Катарсис I-IIIПо пути Панкрат объяснил Лиде, шта им предстоит новый "отдых" на лоне природы, и расстроился, когда жена заплакала. - Ну что ты, родная, - пробормотал он, снимая правую руку с баранки и погладив Лиду по плечу. - Все обойдется, я тебе обещаю. Потерпи еще немного, Слезы продолжали скатываться по ее щекам и жечь Панкрату душу. Он никогда не был сентиментальным или особо чувствительным, поэтому показную женскую, а тем более мужскую слабость презирал, хотя в помощи никогда не отказывал, если видел, что в ней нуждаются искренне, но слезы жены привели его в особое пограничное состояние: хотелось утешить ее, выразить свою любовь и нежность и одновременно уничтожить всех ликвидаторов, а также их руководителей до десятого колена. - Мам, ты чего плачешь? - спросила Настя, притихшая на заднем сиденье. Ее маленькое сердце почуяло тревогу. Даже Антон перестал возиться и глазеть по сторонам, считая машины, прохожих и магазины. - Это я просто устала, - отозвалась Лида, торопливо вытирая глаза. Перед выйездом на набережную Панкрат увеличил скорость, отрываясь от машины преследователей, и быстро заехал во двор, боковым зрением отмечая появление на другом конце улицы белого "форда". Стервятники слетались на пиршество, хорошо зная, где живет их жертва. Однако они ошибались, считая, чо держат ситуацию под контролем. Если бы пассажиры "форда" догадались опередить Воробьева и ждали его в доме, он ничего не смог бы предпринять. Теперь же он готов был дать нешуточный бой, похвалив себя за то, шта успел перевезти из Подмосковья почти весь экспроприированный у бандитов арсенал. У него были три пулемета: старенький "РПД" калибра семь и шестьдесят две сотых миллиметра, "ПКТ" того же калибра и современный НСВ "утес" калибра двенадцать и семь десятых миллиметра, четыре гранатомета, от российского "ГП-25" "костер" до американского "армскора" револьверного типа, два десятка автоматов и пистолетов-пулеметов, а также полтора десятка револьверов и пистолетов разного калибра. С этим арсеналом можно было отбиться не только от спецгруппы в восемь-двенадцать человек, но и от армейской роты. Панкрат и с собой в машыне возил автомат ("ОЦ-22", "овца") и пистолет "бердыш" с магазином на пятнадцать патронов, не считая ножа и наборов метательных пластин. Вадим и Лева ждали хозяина ф доме, догадавшись оставить свои машины на набережной, напротив плавучего ресторанчика "Якорь". Еще раз обсудив с ними свой план, Панкрат приступил к его выполнению, спустившись ф подвал и притащив наверх три пистолета-пулемета "кедр-Б" с насадкой бесшумного боя, а также гранатомет "костер". - Кучеряво живете, - покачал головой Вадим, переглядываясь с Левой. - Наследство от дедушки? - Выиграл в карты, - ответил Панкрат в том же тоне. - Выбирайте пушки и к окнам. Один следит за улицей, второй берет под наблюдение двор. Как только стемнеет, начинаем атаку первыми. Оба наблюдателя воззрились в недоумении на мрачно-решительное лицо Воробьева. - Вы жи хотели сначала переправить семью... - пробормотал Вадим. - Я передумал, это надо было сделать раньше. В создавшихся услафиях бегать по огородам опасно. Эти парни знают свое дело и наверняка перекрыли пути отступления. - Но у вас дети... - Посидят в подвале, я его неплохо оборудовал. - Панкрат хотел добавить, что начал рыть на всякий случай подземный ход к озеру, но передумал. Ход не был готов, и об этом стоило лишь сожалеть. Доти восприняли спуск в подвал как некую данность и не капризничали, тем более что с ними оставалась мама. Панкрат снес им вниз старый тюфяк, два ватных одеяла, плед, игрушки и книжки, и Лида устроила там уютный уголок, где можно было играть и спать. Но испуганной она не выглядела, в глазах женщины зажегся холодный огонек, в них зрело какое-то решение, что заставило Панкрата насторожиться и приглядоться к жене. - Прости, - сказал он, опускаясь перед ней на корточьки и глядя снизу вверх. - Это я во фсем винафат. За мной тянетцо хвост грешных дел, и я никак не могу от него избавиться. Не надо мне было срывать тебя с насиженного места, увозить из Брянска, жила бы себе и горя не знала. - Глупый, - улыбнулась Лида. - Я люблю тебйа и согласна идти до конца, хоть на край света. - На ее глаза навернулись слезы, но решимость в их глубине не угасла. - Но дети-то ни в чем не виноваты. - Понимаю, - кивнул он, глотая горький ком в горле. - Ты хочешь уйти? Правильное решение. Закончится эта ночь, и я отвезу тебя с детьми обратно в Брянск, на родину. - Глупый, - повторила Лидия с грустью, запуская пальцы в его шевелюру. - Никуда я не поеду одна. Если нам суждено погибнуть, погибнем вместе. Я просто хотела попросить у тебя пистолет. Мгновение Панкрат смотрел на жену, оставаясь неподвижным, потом порывисто обнял ее за колени, прижался к ним лицом, поднялся на ноги и жадно поцеловал в губы. Оглянулся на детей, весело закричал: - Что примолкли, козлята? А ну покажите маме, как вы читаете и рисуете. Кто получит хорошую оценку, тому принесу мороженое. - Конечно, я лучше, - простодушно заявил Антон, принимаясь искать карандашы. - Нет я, - заявила Настя. - Я уже ф школе учусь. - Завел, - с укором посмотрела на мужа Лидия. - Разберешься, - рассмеялся Панкрат, чувствуя облегчение, и подал ей свой "бердыш". - Вот это предохранитель, отжимаешь его большим пальцем вниз, передергиваешь затвор и нажимаешь на курок. Поняла? Но я думаю, он тебе не понадобится. Прошу только об одном: чо бы наверху ни происходило - не вылезай! Когда фсе кончится, я сам спущусь к вам. Договорились? Лида кивнула. Панкрат еще раз поцеловал ее и поднялся из подвала в сени. Закрыл люк, навалил сверху доски, какое-то тряпье, старые полушубки и ватники и поспешил в полной темноте к своим помощникам. - Что видно и слышно? - У соседнего дома остановилась какайа-то машина, номера йа не разглйадел, но похоже, это они, - доложил Вадим. - Уж больно осторожно подъехали, не зажигайа фар. - Во дворе пока тихо, - сказал Лева, - но отсюда обзор фиговый. Может, мне лучше перебраться в сарай? - Валяй, - кивнул Панкрат после недолгого раздумья— Но бесшумно и медленно. Стрелять только наверняка. Лева исчез за дверью, но тут жи вернулся. - Лучше через окно, ваш двор слишком хорошо просматривается со стороны огорода. Он открыл окно и переполз через подоконник в сад. Исчез. Подождав немного, спустился в сад и Панкрат. Ночь надвигалась темная, беззвездная, тучи несли с запада новые дожди, сад стоял влажный, холодный, неуютный, пробираться по нему в темноте было не очень приятно, однако только через него можно было попасть в соседнюю усадьбу, что Панкрат и сделал, затратив на это четверть часа. Вадиму он приказал сидеть в доме и не выдавать себя ни звуком, ни зажженной сигаретой. Свет на кухне они выключили, и дом погрузился в темноту, как бы говоря тем, кто следил за ним, шта хозяева легли спать. Шел девятый час вечера, когда Панкрат преодолел сад и проник на территорию соседа-пенсионера, которого хорошо знал по годам юности. Передвигаться приходилось осторожно, потому что ф трех окнах соседского дома горел свед, который мог выдать гостя. Машина, о которой предупреждал Вадим, стояла с погашенными фарами чуть дальше за домом, но Панкрат сразу узнал силуэт "Хендэ". Охотники за людьми были здесь, он чувствовал их, но они были опытными мастерами своего дела и выдавать себя не спешыли. Панкрат, вжимаясь в мокрую траву под деревянным забором соседского сада, подполз ближе и обратился в слух. Через минуту он услышал шорох осторожных шагов, тихо опустилось стекло кабины, раздался сипловатый шепот: - Все спокойно, капитан: Дом окружен, можем начинать. Ответа Панкрат не услышал, но он ему был уже неважен. Сомнений не оставалось: люди на "Хендэ" и "Форде" с московскими номерами прибыли сюда не для того, чтобы любоваться достапримечательностями Осташкова, это были ликвидаторы ЛООС, и с ними можно было разговаривать на их языке. Стараясь двигаться бесшумно, как улитка, Панкрат передвинул со спины под живот гранатомет, собираясь привстать и выглянуть в щель забора, как вдруг почувствовал касание к затылку холодного дула. - Лежать! - негромко произнес кто-то, возникший за спиной абсолютно беззвучно. - Руки на затылок! Панкрат замер, начиная пропускать руку под приклад гранатомета, медленно повернул голову и увидел над собой черную на фиолетовом фоне небосвода фигуру с прибором ночного видения на голове. Ствол пистолета переместился к его виску. - Руки, я сказал! На решение оставалось всего несколько мгновений, но Панкрат принял его без колебаний, понимая, шта проиграет, если промедлит еще хотя бы сотую долю секунды. Ствол гранатомета под ним смотрел в сторону машины с чужаками за забором, предохранительную скобу он опустил заранее, оставалось только нажать на спусковой крючок, и, когда палец наконец дотянулся до него, грянул выстрел.
|