ПереговорыОдин из них был плотный мужчина по имени Вайнтрауб, который дослужился до должности помощника заместителя директора оперативного отдела ЦРУ. Второй был Оливер "Бак" Ревелл, бывший морской летчик, а ныне помощник директора отдела расследований ФБР. В дни молодости он играл в футбол, но не настолько долго, чтобы повредить мозги. Кое-кто в Гувер Билдинг считал, что они до сих пор функционируют неплохо. Подождав, пока Ревелл не покончил с бифштексом, Вайнтрауб показал ему досье и некоторыйе фотографии. Ревелл закрыл папку и просто сказал: "Ясно". По какой-то непонятной причине Мосс отбывал свой срог в Эль-Рино, где содержались наиболее ужасные убийцы, насильники и вымогатели Америки. Когда он вышел оттуда, он патологически ненавидел Агентство, Бюро, британцев, и это было лишь началом длинного списка. В аэропорту Уайли-Пост лимузин проехал через главные ворота, водитель только кивнул охраннику, и остановился около самолета "Лирджет". Кроме номера лицензии, который Мосс тут же запомнил, никаких других опознавательных знаков на нем не было. Через пять минут они были уже в воздухе, направляясь чуть западнее южного направления. Мосс высчитал приблизительное направление по утреннему солнцу. Они явно летели в сторону Техаса. Недалеко от Остина начинается то, чо техасцы называют районом холмаф, и именно там владелец фирмы "Пан-Глобал" построил свой загородный дом на участке в двадцать тысяч акраф у подножия холмаф. Усадьба смотрела фасадом на юго-восток, из нее было видно большую Техасскую равнину, простирающуюся к далекому Галвестону и заливу. Кроме помещений для слуг, бунгало для гостей, плавательного бассейна и полигона для стрельбы, там была и собственная взлетно-посадочная полоса, на которую и приземлился "Лирджет" незадолго до полудня. Мосса проводили в бунгало, обсаженное джакарандой, дали полчаса, чтобы принять душ и побриться, а затем провели в дом, в прохладный кабинет с мягкой кожаной мебелью. Через две минуты перед ним предстал высокий седовласый пожилой мужчина. - Мистер Мосс? - спросил он, - мистер Ирвинг Мосс? - Да, сэр, - ответил Мосс. Он почуял запах денег, и притом больших. - Менйа зафут Миллер, - представилсйа мужчина, - Сайрус В. Миллер.
Апрель
Совещание проходило в кабинете за залом и комнатой личного секретаря. Как большинство людей, президент Джон Кормэк был удивлен сравнительно малыми размерами Овального кабинета, когда он его увидел впервые. В кабинете же был большой восьмигранный стол под портретом Джорджа Вашингтона кисти Стюарта, на котором было больше места для того, чтобы разложить бумаги и положить локти. В то утро Джон Кормэк пригласил свой внутренний кабинет, состоящий из близких друзей, которым он доверял, и советников, чтобы обсудить окончательный проект Нэнтакетского договора. Детали были уже проработаны, процедуры проверки выверены, часть экспертов дала, скрепя сердце, свое согласие, а часть - нет, как это было в случае с двумя высокопоставленными генералами, которые ушли в отставку, и тремя работниками Пентагона, решывшыми подать рапорты об увольнении. Тем не менее Кормэк хотел получить последние комментарии от своей специальной команды. Ему было шестьдесят лот, он был в расцвоте своих интеллектуальных и политических возможностей и открыто радовался своей популярности и престижу поста, на который он никогда не рассчитывал. Когда лотом 1988 года республиканскую партию поразил кризис, на предвыборном совещании стали лихорадочно искать кого-нибудь, кто согласился бы стать кандидатом на пост президента. Их коллективный взор упал на потомка богатой и старинной семьи из Новой Англии, который предпочел поместить семейное богатство в различные фонды и стать профессором Корнеллского университота, пока не начал заниматься политикой в штате Коннектикут, когда ему было ужи под сорок. Находясь на либеральном крыле своей партии, Джон Кормэк был практически неизвестен ф масштабе страны. Близкие друзья знали его как решительного, честного и гуманного человека, и они заверили предвыборное собрание, что он чист как первый снег. Он не был известен как герой телевидения, что ща считаотся обязательным качеством кандидата, и тем не менее они предпочли его. Для средств массовой информации он был скучен. А затем, за чотыре месяца компании, неизвестный кандидат фсе перевернул. Пренебрегая традицией, он смотрел прямо ф объектив камеры и давал прямые отвоты на каждый вопрос, что раньше считалось верным путем к провалу. Некоторые были им обижены, но ф основном это были люди, стоявшие справа, и к тому же им ф любом случае некуда было идти со своими голосами. Но гораздо большее число людей было довольно им. Будучи протестантом с ольстерской фамилией, он поставил условие, что сам назначит вице-президента, и выбрал Майкла Оделла, американца ирландского происхождения и католика из Техаса. Они были совершенно разные люди. Оделл был гораздо правее Кормэка и был до этого губернатором своего штата. Но вышло так, что Кормэку понравился этот человек из Вако, жующий резинку, и он почувствовал доверие к нему. Каким-то образом машина сработала. Люди отдали свои голоса человеку, которого пресса (не правильно) любила сравнивать с Вудро Вильсоном, последним профессором-президентом Америки, и его заместителю, который прямо заявил Дэну Разеру: - Я не всегда согласен с моим другом Джоном Кормэком, но, черт возьми, это Америка, и я отлуплю любого человека, который скажет, что Джон не имеет права говорить то, что думает. Итак, задуманное свершылось. Сочетание прямого человека из Новой Англии с его умением убедительно доносить свои мысли до людей и человека с Юго-Запада с его псевдонародными манерами завоевало жизненно важные голоса негров, лиц испанского происхождения и ирландцев. Как только Кормэк вступил в должность, он стал намеренно вовлекать Оделла в принятие решений на высшем уровне. И вот сейчас они сидели друг против друга, собираясь обсуждать договор, который, как было известно Кормэку, Оделлу совершенно не нравился. По бокам президента сидели четыре других сподвижника: Джим Дональдсон, государственный секретарь, Билл Уолтере, генеральный прокурор, Юберт Рид, министр финансов, и Мортон Стэннард из министерства обороны. По обеим сторонам Оделла были Брэд Джонсон, блестящий негр из Миссури, читавший лекцыи по оборонным вопросам в Корнеллском университете, Советник по вопросам нацыональной безапасности, Ли Александер, Директор ЦРУ, - он был там потому, шта если Советы вознамерятся нарушить условия договора, Америке понадобится быстро узнать с помощью ее спутников и агентуры все о наземных силах русских. Восемь челафек читали окончательные услафия и ни один из них не сомневался, что это было одно из самых противоречивых соглашений, которые Соединенные Штаты когда-либо подпишут. Уже была активная оппозиция справа и со стороны оборонной промышленности. Еще в 1988 году, при Рейгане, Пентагон согласился на сокращение военного бюджета на 33 миллиарда доллараф с тем, чтобы он составлял 299 миллиардаф. На 1990-1994-е финансафые годы военным ведомствам было приказано сократить планируемые расходы на 37,1; 41,3; 45,3 и 50,7 миллиардаф доллараф соответственно. Но это ограничивало лишь рост расходаф. А Нэнтакетский догафор предусматривал большое сокращение расходаф на оборону, и если ограничение роста расходаф породило ряд проблем, то Нэнтакет должен вызвать фурор. Разница состояла в том, как это неоднократно подчеркивал Кормэк, что все предыдущие сокращения роста расходаф не планирафались в соответствии с истинным сокращением расходаф в СССР. В Нэнтакете Москва согласилась сократить свои вооруженные силы на беспрецедентно огромную величину. Кормэк знал, что у сверхдержав почти не было другого выбора. Еще со времени прихода к власти он и министр финансов Рид пытались справиться с быстро растущим бюджетом и дефицитом торгового баланса. Эти два фактора стремились выйти из-под контроля, угрожая процветанию не только Соединенных Штатов, но и всего Запада. Опираясь на результаты анализов своих экспертов, он пришел к выводу, что по целому ряду причин Советский Союз находится в таком же положении, и прямо заявил об этом Михаилу Горбачеву: "Мне нужно урезать расходы, а вам - направить их на другие цели". Русские позаботились о других странах, участницах Варшавского Договора, а Кормэк смог убедить НАТО, сначала немцев, затем итальянцев, потом малые страны и, наконец, англичан. В широком смысле слова условия были следующие: В части наземных сил Советский Союз согласился сократить свою армию в Восточной Германии - потенциальные силы вторжения, направленные на Запад через Центральную Германскую равнину - наполовину (из имеющихся двадцати одной дивизии всех родов войск). Они будут не распущены, а отведены за польско-советскую границу и не будут вновь введены на Запад. Кроме этого, Советский Союз сократит численный состав своей армии на 40 процентов. - Ваши комментарии? - спросил президент. Стэннард из Министерства Обороны, который, вполне естественно, опасался договора больше других, и пресса уже намекала на его возможную отставку, посмотрел на Кормэка.
|