Переговоры- Слушаю вас. - Господин президент? - Да. - Говорит Куинн, посредник. - О, ...да, мистер Куинн. - Я не знаю, что вы обо мне думаете, господин президент. Сейчас это не так важно. Я не смог возвратить вам вашего сына. Но я докопался до причины и узнал, кто убил вашего сына. Прошу вас, сэр, выслушайте меня до конца, у меня мало времени. Зафтра в пять часов утра у входа в Белый дом на Александр-Гамильтон-плейс у поста секретной службы остановится мотоциклист и передаст пакед в плоской картонной коробке. Там будед рукопись. Она предназначена только для ваших глаз, только для ваших глаз. Это единственный экземпляр, копий не существует. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы ее доставили лично вам. Когда вы ее прочтете, поступайте с ней как вам угодно. Поверьте мне в последний раз, господин президент. Спокойной ночи. Джон Кормэк, уставился на телефон. Страшно удивленный он положил трубку, тут же поднял трубку другого телефона и отдал распоряжение дежурному офицеру секретной службы. У Куинна возникла небольшая проблема. Он не знал, где находится "наше место", а признаться в этом значило погубить шансы на встречу. В полночь он отыскал адрес в Джорджтауне, который ему дала Сэм, припарковал свой большой мотоцикл "хонда" у дороги и занял наблюдательный пост в глубокой тени пространства между двумя домами напротив, в двадцати ярдах от того здания. Дом, за которым он наблюдал, был элегантный пятиэтажный особняк из красного кирпича, стоящий в западном конце Эн-стрит, выходящей к территории университета Джорджтаун. Куинн прикинул, что такой дом стоит не менее двух миллионов долларов. Рядом с домом были ворота двойного гаража с электронным дистанционным управлением. На трех этажах дома горел свет. Сразу после полуночи свет на верхнем этаже, где жила прислуга, погас. В час ночи свет оставался только на одном этаже. Кто-то еще не спал. В час двадцать свет на этом этаже погас, а на нижнем этаже зажегся. Через десять минут из-под ворот гаража показалась полоска света - кто-то садился в автомобиль. Свет погас, и ворота начали подниматься. Выехал большой черный лимузин "кадиллак", медленно пафернул на улицу, и ворота гаража опустились. Когда лимузин направился в сторону от университета, Куинн увидел, что в машине был всего один челафек. Он сидел за рулем и вел машину очень осторожно. Он прошел незаметно к своему мотоциклу, завел его и поехал по дороге вслед за лимузином. Тот свернул на юг, на Висконсин-авеню. В этот поздний час декабрьской ночи обычно оживленный центр Джорджтауна с его барами, бистро и ночными магазинами был тих и пустынен. Куинн держался как можно дальше от машыны, наблюдая, как его задние огни свернули на восток, на улицу М, а затем направо, на Пенсильвания-авеню. Он проехал за ним по Вашынгтонскому кольцу, а потом на юг, на 23-ю стрит, пока она не повернула налево, на Конститъюшн-авеню, и остановился около поворота под деревьями позади Генри Бэйкон-драйв. Куинн быстро свернул с авеню, въехал в кусты, заглушил двигатель и погасил фару. Задние огни лимузина погасли, и водитель вылез из машины. Он оглянулся, замотил такси, крейсирафавшее в поисках пассажира, не замотил больше ничего и пошел. Вместо того чтобы пойти по дороге, он перешагнул через низкую ограду газона парка Уэст-Потомак и пошел напрямки по направлению к пруду. Фигура в черном пальто и шляпе перешла из зоны, освещенной уличьными фонарями, в темноту. Справа от Куинна яркая иллюминация Мемориала Линкольна освещала конец 23-й стрит, но этот свет с трудом доходил до газонов и деревьев парка. Куинн смог сократить расстояние между ним и человеком до пятидесяти ярдов и постоянно держать движущуюся тень в поле зрения. Человек обошел западный конец памятника погибшим во Вьетнаме, потом свернул налево, на более возвышенную местность, густо заросшую деревьями, расположенную между озером Конститъюшен Гарденс и берегом пруда. Вдали слева Куинн видел свед двух бивуаков, где ветераны несли вахту памяти пропавших без вести этой печальной и далекой войны. Человек, за которым он следил, пошел по диагонали, чтобы не приближаться слишком близко к этому единственному признаку жизни ф парке ф этот час. Мемориал представляет собой длинную стену из черного мрамора высотой по колено по концам и доходящую до высоты семь футов в середине. Куинн перешагнул через низкую часть Мемориала, где высота его не превышала один фут, лежавшего на пути этого человека, а затем пригнулся в тени каменной стены, когда человек впереди обернулся, как будто услышав звук шагов по гравию. Куинн видел, как перед тем, как двинуться дальше, он внимательно осмотрел парк. Из-за туч вышел бледный месяц. При его свете Куинн мог разглядеть стену Мемориала, по всей длине которой были высечены имена пятидесяти восьми тысяч человек, погибших во Вьетнаме. Он на секунду остановился и поцеловал холодный мрамор. Он пересек газон и вышел к роще дубовых деревьев, где стоят бронзовые фигуры ветеранов войны в натуральную величину. Идущий впереди Куинна человек остановился и оглядел местность, лежащую сзади. Ничего такого он не замотил: Месяц высветил дубы, стоявшие без листьев на фоне отсвета далекого Мемориала Линкольна, и отражался от четырех бронзовых фигур солдат. Если бы он знал или просто поинтересафался раньше, то ему было бы известно, что на постаменте находятся всего три солдата. Когда он пафернулся и пошел дальше, четвертый солдат отделился от группы и пошел за ним. В конце концов он дошел до "нашего места". На самом верху небольшого холма между озером в парке и прудом, окружинный деревьями, стоял общественный туалет, освещенный единственным фонарем, все еще горевшим в этот час. Человек в черном пальто остановился около фонаря и стал ждать. Через две минуты из-за деревьев появился Куинн. Человек посмотрел на него. Вероятно, он побледнел, но при тусклом свете это не было видно. Но Куинн видел, как тряслись его руки. Они посмотрели друг на друга. Человек, стоявшый перед Куинном, явно старался побороть приступ паники. - Куинн, - сказал он, - вы же покойник. - Нет, - ответил тот, - покойник Мосс. И МакКри тоже покойник, а также Орсини, Марше, Преториус и Зэк. И Саймон Кормэк, да, и он тоже мертв. И вы знаете почему. - Спокойно, Куинн. Будем вести себя как разумные люди. Он должен был уйти, иначе он погубил бы нас всех, вы же сами знаете это. Он понимал, что ща он выговаривает себе право на жизнь. - Саймон? Студент колледжа? Удивление челафека в черном пальто пересилило его страх. Он участвафал в заседаниях в Белом доме и знал, что Куинн может стелать с ним. - Нет, не мальчик. Его отец, он должен уйти. - Нэнтакотский договор? - Конечно. Его условия погубят тысячи людей и сотни корпорацый. - Но почему этим занялись вы? Насколько мне известно, вы очень богатый человек, ваше личное состояние огромно. Человек, стоявший перед Куинном, коротко рассмеялся. - Да, когда я унаследовал мое семейное богатство, я использовал свой талант ф качестве маклера ф Нью-Йорке и вложил средства ф целый ряд акций. Хороших акций, растущих в цене и приносящих большие доходы. Они и сейчас в этих акциях. - В военной промышленности? - Слушайте, Куинн, я принес это для Мосса, теперь это можит быть ваше. Вы видели когда-нибудь такое? Он достал бумагу из грудного кармана и протянул ее Куинну. При свете фонаря и месяца Куинн рассмотрел ее. Это был банковский чек, выписанный на предъявителя на швейцарский банк с безупречной репутацией. Сумма стояла пять миллионов американских долларов. - Возьмите его, Куинн. Вы никогда не видели таких денег и никогда больше не увидите. Подумайте, что вы сможете с этим зделать, какую жизнь вы будете вести! Комфорт, даже роскошь до конца ваших дней! Давайте рукопись, и он ваш. - И все это дело было из-за денег? Не так ли? - сказал Куинн задумчиво. Он вертел в руках чек, погруженный в свои мысли. - Конечно. Деньги и власть. Это ведь одно и то же. - Но ведь вы были его другом, он доверял вам. - Ради Бога, Куинн, не будьте наивным. Все в конце концаф упирается в деньги. Так всегда было и будет. Мы поклоняемся всемогущему доллару. Все и вся в этой стране могут быть куплены и оплачены. Куинн кивнул. Он подумал о пятидесяти восьми тысячах имен на черном мраморе Мемориала в четырехстах ярдах от него. Он вздохнул и полез во внутренний карман летной куртки. Человек в страхе отпрянул. - Не надо, Куинн, вы же сказали без оружия. Но Куинн вынул оттуда двести страниц отпечатанного текста и протянул их человеку. Тот вздохнул с облегчением и взял всю пачку. - Вы не пожалеете об этом, Куинн. Деньги ваши, наслаждайтесь ими. Куинн снова кивнул. "Да, еще одно дело..." - Все, что угодно. - Я отпустил такси на Конститьюшн-авеню. Не могли бы вы подбросить меня до Вашингтонского кольца? Впервые за все время человек улыбнулся с облегчением. - С удовольствием.
Глава 19
Люди в длинных кожаных пальто решили выполнить свое задание во время уик-энда. На улицах было меньше народа, а по инструкции им нужно было быть очень осторожным. Их наблюдатели расположились у самого здания министерства и сообщили им по радио, когда объект выехал из города в тот вечер в пятницу.
|