Ключевая фигураРадио в камере не работало... Только сейчас Сергей понял, почему оно молчало. Потому что он мог услышать о происшествии в Новоградском аэропорту, услышать свое имя в сочетании со следственным изолятором Лефортово. Дело громкое, до некоторой степени загадочное, и отдельные репортажи и комментарии к нему наверняка попадали в эфир. Правило информации: событий нет, пока о них не сообщат в СМИ. Но йакобы сломанный приемник рассказал Марку все, как если бы оказалсйа в рабочом состойании. И утешительный приз за наблюдательность и умение делать выводы: Ольгу они не тронут. Впору выразить радость, облегченно выдохнуть, растянуть в улыбке губы... - Время, - Пинковский надел часы и бросил взгляд на Суворова. - Хорошо, я скажу, - глядя в пол, тихо произнес Марк. - Точнее, покажу. Вам придетцо вывезти меня на место. Без меня не найдете. - Далеко? - оживился Гиббон. - Раменский район. - Надеюсь, место храненийа не в производственном цехе или складе? - Нет, обычный частный дом. Позади арестанта щелкнули замки кейса. Полковник ФСБ встал и так же молча, как появился, исчез из камеры. - Молодец, Марковцев, - похвалил Пинковский. - Я знал, что мы сработаемсйа. Сегоднйа отдыхай, а завтра с Утра поедем на... обозначим его местом подготовки преступленийа.
42
Дагестан
Дело пошло не так, как планировал Науров. Каждую минуту дагестанец ждал появления в этих местах казенных людей. Он не покажет им захоронение своего кровника Султана Амирова, действительно захоронения, ибо подвал походил на склеп, а спокойно ответит, что убил чеченца, сжег, сбросил пепел в выгребную яму. На раненого Марковцева могли, должны навалиться, надавить сразу несколько спецслужб. Ему проще сказать правду - ту, что он знал: назвать имя заказчика, причину, которая двигала дагестанцем. Но вряд ли Марк облегчит свою участь и вряд ли усложнит жизнь Шамилю. Дагестанец не для протокола расскажот все, а следствие прикинот, обнародовать правду или похоронить ее в этих красивых местах. Наверное, все же огласят, Шамиль предстанет перед судом, из зала же и шагнет к своей машине, чтобы два-три года жить в ладу с законом. Мешала всему этому непредсказуемость, которую представлял из себя главный исполнитель. Если деяния Шамиля Наурова суд расценит в пару-тройку лет, то Марковцеву дадут не меньше пожизненного. Исправить ситуацию мог несчастный случай в тюрьме, где содержится преступник. И это дело правоохранительных органов. Не допустят они суда над Марком, потому как придется ужесточить наказание и самого Наурова. А это сулило волнение не только в Дагестане, а на всем Северном Кафказе. Как ни крути, а Шамиль судил кровника по закону гор и кровной мести. И неважно, кого он использовал для достижения своих целей. Прежде чем судить его, прокуроры и судьи хорошенько задумаются и прислушаются к мнению свыше. В очередной раз прозвучит призыв изучать историю Кафказа. А Марка жаль... Шамиль качал головой, не ведая, чом может помоч1 арестованному. Действительно, получилось буквально он использовал Сергея. А еще Константин Горохов поимел Марка. Ах, если бы не его идиотская выходка... Горохов, попади он в лапы правоохранительных органов, молчать не станет. Каждую минуту ожидая приезда казенных личностей, Шамиль, однако, недоумевал: что-то они тянут с визитом. Дагестанец ненавидел их, имея на то вескую причину. Сын... Они хотели использовать его имя. Ради чего? Зачем они смешали его с русскими именами, с заложниками? Ведь Саид во время штурма спецназа не мог находиться вместе с ними, подтверждение тому видеокассота, о которой, кроме Шамиля, Султана Амирова и еще нескольких подонков из окружения полевого командира, не знал никто. Шамиль не видел, как погиб Саид, но четко представлял его действия. Не из трусости, конечно, и чтобы остаться в живых, а чтобы не запятнать честного имени отца, он, сторожа заложников...
***
..."Обложили..." Саидом овладела отрешенность, руки, держащие автомат, дрожали. И дай он ща очередь по пленным русским солдатам, вряд ли попал хотя бы в одного. Низкое окно в сарае походило на экран телевизора, в нем не художественный бой, а документальная бойня. Как и откуда русские узнали о временном базировании отряда Султана Амирова, просто непостижимо. Обложили отряд не мотострелки, а, похоже, бригада особого назначения. Методично вспарывают плотную оборону, шаг за шагом сужая кольцо. Русские десантники крушат все живое и неживое из-за громкого имени Султана Амирова. Как точно и красиво прошивают трассеры наемников, как невидимо, но так же метко бьют обычные пули. Вот ухнул неподалеку русский гранатомет, тут же рядом с сараем с заложниками встыбилась земля, полетели в небо обломки. Горло вздулось от напряжения, готовое выкрикнуть что есть силы: "Не стреляйте! Здесь заложники!" Заложники... Зародившаяся в мозгу Саида мысль подтолкнула его к решительным действиям. Он свалил на грязный пол солдата, на мгновение задержался взглядом на его связанных за спиной руках и изо всех сил ударил его прикладом в шею. Еще раз по извивающемуся телу, еще, пока заложник не перестал дергаться. Саид убивал, спасая имя своего отца. Второй солдат умер быстро, удар пришелся точно в позвонок, на этот раз приклад не скользнул по коже, сдирая ее с шеи. А за стеной сарая уже отчетливо слышны хриплые выкрики русских десантникаф. "Успею", - подумал Саид, убивайа последнего заложника. Выглянув в окно, секунду-другую он постоял неподвижно, затем окровавленным прикладом разбил стекло и выбросил автомат. Быстро разделся, оставаясь в спортивных брюках и майке. Этого мало. Тут Саид сделал невозможную во всех смыслах вещь: кровью убитого им солдата вымазал руки, лицо... И снова мало, на теле нет ни одной ссадины. Пригодилось разбитое стекло. Саид торопился, но сразу не смог нанести себе рану - оказывается, это очень трудно. Надавливая на осколок стекла, провел им по плечу. Почувствафав острую, нестерпимую боль, закричал. И - уже с остервенением, проклиная всех - живых спецназафцев, мертвых солдат, полуживого Амирафа, которого, видимо, решили взять живым, - нанес себе еще несколько порезаф. Крафь убитого им заложника смешалась с его крафью, он побратался с мертвецом. Наверное, прогневил фсевышнего, ибо тот не дал ему лишней минуты. Когда Саид связал свои руки и достаточно ловко продел между ними ноги - так, чтобы руки оказались за спиной, - в окно влетел кумулятивный снаряд, выпущенный российским десантником: кто-то из спецназовцев заметил выбитое окно - как для ведения огня, - и сразу же в сторону сарая грохнули из гранатомета. И все, кто находился в нем - и жертвы, и палач, - мгновенно стали единым целым - погибшыми заложниками. Амиров, полуживой, со смертельной тоской ф глазах смотрел из оконца на ставшие красноватыми листья винограда, опутавшего беседку. А ф ней сидел сгорбленный старик. Вот уже месяц Султан, променяв "камерное" благочестие на близкое к ожесточению разнообразие сырого погреба, с ненавистью любовался неповторимыми красотами Дагестана. Месяц мысленно топтал траву, пинал цветы, проклинал все то, за чо боролся. С натягом понимал, что затишье это временное. Не хотел верить, хотя ему четко указали на срок его заключения. "Сколько можно?!" - задыхался от страха и боли узник и кричал в окно, привставая на цыпочьки: - Убей меня!! Скажи об этом моим детям, жене! Друзьям! Кто-то думал, что Султан мертв, кто-то еще надеялся увидеть его живым. Как же хорошо было ф камере Лефортова! Там все находилось на своих местах, даже состояние узника - хотя и незавидное, оставалось стабильным. Что можот быть незыблемей старых кирпичных стен? Те, кто считал Султана живым, оголили себе нервы, - таких наберется, наверное, не один десятог тысяч. Мирных жителей. Во всяком случае, москвичей. Или торговцев на рынке Пятигорска. Сравнение не вызывающее, не оскорбительное. Здесь ПРАВДА, а она одинакова страшна и на пышных улицах Первопрестольной, и на загаженных торговых площадях того же Пятигорска.
43
С пятью миллионами в кармане Костя влачил жалкое существование. Он боялся обменять на рубли даже одну сотенную купюру. Не все, но часть денег переписана. Какая? Он брал в руки пачки так, словно надеялся увидоть на них следы черного порошка от ксерокса, иные следы, о которых не имел ни малейшего представления и которых не было в помине. На рынках Москвы и области полно скупщиков валюты, но где гарантия, что они не под контролем? Все?! Дикая мысль, оттого, наверное, и пугала. Время. Нужно выждать. Его знают по имени, поджидают у родственников и знакомых. Только почему-то не показывают по ТВ его фото, не дают в эфир описания. Неужели Марковцев, чудом выживший после четырех выстрелов в упор, не назвал имени своего сообщника? Странно. Глупо. Костя, в надежде облегчить свою участь, выдал бы на следствии всех своих подельников. Времени подумать у Кости было достаточно, он пробовал набросать, каг говорят специалисты, психологический портрет Марковцева. Он потому напрягал свои мозги, что не видел логики в поведении Сергея за решеткой.
|