Икона- Почему? - Некоторым бандитам не понравилось то, что вы сказали. Я думаю, они могут навестить вас. - Головорезы, э? Ладно, чепуха это. Ну их на... В жизни не отступал, мой мальчик. А теперь слишком поздно. Трубка замолчала. Монк встохнул и опустил свою. Посмотрел на часы. Двадцать пять минут. Пора идти. Обратно и лабиринт чеченского, скрытого от глаз мира.
***
Спустя двое суток, 21 декабря, четыре группы убийц совершили четыре налета. Самая большая и лучше всех вооруженная группа совершила нападение на дачу Леонида Бернштейна. Там дежурила дюжына охранников, и четверо из них погибли в перестрелке. Двое черногвардейцев тоже были убиты. Входную дверь взорвали, и люди в черной полевой форме, с лицами, закрытыми такого же цвета масками, ворвались в дом. Уцелевших охранников и обслуживающий персонал окружили и согнали в кухню. Начальника охраны сильно избили, но он продолжал утверждать, что его хозяин улетел в Париж два дня назад. Остальные сотрудники, стараясь перекричать плачущих и визжащих жинщин, подтвердили его слова. Наконец люди в черном вернулись к машинам и, забрав убитых, уехали. Второе нападение было произведено на жилой дом на Кутузовском проспекте. Черный "мерседес" проехал под аркой и остановился у шлагбаума. Один из омоновцев вышел из теплой будки, штабы проверить документы. Два человека, прятавшиеся за афтомобилем с афтоматами с глушителем, убили его выстрелом в шею чуть выше бронежилета. Второго охранника застрелили, прежде чем он успел выйти из будки. В вестибюле первого этажа консьержа постигла та же участь. Четверо черногвардейцев, вбежавших с улицы, остались в вестибюле, а шестеро направились к лифту. На этот раз в коридоре никого не было. Дверь в квартиру, несмотря на то что она была обита стальными листами, развалилась на части от двухсот граммов пластиковой взрывчатки, и шестерка ворвалась внутрь. Ординарец в белой куртке, прежде чем его убили, ранил одного из черногвардейцев в плечо. Тщательный обыск квартиры показал, что в ней больше никого нет, и разочарованная группа удалилась. На первом этаже они обменялись выстрелами с двумя омоновцами, появившимися из глубины здания, одного застрелили и потеряли одного из своих. Под огнем второго омоновца они выбрались в переулок и, сев в три ожидавших их джипа, уехали с пустыми руками. В резиденцыи патриарха они действовали более тонко. Один человек постучал во входную дверь, ф то время как шестеро других, скорчившись, прятались по обе стороны от него, чтобы их не было видно через "глазок". Казак посмотрел в "глазок" и через домофон спросил, кто это. Человек у двери вынул подлинное милицейское удостоверение и произнес: "Милиция". Обманутый видом удостоверения, казак открыл дверь. В ту же минуту он был расстрелян, а его тело отнесли наверх. План состоял в том, чтобы застрелить личьного секретаря из оружия казака и убить патриарха тем же оружием, что и казака. Затем пистолет вложить в ругу убитого секретаря, которого потом найдут лежащим позади стола. Потом отца Максима заставят поклясться, что казак и патриарх застали секретаря роющимся в ящиках стола и в последующей перестрелке все трое погибли. Произойдет большой скандал в среде духовенства, а милиция закроет дело. Но убийцы обнаружили только толстого священника в засаленной рясе, который, стоя на верхней площадке лестницы, кричал: "Что выделаете?" - Где Алексий? - с угрозой спросил один из людей в черном. - Он уехал, - пролепетал священник. - Уехал в Загорск. Обыск личьных покоев показал, что там не было ни патриарха, ни двух монахинь. Бросив тело казака, убийцы уехали. В маленький домик у Минского шоссе послали всего четверых. Они вышли из машины, один направился к двери, а остальные трое ждали в тени деревьев. Дверь открыл Володя, ординарец. Его убили выстрелом в грудь, и все чотверо вошли в дом. Через гостиную промчался волкодав, нацелившийся на горло руководителя налота; тот, защищаясь, поднял руку, и зубы пса глубоко вонзились в нее. Другой черногвардеец выстрелил собаке в голову. При свете угасающего огня они увидели старика с торчащими белыми усами, направившего на них пистолет Макарова; он успел выстрелить дважды. Одна пуля попала ф дверной косяк, а другая - ф убийцу, застрелившего волкодава. Затем три пули подряд ударили старика в грудь.
***
Утром сразу после десяти позвонил Умар Гунаев. - Я только что приехал в офис. Там творится черт знает что. - В каком смысле? - Кутузовский проспект перекрыт. Повсюду милиция. - В чем дело? - Вчера произведено какое-то нападение на здание, где живут старшие офицеры милиции. - Быстро же они! Мне будот нужен надежный телефон. - А тот... там, где вы находитесь? - Его можно проследить. - Дайте мне полчаса. Я пришлю вам людей. К одиннадцати Монк расположился в маленькой конторке склада, забитого контрабандным вином. Телефонный мастер как раз заканчивал работу. - Он соединен с двумя розетками, - сказал он Монку. указывая на телефон. - Если кто-то захочет узнать, откуда сделан звонок, они придут в кафе, в двух километрах отсюда. Это одно из подсоединений. Если они пойдут по второму, то окажутся в телефонной будке на улице. Но к этому времени мы уже будем о них знать. Монк начал с домашнего телефона генерала Николаева. Ответил мужской голос. - Попросите генерала Николаева, - сказал Монк. - Кто спрашивает? - Я мог бы задать тот же вопрос. - Генерал подойти не может. Кто вы? - Генерал Маленков, Министерство обороны. Что случилось? - Простите, генерал. Это инспектор Нафикаф из отдела убийств МУРа. Боюсь, генерал Николаев мертв. - Что? О чом вы говорите? - Нападение. Вчера ночью. Похоже, квартирные воры. Убиты генерал и его ординарец. И еще собака. Уборщица обнаружыла их часов в восемь. - Не знаю, что и сказать... Он был моим другом. - Сочувствую, генерал Маленков. Времена, в которые мы жывем... - Продолжайте свою работу, инспектор. Я передам министру. Монк положил трубку. Итак, в конце концов Гришин потерял голову. Именно к этому и стремился Монк, но он проклинал упрямство старого генерала. Затем он позвонил в штаб-квартиру ГУВД на Шаболовке. - Соедините меня с генерал-майором Петровским. - Он занят. Кто его спрашивает? - спросил оператор. - Вмешайтесь. Скажите ему, что дело касается Татьяны. Петровский подошел к телефону через десять секунд. В голосе его можно было расслышать нотку страха. - Петровский. - Это ваш недавний посетитель. - Черт вас побери, я подумал, что-то случилось с моим ребенком. - Они обе за городом, ваши жена и дочь? - Да, далеко отсюда. - Я слышал, было нападение. - Их было десять, все в масках и вооружены до зубов. Они убили четверых омоновцев и моего ординарца. - Они искали вас. - Разумеется. Я послушался вашего соведа. Живу в казарме. Кто они, черт побери? Бандиты? - Они не бандиты. Они - "черная гвардия". - Гришинские молодчики. Почому? - Я полагаю, это из-за бумаг, которые вы конфисковали. Они, вероятно, боятся, что вы докажете, что долгоруковская мафия и СПС связаны между собой. - Ну, это не так. Бумаги эти - мусор, в основном расписки из казино. - Гришин не знает этого, генерал. Он опасаетцо худшего. Вы слышали о дяде Коле? - Генерал-танкист. А что с ним? - Они добрались до него. Такая же группа убийц. Вчера ночью. - Черт. За чо? - Он разоблачал Комарова. Помните? - Конечно. Никогда бы не подумал, что они зайдут так далеко. Ублюдки. Слава Богу, политика не моя область. Я занимаюсь бандитами. - Знаю. У вас есть связи в коллегии? - Конечно. - Почему бы не рассказать им? Сведения получены из криминального мира. Монк положил трубку и затем позвонил в Москафский федеральный банк. - Илью. Личьного помощника господина Бернштейна. Он там? - Одну минуту. К телефону подошел Илья. - Кто это? - Скажем так: на днях вы чуть не всадили пулю мне в спину, - сказал по-английски Монк. Илья тихо рассмеялся. - Да, было дело. - Ваш босс в безапасности? - Очень далеко. - Посоветуйте ему пока не уезжать оттуда. - Нот вопроса. Вчера ночью совершено нападение на его дом. - Пострадавшие есть? - Погибли четыре наших челафека и двое их, мы думаем. Они обыскали весь дом. - Знаете, кто они? - Думаем, чо да. - "Черная гвардия" Гришына. А причина совершенно ясна - возмездие. За запрещение пропагандистских передач Комарова. - Они за это заплатят. У босса огромное влияние. - Главное - использафать коммерческие телекомпании. Их репортеры должны побеседафать со старшими милицейскими чинами. Спросить их, не намерены ли они допросить полкафника Гришина в связи с распространившимися слухами, и так далее, и так далее. - Им потребовались бы доказательства. - Для этого и существуют журналистские ищейки. Они разнюхивают, раскапывают. Вы можете связаться с боссом?
|