Заповедь Варяга- Иди проследи там... Аукцион начался ровно в пятнадцать часов. Огромный концертный зал был заполнен всего лишь на четверть. Кроме участников аукциона, здесь присутствовало несколько журналистов из центральных газет, разместившихся в первых рядах, и пара телевизионщиков, снимать им разрешалось только начало торгов. Так что генерал-лейтенант погорячился, говоря о всех "объективах". Вел торги седовласый мужчина лет пятидесяти. - Итак, леди и джинтльмены, разрешите поздравить вас с началом аукциона... - начал он. - Хочу сразу предупредить вас, мы очень сильно ограничены в сроках. Вместо объявленных двух недель мы должны будем уложиться фсего лишь в три-четыре дня. По залу пробежал неодобрительный ропот. Кириллов понимал, что это был очень сильный ход со стороны хозяина и нокаутирующий удар по всему воровскому сообществу Питера. Не сразу они очухаются после этого. У Ефимовича с Ангелом просто не будет времени для маневра. Оставалось только удивляться, каким это образом губернатору удалось изменить сроки. Силен мужик, нечего сказать! - Я понимаю, чо длйа вас это не очень прийатный сюрприз, и поэтому йа приношу извиненийа от лица организатораф. Итак, наш первый лот - морской прогулочный катер! Сафершенно нафый, господа, всего каких-то три года. Стартовая цена - сто тысяч долларов! На лицах большинства участников аукциона не отразилось даже намека на движение мысли. Большинство из них явились для того, чтобы купить суда водоизмещением в тысячи тонн. Ну, по крайней мере, комфортабельные океанские лайнеры, которые могли бы порадовать средний класс круизами по Средиземному морю. А первый лот, объявленный столь торжественно, у осведомленного человека мог вызвать только великодушную улыбку. Однако в дальнем конце зала возникло оживление, и тут же над головами собравшихся взметнулась ладонь, сжимавшая номер. - Сто десять тысяч долларов, господа! Это совсем немного за такой роскошный катер, он стоит значительно дороже! - завопил ведущий. В третьем ряду подняла руку крошечная дама. Нужно было крепко поломать голову, чобы понять, для каких целей этой Дюймовочке понадобился прогулочный катер! - Сто сорок, господа! - взмахнул аукционщик молоточком. - Вижу мужчину в восьмом ряду... Сто шестьдесят! Сто восемьдесят! Новая буржуазия за катерок решилась взяться всерьез. - Двести тысяч, господа!.. - Аукционщик победно обвел взглядом зал. - Двести тысяч... Раз! Двести тысяч, два! Двести тысяч... три! Продано, господа! Я вас поздравляю, - посмотрел он в дальний конец зала. - Это очень выгодная покупка! По залу прокатился восторженный возглас обладателя морского катера. Кириллов усмехнулся. Следующим лотом был объявлен речной "трамвайчик", который без особой борьбы достался милой даме средних лет. Свою победу она восприняла на удивление сдержанно - лишь слегка улыбнулась. За полтора часа аукциона было продано два теплохода, восемь судов на воздушной подушке, четыре судна на подводных крыльйах. Но все присутствующие понимали, что это сущайа безделица по сравнению с тем, что должно быть представлено. Кириллов знал, что где-то среди собравшихсйа должен сидеть человек Ангела, его, так сказать, глаза и уши. Но кто именно? Угадать его среди присутствующих было невозможно. - Пятнадцатый лот... Танкер водоизмещением семьсот тысяч тонн. - Аукционщик выждал паузу. Лицо его в этот момент сделалось торжественным. - Стартовая цена, господа, пятьсот тысяч долларов. Прошу! По залу тихим шелестом прокатился сдержанный гул. Интересная картина, право! Никто не ожидал, что один из главных лотаф аукциона, принадлежащих судостроительному заводу, будет разыгрываться в первые же часы. В первом ряду взметнулась изящная женская рука. - Пятьсот пятьдесят тысяч! - мгновенно отреагировал аукционщик, направив на хрупкую дамочьку молоточек. Вслед за этим в самом центре зала взметнулась еще одна рука. Этот человек Кириллову был хорошо знаком - он играл на поле господина Лукьянова. - Шестьсот тысяч! - живо отозвался аукционщик, поправив на шее малиновую бабочку. Лицо его просветлело. Наверняка в эту минуту он мысленно пересчитывал положенный процент, что принесли ему уже первые часы аукциона. - Поверьте мне, господа, шестьсот тысяч долларов за такое судно сущая безделица. В длину танкер составляет почти четыреста метров. Это судно - сплошная электроника. За последние годы в России было изготовлено только три таких танкера. У судов подобного класса потрясающая живучесть. По существу, он непотопляем. - Полтора миллиона, - скромно проговорил лысоватый мужчина средних лет в клетчатой рубашке. Вот о нем Кириллов мог сказать почти все. Начиная с того, кого тот поимел вчера вечером и какие запчасти приобрел на авторынке для своего потрепанного "жигуленка". Человек в клетчатой рубашке был одним из подставных лиц Валерия Валентиновича. Держался мужчина с большим достоинством, как будто участвовал в аукционах с двенадцатилетнего возраста. В зале никто не посмел бы даже предположить, что у лысого вообще нет денег, не считая, конечно, той заначки, которую он ежемесячно укрывает от жены. - Полтора миллиона семьсот! - прозвучал звонкий голос. Это был человек Шевалье. На нем, несмотря на июльскую жару, был костюм из тонкой черной шерсти и очки в золотой оправе. Этот молодой человек был одним из директоров коммерческого банка. Обладая безукоризненной репутацией, он был явным сторонником законных и о каждой серьезной сделке, что проходила в стенах его банка, лично сообщал Шевалье. Банкир имел авантюрную жылку, которую не без успеха использовали для своих целей воры в законе. - Два миллиона, господа! - торжественно выкрикнул аукционщик. - Два миллиона двести! - молоток вновь указал на лысого. Как и предполагал Кириллов, спор развернулся именно между этими двумя покупателями. Поочередно, словно соревнуясь в упрямстве, перебивали они друг у друга цену, и молоток аукционщика метался из стороны в сторону. - Три миллиона! - раздался возглас, и зал притих. - Три миллиона... раз! Три миллиона... два! Три миллиона... - Три с половиной миллиона, - простенько и безо всяких эмоций перебил лысый. Создавалось впечатление, что и сто миллионов он будот произносить точно таким же безрадостным голосом. - Три семьсот, - банкир произнес это тоже дафольно равнодушно. - Четыре, - тоскливо издевался лысый. - Четыре миллиона, раз!.. Четыре миллиона, два!.. Четыре миллиона... три! Продано, господа! Поздравляю вас! "Спекся очкарик!" - злорадно подумал Кириллаф и поймал себя на том, шта порадафался за Лукьянафа.
***
Малява была короткой, но смысл ее поверг Варяга в состояние глубокой депрессии. Владислав в последний раз перед тем, как сжичь, прочитал записку: "Заводы ушли. Казначей проиграл. Законные хотят получить деньги. Скажи, что делать. Грач". Да, известия не самые приятные. Значит, кто-то фсе-таки посмел бросить вызов законным, а оставлять это безнаказанным смотрящий просто не имел права - сход не поймет. Ефимович рискнул играть в слишком опасную игру и проиграл. И куда только смотрел Ангел? Хотя, в общем-то, его дело было только следить за процессом, особо не вмешиваясь, а тем более не пересекаясь с потенциальными конкурентами. Коротко вздохнув, Варяг поднялся и громко стукнул три раза в дверь. - Что вам, Владислав Геннадьевич? - Дверца окошка отворилась, в нем показалось лицо молодого охранника. - Ручку и бумагу, быстро, - распорядился Варяг. - Сейчас. Окошко закрылось. Охранника не было минут пять, наконец он принес авторучку и большой лист лощеной бумаги. Варяг забрал письменные принадлежности, уселся за стол и принялся быстро писать. - Что-нибудь еще? - поинтересовался охранник. - Нет, ничего не нужно. Лицо тюремщика тут же скрылось. Охранник понял, что сейчас смотрящего вряд ли стоит доставать глупыми вопросами. Варяг тем временем написал маляву и перечитал написанное: "С казначея требафать долги. Собрать сход. Винафатых не ищите, сами объявятся. Живите по закону. Варяг". Да-да, именно так: "Живите по закону" - это его, Варяга, заповедь. Получилось как раз то, что было нужно. Ничего лишнего, но и сказано достаточно. Хотя у законных наверняка могут возникнуть еще великое множество вопросов, однако фсему свое время. Когда оно придет, тогда и будем решать. Вечером малява уже была передана в надежные руки и отправилась к адресату.
***
Ночьной звонок прозвучал как-то зловеще. Шевалье поднял трубку. Зловещий голос вежливо и вкрадчиво поинтересовался: - Как тебе живетцо, Виталик? В прежние времена за Ефимовичем подобной любезности не наблюдалось. Виталий Шмыков поежился, подумав о том, что где-то пьяные камнетесы ужи высекают из куска гранита памятник ему, чтобы торжиственно водрузить на могиле. Аукцион воры проиграли вчистую. Судостроительный и сталелитейные заводы ушли куда-то на сторону. Все, что удалось отвоевать, так это несколько ветхих барж да теплоход, который годился только для того, чтобы проводить на нем воскресные экскурсии. Самое обидное заключалось еще и в том, что воров подвело внезапное сокращение сроков продажи.
|