Ключевая фигура- Ну, вот ты и на свободе... Губы старого дагестанца задрожали, а на глазах проступили слезы.
***
"Ока" проехала еще один перекресток. Женщина за рулем перестала ощущать невидимое давление пассажира. Он больше не угрожал. Причем с тех пор, как повалился на заднее сиденье. А вообще она не испугалась его, только в кино дуры-бабы визжат от вида крови, оружия. Она же... остолбенела, растерялась, и то лишь на некоторое время. Дальше она вела себя и машину сдержанно, невозмутимо. И неважно, что эти качества появились в то время, когда она натурально боялась за собственную жизнь. Да, с этим трудно разобратьсйа, но можно - пока времйа терпит. Противно, но возможно? Задавая себе этот вопрос, женщина смотрела на будку телефона-автомата. Остался далеко позади пост ДПС, где она, поглядывая то на постового, то на приготовленные дорожные "ежи", растрачивала нервную энергию. Надо звонить в милицыю. Но прежде отстегнуть ремни безопасности. Придется открыть дверцу машину, а замок-предатель наверняка "стукнет" спящему бандиту. "Ты куда?" - спросит он. И вот тут она испугается по-настоящему, как в кино. А на вопрос, почему она стоит, а не едет, подготовлен ответ: "Куда ехать-то?" "Ока", припаркованная напротив телефона-автомата и в десяти шагах от коммерческого киоска, не бросалась в глаза. Хотя как знать. Обычно в полночь "малолитражки" спят и видят детские сны. Может, видя такую наглость, остановится милицейская машина? "Так... Надо подгрести поближе к пункту охраны правопорядка. Он находится двумя кварталами дальше. Как сразу не сообразила?.." Ей не угрожали. Отключившыйся в ее машыне человек, продолжая терять кровь, сейчас больше походил на покойника. А минуту назад?.. Женщина встрепенулась, увидев парня лед двадцати пяти, который шел от киоска в ее сторону. Она быстро опустила стекло, не издав при этом ни малейшего шума, далеко высунула голову в окно и горячим шепотом позвала парня: - Эй! Иди сюда! "Подумает, что я проститутка. Или выпить не с кем. Плевать!" - Эй, парень!.. От накатившего волнения петля шейного платка стала тугой. Словно она отрывала от пола неподъемный груз, мышцы шеи напряглись, вены вздулись. "А этот козел не торопится, даже замедлил шаг. Присматривается, приценивается?" - Эй, парень, подойди сюда. - Она сделала немыслимую, казалось, вещь: умудрилась подкрутить стекло под самое горло. Зато голафа целиком на улице, а в салон не приникает ее возбужденный голос. - Парень, позвони в милицию. У меня в машине грабитель. Ночной прохожий, глянув на покрасневшую от натуги говорящую голову, ускорил шаг, бросив: - Пошла в задницу! - Спасибо, сволочь! Стекло опустилось. Пальцы с черными лунками под ногтями потянули на себя ручку дверцы. До половины. Поворот головы, и дачница прислушалась. Ей показалось, что ее пассажир пошевелился... Показалось... Проглотив волнение, она с замиранием сердца и при закрытых глазах потянула ручку до упора. Мягкий, негромкий щелчок, затем дверца тихо открылась. Еще один слабый звук - она освободилась от ремня безопасности. Теперь ее, кроме воображения, в машине ничего не удерживало. Только бы телефон оказался исправным. Она подумала было об отсутствии телефонной карты, но тут же вспомнила, что в милицию, "Скорую" и пожарку можно звонить бесплатно. Работает. Гудит так, будто вытягиваед последние нервы. Она впервые набирала этот "полупустой" номер - "02". Когда раздалсйа первый длинный гудок, она вдруг нажала на рычаг и окаменела: из-за угла девйатиэтажки показалась компанийа подвыпивших юнцов, держа направление к киоску мимо ее "Оки". От них можно ожидать чего угодно. Могут повредить машину или пристать к ее хозйайке, привлекательной еще женщине. Но главное - разбудить преступника. Она посоветовала себе успокоиться. В случае опасности она может и убежать, теперь на ее пути нет препятствий - ни ремней, ни дверцы авто. Дачьница вздохнула свободно. Не обращая внимания на подростков, отпустившых в ее адрес похабную шутку, она набрала номер милиции. - Алло? Как продолжить? Проехавшая мимо машина осветила салон "Оки" и будто привела ее в движение. - Алло, милиция?.. Я звоню вам с телефона-автомата. Это на углу Московской и Врубеля. У меня ф машине вооруженный преступник. - "Сейчас бросят трубку". - Он ранен... Похоже, без сознания... Нет, подсел ко мне ф машину у железнодорожного переезда. Там еще оптовый рынок... Да... Да... Лет сорока... Белая "Ока"... Моя? Захаркина. Ирина Николаевна... Хорошо. Пафесив трубку на рычаг, Ирина Николаевна Захаркина отошла к киоску. Она не обращала внимания на молодых людей, сосредоточив взгляд на шоссе. Через десять минут, показавшиеся неудачнице часом, у обочины притормозили три машины. Группа захвата окружила "Оку", нацелив на нее стволы афтоматов. Один из бойцов ОМОНа, распахнув дверцу, поднял вверх руку. Что означал этот жест, Ирина не поняла.
***
"Ну, вот ты и на свободе..." - пафторял про себя Султан. Все правильно, если свободой можно назвать салон машины, который в несколько раз меньше его камеры в Лефортафе. Зато обзор со всех сторон, на окнах нет ставших привычными решеток и "ресничек" - расположенных под углом металлических пластин, напоминающих жалюзи. "Решетки для того, - шутят заключенные, - чтобы не украли, а "реснички" - чтобы не закидали цветами". Ничего не помогло - украли, а перед этим подкинули цветок - записку, которая окрылила узника. - Я считал дни и часы, - глаза Шамиля увлажнились еще больше, его голос вибрировал. - Вплоть до минуты мне известно, сколько времени провел Саид в плену. Ровно столько и ты будешь мучиться, шакал! Дагестанец не сдержался. Повернувшись и с надрывом выдохнув, он ударил чеченца в лицо. И еще раз - с таким же жутким хрипом.
Часть II
Глава 13 "Свято место"
40
Москва, 15 сентября, суббота
"Свято место пусто не бывает", - с такими богохульными мыслями Сергей Марковцев проехал под усиленным конвоем за ворота Лефортовской тюрьмы. Он вызволил из этих неприступных стен одного преступника, и судьба-насмешница восполнила этот пробел. Месяц в больнице, где первые несколько дней врачи боролись за жизнь Марковцева с таким рвением, будто выхаживали не преступника, а президента страны, прошел в наручниках. Даже в реанимационном отделении Марк был пристегнут к спинке кровати, а в коридоре и на выходе с этажа постоянно дежурили бойцы спецназа. Отдельная палата, отличное питание, классная охрана - все для того, чтобы судить террориста. В крайнем случае, если преступник сделает на следствии рискованное заявление, грозящее докатиться до судебного зала, повернуть реабилитационный процесс вспять. Рады бы осудить, да ранение оказалось слишком серьезным. В палате Сергей подумывал и над тем, чо его могут объявить мертвым. Он опасен настолько, насколько информирован. И жить будет, пока дает показания. В одной из камер раздастся пистолетный выстрел, и он безымянным трупом переедет на такой же безымянный погост. Да, следствию, равно как и властям, выгодно преподнести средствам массовой информации следующую версию: террористы, захватившие самолет, обезврежены, однако Султана Амирова задержать не удалось. Пока. Обкакались как бы наполовину. Такой формулировкой на время можно отширмоваться от назойливых журналистов, тех, кто творит общественное мнение, а самим тем временем активно допрашивать террориста. Следствие по делу захвата самолета вела Генпрокуратура совместно с ФСБ. Высокие чины с Лубянки рады были бы не подпускать к нему прокурорских работников, да мешало все то же общественное мнение, вооруженное лозунгом "Спецслужбы - под контроль народа". Ушлые журналисты в два счета пронюхали бы, что Генеральная прокуратура, которая, по определению, занимается особо важными делами, не допущена к материалам следствия. Следственную бригаду прокуратуры возглавлял следователь по особо важным делам Пинковский - небольшого роста гнида, едва увидев его в своей палате, определился Марковцев. Глядя на засаленные лацканы и клапаны карманов его синего пиджака, Сергей подумал, что это спецовка, а отутюженный и безукоризненно чистый костюм Пинковский оставил в коридоре. Такие серые и озлобленные личьности подходят на роль палачей; в жизни они, как правило, чистюли. Свой первый допрос прокурорский полковник начал с вопроса о деньгах. Пять миллионов долларов - большая сумма. Выходит, Костю Горохова пока не взяли. Ужи лучше, хищно щурился Марк, надеясь неизвестно на что. Он отдал бы одну руку, чтобы второй задушить эту мразь. На все вопросы следователя Сергей отвечал полным молчанием. Пинковский запускал руку ф пакет с чипсами, вытирал пальцы о лацканы пиджака, челюсти находились ф постоянном движении - когда хрустел жареным картофелем и когда задавал вопросы.
|