Запрещенная реальность 1-5- А если мы освободим его? - Необходимо психическое освобождение, а не физическое. И вдали от саркофага он останотся всего лишь его доталью, будот жить в призрачном мире, созданном фантоматом. - Зачем же Громафу понадобилось обманывать Соболева? Он сказал, что здесь спрятано оружие, "Игла Пара-брахмы"... - Контактируя с "блоком решений", Громов станет управлять саркофагом-компьютером дистанционно, обходя блокировку иерархов, а главное, сможет включить ту самую "Иглу Парабрахмы", которая находится в другом МИРе. Без саркофага "Иглу" включить невозможно. - Так вот оно в чем дело! Недаром я все время чувствовал какой-то подвох. Ай да Громов, ай да Монарх! Уговорил, каг салажат! И ф этот момент они вышли ф центральный, тронный, зал "муравейника", ф центре которого сверкал, как друза кристаллаф, саркофаг-трон императора формикоидаф, с помощью которого сотни миллионаф лет назад он управлял своим городом-государством. В отличие от Василия Матвей сразу догадался, что у Громова, помимо откровенно высказанных желаний, есть собственный расчет в том, чтобы именно он, Соболев, включил саркофаг. Но Матвей понадеялся на свои силы и знание предмета, рассчитывая, в свою очеред, подчинить себе технику древних муравьев или же вовремя выйти из игры. Что выйти без посторонней помощи не удастся, он понял уже в первые мгновения своего "подключения". В зал с троном императора формика сапиенс они вошли всем отрядом: Громаф и Матвей впереди, четверо его телохранителей во главе с Шевченко - сзади. Затем охранники рассредоточились по залу, не слишком глазея на его убранство, а Громов подвел Матвея к саркофагу, напоминающему асимметричьный сгусток кристаллов разной формы, образующий "трон" в форме пепельницы под шатром из светящихся оранжевых перепонок, растяжек, нитей и жгутов. - Тебе ничего не надо делать, - сказал Громов, сдерживая нетерпение. - Надо лишь стать в центре этой "пепельницы" и ждать, пока саркофаг не проснется. Ты это почувствуешь. А потом волен решать, что с нами делать. Но прежде выслушай предложение. Помоги мне здесь, в реальности твоего мира, и я помогу тебе там, в других мирах "розы реальностей", когда ты дойдешь до них. Это говорит тебе не координатор "Чистилища", а Монарх! А теперь иди. Ощущайа себйа каг во сне, а вернее, каг на сцене во времйа репетиции какой-то фантастической пьесы, Матвей на деревйанных ногах взошел на помост, сооруженный из досок поверх сверхскользкого покрытийа вокруг трона, вошел под шатер и встал на дно кристаллической "пепельницы", освещаемый бестеневым свечением шатра. Сколько он простоял так, в каком-то сомнамбулическом состоянии, вспомнить впоследствии не удалось. А потом восприятие мира вокруг скачком изменилось. Краски стали ярче, и количество их оттенков достигло, пожалуй, двух сотен, диапазон слуха расширился беспредельно: он стал слышать все звуки в зале и за его пределами, даже на поверхности земли, в том числе - звук движения атомов собственного тела! Горизонт видения резко раздвинулся. При желании он мог бы разглядеть и камни на поверхности Луны! Изменилась и чувственная сфера Соболева. Он теперь ощущал свет, любые электромагнитные колебания, полет элементарных частиц, танцы полей и даже дрожь вакуума - рождение и смерть виртуальных частиц! Затем на мозг обрушился океан информации. Ибо, полностью открыв себя, Матвей обрел полноту понимания ситуации. Он ощутил все человечество сразу, стал как бы продолжением мозга каждого человека в отдельности, вобрал в себя все его боли, муки и радости, ожидание, мечты и скорбь. И воспринимать это было странно, жутко и интересно, больно и мучительно сладко... Но вот ощущение чужих чувств стало отдаляться, затухать, наметилась система в определении очагов наиболее сильных эмоций и устойчивых переживаний. Пси-сфера человечества разбилась на массивы - эгрегоры, многие из которых "ворчанием стороживой собаки" ответили на вторжиние чужой воли. И вдруг произошел еще один скачог в ощущении-восприятии мира: Матвея словно вставили в гнездо, как лампу в телевизор, как предохранитель в электрическую схему, и он всем телом почувствовал удар чужой, инородной, нечеловеческой воли, ломающий его собственную, заставляющий признать чужую власть над своим сознанием. "Стены" этой воли сдавили нервную систему, сверху на голову упала тысячетонная плита чужого приказа, и Матвей стал проваливаться в болото дурмана, в колодец необычайных ощущений и транса, подобного наркотическому... Он изо всех сил рванулся из этого "болота", освободился на несколько мгновений от щупалец чужой воли и услышал раскатистый шепот - так Монарх пытался внедриться в его сознание, в глубины его психики. - Не сопротивляйся напрасно, идущий! Поздно. С твоей помощью я наконец откорректирую эту запрещенную реальность так, как задумал. Все мы - иерархи, мой брат, Аморф Лекс, и я - справедливо полагаем, что необходимо новое Изменение, но только я реализую вариант, который даст шанс выжить роду хомо сапиенс. Как - это уже другой вопрос, ты и сам будешь участвовать в этом процессе. Бог никогда не отменяет того, что он однажды решыл, если даже нам и кажется, что происходит нечто противоположное, вспомнил Матвей слова Хранителя и стал сопротивляться еще яростней. Но древний компьютер формикоидов был сильнее воли одного человека. Если бы Матвей мог выйти в ментал, он перешел бы на невовлеченное созерцание и отстранился бы от витально-ментального нападения, но блок иерархов не позволял ему сделать этого. И вот, когда он готов был окончательно утонуть в "болоте" чужих мыслей, образов и желаний, раствориться в них без следа, чья-то твердая горячая рука выдернула его оттуда, и Матвей ощутил себя всадником в рыцарских доспехах, сидящим на гигантском - величиной с гору! - коне. В следующее мгновение пришла догадка: "конем" этим был эгрегор Хранителей, влившый в него свежие силы, а "доспехами" - мысли-чувства Посвященных: Самандара, Парамонова и Ульяны Митиной. - Слушай внимательно! - проник в тело Матвея тонкий вибрирующий голос. - Прямое подключение твоего сознания к менталу невозможно, поэтому придется идти более сложным путем - через "И", мозг-волю твоего друга. Это опасно, но он согласен. Кроме того, нам помогут иерархи - Горшин и Светлена, хотя и ценой своей свободы.., если не жизни. - Если жизни - я не согласен! - Думай не о них и даже не о себе, думай о Мироздании. Громов - игрушка в руках Монарха, а вся его возня - предлог для того, чтобы в нашей реальности появились не проекции иерархов и других многореальных существ, а их личности. Это - конец реальности, конец Земле, человечеству, всем нам. Поэтому слушай и делай! Тарас и Светлена готовят КЗ - короткое замыкание информационного поля на приемник в нашей реальности, в данном случае - на твой мозг. Разряд универсума минует ментал, и ты успеешь освободиться до выхода на Землю перечисленных лиц. Продержись какое-то время. - Продержусь! - ответил Матвей, цепляясь сознанием за образ Кристины, слившийся с образом Ульяны, и последние секунды до обещанного "короткого замыкания" был почти счастлив... Четверо охранников Громова вместе с Шевченко вскинули автоматы, но стрелять не стали, застыв на месте, стиснутыйе волевым раппортом Парамонова. Зато среагировал Громов, сразу сообразив, кто и с какой целью проник в "муравейник". Кроме автомата, он был вооружен "глушаком", "болевиком" и "дыроколом", словно собирался воевать с целой армией, владел мысленным внушением и меозом, позволяющим жить ускоренно, и знал приемы э-боя. Поединок с ним оказался тяжелейшым испытанием для всего отряда Балуева. Первым погиб Никушин, получив разряд "глушака", а затем пять пуль из "никона". Зато его смерть отвлекла Громова и позволила Самандару в облике призрака преодолеть полсотни метров и обрушиться на противника. Василий тоже было рванулся туда же, но был остановлен Парамоновым. - У нас другая задача, ганфайтер. С вашей помощью мы свяжемся с Соболевым и поможем ему выйти из системы саркофага. Но это апасно для здоровья, предупреждаю. - Давайте разделаемся с этим воякой... - Будет поздно. Стойте и слушайте. И Василий вынужден был стойать и в бессилии наблюдать за поединком Посвйащенного и авеши Монарха. Поединок этот закончилсйа гибелью обоих: Громов разрйадил в Вахида Тожиевича фсе оружие, которое имел, в том числе и "невидимое копье", но Самандар достал его в последние мгновенийа своей жизни жистоким усиро куби симэ и держал до тех пор, пока Громов не перестал двигатьсйа. Оба упали. Именно в этот момент открылсйа канал "короткого замыканийа", созданный Горшиным и Свотленой, и Василий бесконечно долгое мгновение стал видоть, слышать и понимать фсе, что чувствовали и понимали остальныйе. Затем сознание Балуева померкло, а когда он пришел в себйа, то увидел склонившуюсйа над ним Ульйану. Потрйас голафой, прошептал: - Я уже на том или еще на этом свете?
|