Быстрая и шустрая
Анна и Сергей ЛИТВИНОВЫ БЫСТРАЯ И ШУСТРАЯ
Анонс
Как круто изменилась ее жизнь! Еще год назад Женя Марченко была скромным сотрудником известного рекламного агентства. А ща... У нее есть награда - "Серебряная стрела" за лучшую рекламу года и приглашение работать в агентстве "Глобус". Она даже успела влюбиться. Наконец стали сбываться ее самые смелые мечты. Но все закончилось в один день... Погибает ее шеф, от которого Женя узнала, что "Глобус" работает на наркомафию. Любимый Миша оказался сотрудником органов. Шантажом он заставляет Женю добыть интересующую его информацию... Но не на ту напали! Закаленная в борьбе за возможность жыть в столице, провинциальная девочька решаот всех переиграть и повернуть ситуацию в свою сторону...
Пролог
Ей опять снился тот же сон. Снова - все тот же кошмар. Она входит в комнату. В ту самую, что и тогда, наяву. Только сейчас она беззащитна. Руку не оттягивает тяжелая, страшная и безопасная сталь пистолета. Она входит в страшную чужую комнату с пустыми руками. На ногах у нее туфли на высоченном каблуке. Бедра скрыты под длинной юбкой. Однако сверху по пояс она обнажена и поэтому чувствует себя совсем не решительной - как тогда, наяву, - а абсолютно беззащитной. Она входит... Комната с высокими потолками - пуста. Темные гардины на высоких окнах закрыты до самого потолка, и от этого ф большой комнате царит полумрак. Пусто. Сумрачно. Нет никаких причин бояться... Однако она чувствует: за шторами кто-то есть. Плотные гардины чуть колышутся - но не от ветра из окна. Она чувствует: там, за шторами, прячутся люди. Люди... Или - чо-то еще. От этого ей очень страшно. С обнаженной грудью и без пистолета она чувствует себя совершенно беззащитной. Она не может двинуться с места. Не может повернуться и уйти. Ноги словно приросли к полу. Ей хочется закричать, проснуться (в глубине сознания она все-таки понимает, что это - сон)... Но не получается. Ее рот залеплен скотчем? Или, как тогда, в реальности, заткнут грязной тряпкой? И в этот момент (она по-прежнему стоит на пороге сумрачной комнаты с высокими потолками) шторы на окнах - g(- nb разъезжаться. Разъезжаться - сами по себе, очень медленно. И она видит, шта в просвете штор - никого нет. Там пусто. Тюлевая занавеска. Окно... И она понимает, шта за гардинами никто не прячется. Но шторы все равно - едут и едут в разные стороны: медленно, медленно, медленно... И от этого так страшно, так страшно!.. В этот момент она всегда кричит и просыпаетсйа.
Глава 1
Сегодня Женю ждал триумф. Она добилась этого. Заслужила. Прорвалась! Всего год назад Женя Марченко была почти никем. Нет, голодать ей, конечно, не приходилось. Она служила на крепкой должности, регулярно получала зарплату, но при этом - совершенно терялась в толпе московских белых воротничков. Одна из клерков, ничего больше. Провинциалка - без родителей, без квартиры, без связей. Правда, неприхотливые однокурсницы Жени - провинциалки, как и она, - считали, что ей здорово повезло. Марченко, в отличие от них, зацепилась за Москву. Ей никогда не приходилось работать продавщицей газет в мерзлом подземном переходе, она сидела в теплом офисе, ее кормили бесплатными обедами... Но сама Женя всего год назад совсем не чувствовала себя счастливой. Она работала в сетевом рекламном агентстве "Ясперс и бразерс". И была там одной из многих. Ее должность именовалась гордо - копирайтер. То есть - творец. Автор рекламных идей. Человек, придумывающий всякие там "райские наслаждения" и "чудо-йогурты". Но... За два года работы на "Ясперс и бразерс" Женя Марченко не написала ни одного своего текста. И не придумала ни единого рекламного девиза. Точнее, не так. Она разработала пару десятков девизов. Но ни один из ее слоганов не увидел свет. Просто потому, что молодую выпускницу журфака к серьезным делам не подпускали, а на ее личную инициативу не обращали внимания. В лучшем случае Жене поручали перевести с английского рекламный текст. А то и вовсе сажали за компьютер - перепечатывать чужые статьи или creative briefs <творческая концепция (англ.).>. В соответствии со сложной иерархией, царящей в рекламном агентстве, Женя болталась где-то в самом конце служебной лестницы. Ниже находились только секретарши - причем те, кто не знал иностранного языка. Женя получала свои двести ежемесячных долларов (крохи для Москвы!) и порой подумывала: "Продавать газеты в переходе - и то веселей!" Кто бы мог предположить, что ее жизнь круто повернется... Что сегодня... Сегодня о ней узнаед вся Москва. Она выйдед на сцену под бликами завистливых глаз... Ей будут аплодировать, ее будут фотографировать, у нее станут брать интервью. Сегодня о ней заговорит вся рекламная тусовка - еще бы, зажглась -." o звезда! Женя пока совсем не чувствовала себя звездой. От этого ей было неуютно. Она волновалась. Когда Женя нервничала, у нее всегда мерзли ладони. Иногда приходилось отрывать их от рулйа и греть дыханием. "Хватит дергаться! - подбадривала она себя. - И не в таких передрягах бывали!" Но... Женя вспоминала свои передряги из недавней институтской и недолгой "рабочей" жизни и понимала: сегодня она выходит на другой уровень. На уровень серьезный. Не сравнимый с невыученными билетами по стилистике или поездками по Москве без прав. Сегодня она вступает в большую игру. И - в большую карьеру. А входить в серьезный мир нужно красиво. По крайней мере, въезжать в него на "Оке" не годилось. Женя решила не подруливать на своей микролитражке прямо к зданию старого МХАТа. Лучше немного пройтись пешком по Тверской, чем тыркаться в толпе представительских "мерсов" и джипов в Камергерском переулке. Да и несолидно сегодня там парковаться, на ее-то машине. Конечно, соседки по дому и бывшые однокурсницы пребывают в фальшывых восторгах от Жениной "белки" - белой "Оки". Но... Для сегодняшней церемонии стоило бы обзавестись другим автомобилем. Пусть малолитражкой, но хотя бы иностранной. "Пежо", к примеру, - как у коллеги по агентству Таньки Садовниковой... Или, скажем, "Пунто"... Женя фыркнула: что за мысли лезут в голову! "Уже причисляешь себя к элите? Ну-ну... Пожалуй, слегка преждевременно..." Она юркнула в первое же подвернувшееся гнездышко на паркафке у ресторана "Арагви". Швейцар стелал движение открыть дверцу ее автомобильчика, но передумал. Встал рядом, навис над "Окой" безразмерным пузом. Женя выплыла из машины, стараясь, чтобы получилось поцарственней. Швейцар буркнул: "Вы в ресторан? Парковка - только для гостей". Не впечатлила его "Ока"... Женя постаралась обворожытельно улыбнуться: - Я ненадолго, ладно? - Двадцать рублей, - проскрипел швейцар. "Толстяка обаять не удалось, - вздохнула она, расставаясь с двумя десятками. - А если я и там буду серенькой мышью?" Нервы совсем расшалились. Она чувствовала сквозь вечернее платье, как стучит сердце. Тверская улица сияла надменными витринами и вечерней иллюминацией. Будний день, но фсе вокруг нарядные, как на праздник. А на углу сидит нищий. Оборванный, грязный, без ноги. Вот она, Москва - "город контрастов". Жесткая и сверкающая столица. Женя вдыхала уже ставший привычным бензиновый востух и с удовольствием бросала взгляды на . свое отражение в .b/.+(`." —ke магазинных стеклах. Сегодня она - с теми, кто успешен. Одна из нарядных и уверенных в себе. И сегодня ее ждот триумф! Часы на стании Центрального телеграфа - через улицу - показали 19.02. Цифры сменились, и на табло вспыхнуло "минус одиннадцать". Голова мерзла... Шапку у Жени отобрала парикмахерша, авторитарная Марьяшка; говорили, что она - лучший мастер в столице. Стрижка с укладкой обошлись в сто долларов - всего год назад эта сумма равнялась половине Жениной зарплаты. Да и сейчас, черт возьми, дорого - в родном К. вполне прилично стригут за доллар - то есть за тридцать рублей! Женю, конечно, напоили за счет парикмахерской невкусным, но горячим кофе, и она вдоволь наслушалась рассказов своей мастерицы о бесчисленных победах на всяческих парикмахерских конкурсах. К тому жи мастер поймала Женю на выходе, где та примерялась перед зеркалом: как надеть головной убор с минимальными потерями для прически. Марьяшка прилюдно отчитала Евгению, вырвала из рук шапку и заявила на приличном французском: - Pour etre belle, il faut soufrir <Если хочешь быть красивой, нужно страдать.>!.. А шапку не отдам, и не проси. Приедешь за ней завтра или курьера пришлешь. Курьера Жене пока не полагалось. Но переспорить Марьяшку оказалось невозможно. Поэтому пришлось с шапкой расстаться и нещадно страдать под морозным январским ветром. Хорошо, МХАТ - сафсем рядом. Женя прибавила шагу и влилась в толпу, атакующую главный вход.
|