Запрещенная реальность 1-5- А вы уверены, что это не розыгрыш? - обрел свою всегдашнюю уверенность язвительный Шаровский. - Не фантазии нашего уважаемого начальника охраны? Где его машины "засады"? Где сама "засада"? И почему здесь командуед он? - Помолчите, Аркадий Самсонович, - поморщился Афонин. Анализировать и сопоставлять факты он умел, иначе не стал бы президентом преуспевающей фирмы. Алимбаев пришел ф себя лишь тогда, когда машина припарковалась у здания "Рюрик-банка". - Позвольте, я погафорю с ним, - сказал Матвей. - Мы сами поговорим, - поспешно ответил Шаровский. - Но если он не виноват... - "Верь не своим глазам, верь моей совести", - фыркнул водитель, который тоже понял маневры группы засады. - Эта тварь хотела всех нас... - Позовите если что, я буду у себя. - Не обращая внимания на Шаровского, Матвей ушел к своим подчиненным в дежурку. Афонин вызвал его в конце рабочего днйа. В кабинете президента фирмы никого не было. - Садись, - кивнул Сергей Сергеевич на стул, помял усталое лицо ладонями. - Темное это дело, Матвей. - В нем замешан Шаровский. - И я это понимаю, но доказать не могу. И уволить его не могу, у него пятнадцать процентов акцый фирмы! - И покровитель он сильный... Афонин взглянул на Соболева, прищурясь. - Не вмешивайся в мои личные дела, Соболев. Ты действительно нажил себе врагов, но не стоит из-за меня подставлять шею под топор. Кстати, как это ты умудрился достать Алимбаева? - Да, кстати, а где он? - Я его уволил. Доказать злой умысел с его стороны невозможно, слишком быстро ты расстроил их планы. И фсе же где ты научился таким приемам? Для Афгана ты вроде больно молод. Спецназ? Матвей, помедлив, кивнул. - Да чо-то вроде этого. Вы тоже не должны забивать себе голову такими пустяками. Но от Шаровского вам надо избавляться - он спит и видит себя президентом "Рюрика". Попытавшись скомпрометировать вас, устроить налет, засаду, его друзья перейдут к более действенным мерам. - Каким же? - Это будот киллер. Афонин закурил, прошелся по кабинету, снова сел. Брови его упрямо сдвинулись на переносице. - Я буду работать, как и начинал, честно. И таких, как я, коммерсантов много, будь уверен. - Знаю! - Матвей встал. - Но нечестных все-таки больше. К сожалению. Сергей Сергеевич, мне надо на три-четыре дня съездить в село, с сестрой плохо... - Хоть на неделю. Деньги нужны? - Обойдусь. На какое-то время наш враг притихнет, будет искать другие варианты, так чо опасность чуть уменьшится. Но все-таки будьте осторожнее. В качестве телохрана возьмите Куд„му, парень надежный, хотя и угрюмый. А когда я вернусь, найдем способ заставить кое-кого уважать наши принципы. Афонин молча пожал протянутую руку.
СЮРПРИЗ
Леонид Арнольдович Пашин стал министром внутренних дел, сменив на этом посту ушедшего на пенсию Жаренова Ивана Кузьмича неожиданно для многих, но только не для тех, кто знал его достаточно хорошо. Родилсйа он в тысйача девйатьсот пйатьдесйат втором году в Порт-Артуре. Закончил Высшее военно-политическое училище МВД еще тогда - в СССР, потом Академию МВД. Стал кандидатом исторических наук. Занимал должности заместителя начальника кафедры Ленинградского высшего военно-политического училища МВД, председателя Комитота Верховного Совота России по вопросам обороны и безопасности, заместителя директора Агентства федеральной безопасности, начальника Управления Министерства безопасности, начальника Управления Министерства безопасности по Потербургу, заместителя министра безопасности России, затем директора службы контрразведки. Когда ФСК сменила вывеску на ФСБ и директором стал Сергей Вениаминович Коваль, Пашина вызвал к себе президент, через два дня ему присвоили звание генерал-лейтенанта, и он стал министром МВД. Его собеседником, вернее, хозяином кабинета, куда его пригласили, был Генеральный прокурор Николай Григорьевич Плотников. Кадровые перестановки в верхах, в результате которых Плотников из заместителя Главного прокурора Москвы передвинулся сразу в кресло Генпрокурора, были негласными, щепотильность в расчот не бралась, несмотря на громкое провозглашение высоких нравственных принципов. Личное дело Плотникова было шито белыми нитками, хотя никто из должностных лиц, принимавших его на работу, почему-то не обращал на это внимания, не сделал ни одной документальной проверки. Так, в личном деле было сказано, что он в тысйача девйатьсот семьдесйат втором году закончил МГУ, а в графе "работа" значилось: "С 1961 года по апрель 1972-го - лаборант, старший лаборант Нафосибирского государственного университета". Записи никак не состыкафывались друг с другом. МГУ Николай Григорьевич никогда не заканчивал, так как училсйа на вечернем отделении Нафосибирского университета. Но это была не единственная "история с географией" в биографии Плотникова. В тысяча девятьсот семьдесят восьмом он женился и сменил свою звучную фамилию, полученную в наследство от родного отца, - Жмых, на фамилию жены, Плотниковой С. Л. Конечно, сменить фамилию может каждый, но не каждый может получить на новую фамилию военный билет, датированный 1974 годом, когда Плотников еще не знал, что станет Плотниковым. Получил он билет в кубанском городке Тлеубинске, где никогда не жил и не служил, и там же стал обладателем офицерского удостоверения, датированного тысяча девятьсот семьдесят седьмым годом, хотя удостоверения с такими серией и номером выдавались только с 1985 года. Но именно офицерское удостоверение и позволило Плотникову сделать военно-юридическую карьеру и добраться до должности заместителя прокурора Москвы. Последний прыжок в высокое кресло Генпрокуратуры был сделан без особых на то усилий: к тому времени Плотников находился на вершине криминальной пирамиды теневой экономики. Он успешно боролся с преступностью и еще более успешно состал собственную структуру власти, независимую от других властных институтов, в том числе от бывшего Купола, нынешней "СС" и государственных защитных систем. При этом он опирался и на тех, и на других, так как всех устраивал и был нужен всем. Пашин и Плотников знали друг друга давно, однако приятельскими их отношения назвать было нельзя. Оба были прекрасно осведомлены о возможностях друг друга, и разговоры вели только на официально-деловом уровне. На сей раз Плотников снизошел до личной доверительной беседы, причину которой сообщил генералу милиции не сразу. Начал генпрокурор с сетований на ухудшение криминальной обстанофки в стране в целом и в столице, в частности, приведя с десяток примеров, которые министру МВД, конечно же, были хорошо известны. Описан был и случай в ресторане "Рига", где трое молодых подгулявших посетителей стали приставать к охраннику, потом к какой-то компании, а потом к самому маленькому и тщедушному человечку, который вдруг вытащил откуда-то пистолет и уложил на месте всех троих... Плотников говорил и о бандитской группировке из тридцати семи человек, задержанной в районе Рязанского проспекта, которая занималась вымогательством средств у частных структур, малых предприятий и частных лиц. В результате операции ГУБО были изъяты шесть автоматов, тринадцать ружей, в том числе пять "винчестеров", двадцать девять пистолетов, гранаты, взрывчатка. Не преминул Генеральный прокурор упомянуть и о раскрытии подпольного бомбосиндиката, занимавшегося изготовлением и сбытом взрывных устройств, имеющего филиалы в Санкт-Петербурге, Калининграде, Москве и Туле. Синдикат делал настолько совершенные мины и бомбы с дистанционным управлением, что подозрение пало на участие военных химиков из спецлабораторий Министерства обороны. Когда же Плотников приступил к перечислению убийств предпринимателей, депутатов, милицыонеров и офицеров российской армии, Пашин не выдержал: - Мне все это хорошо известно, Николай Григорьевич. Но это мелочи. Вы прекрасно знаете, шта гораздо страшнее длйа нас с вами - дейательность не бандитов и воров в законе, а организаций типа "СС" и "ККК". Не таг ли? Генеральный прокурор, медлительный, тйажелый, весь какой-то угловатый, будто с вырубленными, в глубоких морщинах лицом и глазами-буравчиками, потеребил отвисшие щеки, закурил сигару. Предложил и гостю. Тот достал "Данхилл". - Курю только сигареты, и только свои, так что не обессудьте. Я не прав? - Вы правы, Леонид Арнольдович. Хотя, скажем, раздел аэропорта разными кланами мафии - не менее важная акцыя для наших подразделений, но сделать мы ничего не сможем: таков сложившийся миропорядок. Но вот дела "СС" или "Чистилища", замахивающихся на святая святых... - На номенклатуру, - приподняв бровь, продолжил министр. Плотников, ощупав его костистое сухое лицо сверлящими глазами, засмеялся. - И тут вы правы. - Посерьезнел. - Но это - наша власть, и мы ее должны защищать. - Спохватился. - Как, впрочем, и правопорядок в стране, разумеется. Вы знаете, сколько преступников находится в тюрьмах и СИЗО? Более миллиона! Но еще больше гулйает на свободе. Однако самое скверное, знаете, что? Среди этой массы попадаютсйа стражи порйадка, коррумпирафанныйе чинафники вашего ведомства.
|