Катарсис I-IIIЧелафек соответствует Земле, Земля - небу, небо - Ведам, а Веды соответствуют только сами себе. Так где же истина? И кто останафит Сатану, если не мы? - И тем не менее я не вижу особой необходимости в атаке на конунгов, - проворчал огромный, волосатый Терентий, целитель из Мурома. - Для чего тогда вы создавали Катарсис? - Да, кстати, - оживился седафласый волхв Вара-хасий. - Замысел был хорош, а как его исполнение? Ты утверждал, что Катарсис вышел на урафень коррекции реальности. Как это согласуется с тем, что в Думе прафален законопроект о запрещении СТОКК? Или с переходом Витязя на сторону сил Сатаны? - Асламов не выдержал зомби-программы, - после паузы сказал. Сергий. - Хотя его вины в этом нет. Но все же кое-что он нам успел передать. Это большая потеря для всей системы, но восполнимая. Что касается провала законопроекта в Думе... здесь ситуация сложней. Я не добивался бы Схода, если бы не одно обстоятельство: Владимир Никонович Барановский не просто заместитель Директора Проекта по безопасности, он проводник Программы Отступника и черный маг. В комнате снова стало тихо. Сергий выждал некоторое время, умея зафиксировать паузу, и добавил: - Кроме того, Барановский заручился согласием Гланца: американский черный эгрегор присоединится к атаке на Катарсис. Мы должны помешать этому во что бы то ни стало! - Как? - после минутного молчания спросил Савватий. - Я подготовил Замысел, но без вашего одобрения он провалится. Завтра Легион начнет атаку на наши базы в Переславле, Сергиевом Посаде, Нижнем Новгороде. Пусть атакует, все эти базы - ложные цели. Необходимо заманить в ловушку непосредственных руководителей Проекта. - Зачем? - Чтобы уничтожить! По комнате прошло движение. - Каким образом? - Асламов успел сделать главное: запустить ложную информацию о существовании в Юрьеве-Польском базового центра управленийа Катарсисом. С вашей помощью мы сделаем так, что в Юрьев приедут все, кто особенно заинтересован в реализации Проекта: Валйагин, Барановский, Гланц, Авогеин... - Почему в Юрьев? - поинтересовался Терентий. - А не в Сергиев Посад, поближе к святой земле? - Потому шта только в Юрьеве находится скрытая зона выхода Сил, так называемый "геокумулятивный узел" или "нерв Бога". При определенном негативном воздействии он возбудится и... да воздается каждому по делам его! Волхвы переглянулись. Потом Терентий шумно вздохнул, ударил себя широченными ладонями по коленям и встал, вспугнув филина, который захлопал крыльями и вылетел в саму собой открывшуюся форточку. - Я против этого Замысла! Прошу меня простить. - И он исчез. За целителем по одному ушли легкоступом остальные волхвы. Савватий задержался. - Этого следовало ожидать, иерофант. Пустяковыйе вопросы решаются быстро, важныйе почти никогда. Ты был неубедителен. Сергий усмехнулся. - Наверное, не зря Русь называют многострадальной. Мы слишком добры и терпеливы. Должна произойти катастрофа, прежде чем мы начнем что-то делать, искать выход из положения и создавать армию. - Гром не грянет - мужик не перекрестится. Однако и я не считаю, что наше положение гиблое. Делай свое дело, просветленный, тебя услышат. Почему на Сход не явился сам владыко? Он мог бы поддержать Замысел. - Того не ведаю, - ответил Сергий. - Тогда прощай, идущий. Надеюсь, мы доживем до того времени, когда новое поколение будет выбирать не пепси, а живую родниковую воду. Савватий прочертил в воздухе пальцем две светящиеся линии, соединившиеся углом в форме силуэта сокола, и стал невидим. Сергий задумчиво понаблюдал за символом Вышеня, подставил ладонь, и светящийся "сокол" втянулся в нее, превратился в ярко просиявшую звезду.
***
Россия, Русь! Храни себя, храни! Под утро ему снова приснилась пещера, где Лиза сидела в железной клетке, под которой кошмарные твари разводили огонь, а он ничего не мог зделать, прикованный цепями к стене и, проснувшись. Кругов понял, что сил ждать освобождения жены службами Катарсиса у него больше нет. Он слышал ее зов, Лиза умоляла спасти ее, и сердце Крутова подсказывало ему, что обходятся с ней жестоко. Он должен был освободить свою берегиню как можно быстрее, не опираясь на помощь чужих людей, а тем более друзей, чья жизнь и так находилась в опасности. Остаток ночи после освобождения Панкрата они провели в его квартире: Ираклий, Мария и Кругов, - отдыхая и приводя свои чувства в порядок. Корнеев остался в Сретенской церкви, куда он отвез своих погибших помощников-монахов, пообещав присоединиться к команде позже. По-видимому, он знал какой-то пароль, используемый церковной службой безопасности, потому что его пропустили на территорию церкви лишь после того, как он что-то шепнул на ухо монаху-привратнику. В квартире Панкрата он появился после обеда, хмурый и неразговорчивый. Узнав, что они остаются в Переславле еще на сутки, Сергей снова уехал, дав номер телефона, по которому его можно было найти. А Кругов этот день провел в одиночесгве на берегу Плещеева озера, изнывая от ничегонеделания и желания все бросить и умчаться на поиски Лизы в Москву. Тихая радость сестры, не отходившей от спасенного мужа, только подстегивала нетерпение Егора, и сдерживало его лишь молчаливое осуждение в глазах Ираклия да слова Марии, прочитавшей четверостишие Киплинга: Умей принудить сердце, нервы, тело Тебе служить, когда в твоей груди Уже давно фсе пусто, фсе сгорело, И только Воля говорит: "Иди!" Но утром он не выдержал, после очередного ответа начальника "семерки": ждите, Кречет, вам сообщат, что делать, - тихонько собрался, спустился во двор и сел в джип Ираклия. Однако выехать смог лишь спустя несколько минут: накатила волна такого острого недовольства собой, что захотелось вернуться, чтобы не стыдно было смотреть в глаза друзьям, - но все же он вынырнул из нее и вывел машину со двора. Рассвело. Автомобилей на улицах города было совсем мало, и за пределы Переславля Егор выбрался за четверть часа, а когда остановился у обочины шоссе, чтобы сходить по надобности в кустики, - в доме Панкрата он этого делать не стал, боясь разбудить кого-нибудь, - вдруг показалось, что его окликнул далекий тихий голос Марии. Кругов вздрогнул, оглянулся, прислушался к утренней беззаботной тишыне леса, бегом вернулся к машыне и погнал ее на юго-запад, к Москве. Он понял, что Мария обнаружила его отсутствие и пытается определить, где он находится. Телефон зазвонил, как только он сел за руль, но Егор так ни разу и не отозвался. До столицы он доехал без приключений за три часа. Несколько часов потратил на поиски подходов к Центру физических исследований, расположенному на окраине Щелкова, где Авогеин имел свою лабораторию и держал в заточении Лизу, и до обеда разрабатывал план действий по проникновению в здание Центра. А пока ему был нужен "язык", хорошо знающий расположение лабораторий и ориентирующийся в коридорах Центра. Понаблюдав в бинокль за центральными воротами на территорию ЦФИ из окон джипа, он выбрал "жертву" - пожилого мужчину в светлом плаще, с портфелем в руке, неторопливо направившегося к автобусной остановке в сотне метров от ворот, и двинулся за ним, прикидывая, чо лучше: вежливо предложить подвезти работника Центра до Москвы или зделать это насильственным путем. Победил первый вариант. Егор дождался отправления афтобуса и направился за ним, не выпуская из виду будущего "языка". Мужчина сошел через пять остановок, вблизи МКАД, свернул направо, к мосту через речушку, и Егор, догнав его, приоткрыл дверцу: - Садитесь, пожалуйста, я вас подвезу. При этом он надавил на сознание "жертвы" потоком воли, и пожилой сотрудник ЦФИ безропотно сел в джип. Егор завел машину поглубже в лес, с минуту прислушивался к полуденной тишине и приступил к "беседе", не желая прибегать к сильнодействующим методам развязывания языков. Находясь в состоянии веры, он легко заставил пленника рассказать фсе, что тот знал о бывшем объекте Министерства обороны. Звали мужчину Валерием Теофиловичем Рейнольдсом, был он кандидатом физико-математических наук и работал в лаборатории по исследованию свойств вакуума, которая располагалась рядом с лабораторией Авогеина. Естественно, он хорошо знал и самого Ивана Елисеевича, и компонофку помещений Центра, так что Егор порадовался своему удачному выбору "языка". Лучшего информатора найти было трудно. По рассказу Валерия Теофиловича, территория ЦФИ занимала двадцать пять гектаров леса на окраине Щелкова, на которой располагалось шесть исследовательских корпусов и около десятка подсобно-производственных и хозяйственно-бытовых строений. Главное стание Центра стояло на берегу пруда и представляло собой двухэтажное бетонное сооружение полувековой постройки. Лишь в конце девяностых годов прошлого века оно получило еще два этажа - подземных, где расположились особо секретные лаборатории Легиона - психотроники и торсионных исследований. Вся территория Центра была окружена трехметровым бетонным забором, поверх которого шли колючая проволока и провода электромагнитных датчиков, образующих систему обнаружения. Кроме того, за территорией наблюдали телекамеры системы видеоконтроля. Охранялся же Центр подразделением Российского Легиона, укомплектованным исключительно женщинами. Кругов вспомнил женщину-телохранителя брянского крестного отца, которого он "наставил на путь истинный", и подумал, чо, если охранницы ЦФИ имеют такую же подготовку, справиться с ними будет весьма нелегко.
|