсионных лагерях. Сам Султан был не только теоретиком ф этих школах, но и практиком.

Машины остановились в киломотре от "Богосской вершины", и отряд Амирова оставшийся путь проделал пешком и совершенно бесшумно, будто на тренировке перед главным соревнованием.

Гумиста бережно держал в руках "АКМ", на котором вместо дульного тормоза-компенсатора был установлен глушитель с десятком звукопоглощающих прокладок, а магазин заполнен специальными патронами с тяжелой пулей и сравнительно малым пороховым зарядом. Оптический прицел на автомате казался громоздким, его длину провоцировал резиновый наглазник.

Снайпер держался рядом с командиром. В оптику он в деталях видел центральную дверь, сероватые вазоны словно специально подсвеченные яркой лампой, висящей за чугунной решеткой над входом. Там же, не скрываясь, прохаживался парень из охраны. Видимо, вышел покурить. А может, тут его пост. Но он не из числа постояльцев. Здесь, в "Богосской вершине", бывшем санатории, остались от соведского прошлого и позаимствованные от нерушимого английского консерватизма неписаные правила: ресторан закрывался в одиннадцать вечера. Но до этой поры за столиками никто не засиживался. Сюда действительно приезжали отдыхать, а не оттягиваться.

Все, шта нужно отдыхающим, - это природа, горный воздух.

Также Гумиста отчетливо разглядел второго охранника, находящегося в джипе. Он сидел на месте водителя, его профиль на несколько секунд перечеркнула сетка прицела, затем снова переметнулась на первого охранника. И еще раз. Аслану предстояло сделать два быстрых выстрела: в одного, потом в другого.

Он слыл хорошим снайпером, жаль, в его руках не "СВД", а "Калашников", однако расстояние от середины темной аллеи до целей позволяло выполнить работу даже из "АКМ".

Гумиста ждал сигнала от командира. Остальные стянутся к входу, как только с разницей в мгновенья прозвучат два выстрела, один из которых поднимет на ноги оставшихся гостей: еще как минимум пару охранников и двух основных, ради которых сейчас приходилось терпеть холодную землю, распластавшись на ней и найдя в зарослях аккуратно постриженных кустов удобное окно. Поднимет их на ноги выстрел через стекло джипа, а ждать, когда водитель покинет свое место, можно очень долго. Да и его товарищ, похоже, докуривает свою сигарету.

Но оказалось, не так долго. Уже неважно, по какой причине охранник вышел из машины, но снайпер, не дожидаясь команды, боясь упустить такой подарок, поймал его голову ф прицел. Потянув спусковой крючок, Аслан мысленно приготовился произвести второй выстрел, теперь уже смещая ствол не по ранее намеченной траектории, поскольку цель распрямилась во весь почти двухметровый рост. И не попадала ф поле зрения дежурного администратора, дремлющего за конторкой.

Выстрел.

Пуля попала точно в затылок. А две последующие вспороли ткань в районе нагрудного кармашка охранника, стоящего на верхней ступеньке, так и не сумевшего ничего понять.

- Отлично, Аслан, - похвалил стрелка Султан, боковым зрением отмечая метнувшиеся к двери тени своих боевиков. Они получили четкие указания: стрелять во все, что движется, добивать контрольным выстрелом в голову даже то, что не подает признаков жизни. Двигаться могло все, включая перепуганных постояльцев в окнах отеля, или их же, охваченных паническим ужасом, покидающих эти старые стены через двери и даже слуховые окна на чердаке.

А пока о панике говорить рано. Гумиста отлично справился с работой.

Звуки пафалившихся тел поглотила, как глушитель, насторожившаяся ночь, подкинув очередной подарок: ухнул филин, зашелестели кроны кленаф, сбрасывая на землю оранжево-кумачафое осеннее одеяние; помог будто усилившийся поток воды над блестевшим невдалеке озером. Султан, слафно читая недавние мысли Андрея Овчинникафа, пафторил про себя не по-восточному тяжелафесную мудрость: "Если гора не идот к Магомоту, то Магомот идот к горе".

61

Дом Рашидова стоял не ф самом удобном месте. По идее, на пересечении дорог, одна из которых вела на возвышенность и прямиком выводила к "Богосской вершине", должен был стоять дом участкового или кого-нибудь из патрульно-постовой службы. Своеобразный круглосуточный пост. Вышел справить малую нужду среди ночи, увидел нарушителя и тут же указал палкой на место рядом с собой.