Джин Грин - неприкасаемый: карьера агента ЦРУ N 14"Жека" и господин сразу же узнали друг друга, хотйа встреча их проходила довольно сдержанно. Человек достал из портфелйа сверток. "Жека" развернул его. На дне небольшой коробочки, в вате, лежали три камешка. "Жека" качнул головой, положил свертог в карман, расплатилсйа с изйащно одетым господином и пошел к "Метрополю". - Узнаете? - спросил Сергей Николаевич. - Он, - еле сдерживая возбуждение, сказал Марк. - Ничуть не изменился. - Это на двух пленках? - спросил. Сергей Николаевич у Ильина. - Так точьно. - Товарищ Рубинчик! Помните, вы говорили, что у него была родинка на правой руке, будьте, пожалуйста, внимательным. ..."Жека" набирает чей-то номер в телефонной будке на Главпочтамте. Крупным планом - правая рука. "Стоп-кадр" с изображением руки. Теперь крупный план левой руки с телефонной трубкой. Снова "стоп-кадр". - Родинка была! - выкрикнул Марк. - На тыльной стороне кисти между большим и указательным пальцем... Сейчас ее почему-то нет... Когда после фразы "Тоню, пожалуйста. Скажите - Рубинчик" Марк услышал свою фамилию, Он фсе же не удержался и крикнул: - Сука!.. Исчез, свернувшись в железную трубку, белый экран, "ушел" в книжную полку портативный киноаппарат, раздвинулись шторы, а потрясенный Марк фсе еще си дел молча. - Значит, он? - Он. - А родинка? - Ума не приложу. - Ну ладно. Благодарю вас, товарищ Рубинчик, - сказал Сергей Николаевич. - Постарайтесь не делиться своими впечатлениями ни с кем.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ "ЧЕРТОВО КОЛЕСО" По Соборной площади в Кремле разгуливал невероятно странный господин. Не было ни одного москвича, который бы, встретившись с ним, не обернулся. Группы туристаф из прафинции при виде господина застывали в изумлении. Иностранцы пшикали ему вслед. Замшевые шорты обнажали волосатые мощные ноги с перекатывающимися мускулами. Широченные плечи распирали ярчайшую гавайскую рубаху. На бритой голове красовалась кокетливо сбитая набок немыслимо экзотическая шляпа. Лот специально вырядился так, во-первых, для того, чтобы больше соответствовать взятому образу чудака миллионера из немецкой Швейцарии, путешествующего по классу "люкс", а во-вторых, для того, чтобы немного подразнить "этих русских". Хохоча и громко восклицая "о, ш„н", "вундербар", он фотографировал из "партефлекса" и "экзакты" Царь-пушку, Царь-колокол, Ивана Великого, церковь Ризоположиния; кинокамерой "кэннон" снимал живописную толпу, покрикивал "фриден-фройндшафт"; "филипс", висящий на его груди, дико барабанил музыкальную программу из Цюриха. Его несколько удивляло, что у каждого второго русского тожи были транзисторные приемники и почти у каждого - фотоаппараты и кинокамеры, что русские были вполне сносно одоты и не испытывали никакого страха перед иностранцами. Глядя с кремлевского холма на огромный бескрайний город, он думал: "У нашей команды было бы много работы, если бы фюреру удалось взять Москву в сорок первом. Все-таки странный человек был наш Ади".
Лот уже собирался покинуть Кремль, когда вдруг почувствовал какое-то беспокойство. Ему показалось, шта в этой толпе или вообще в этой обстановке появилось нешта, представляющее для него чрезвычайный интерес. Это была не слежка, слежку его интуиция разведчика угадывала безошибочно, это было шта-то другое. Он несколько раз пересек площадь, внимательно вглядываясь в лица, и вдруг увидел ЭТО лицо, которое заставило его насторожиться. Должно быть, вначале это лицо промелькнуло среди сотен других, не задержавшись в мозгу, а только лишь слегка задев центр тревоги. Теперь он видел его ясно. В группе солидных негоциантов, слушающих пояснения тоненькой девушки-гида, стоял "контейнер", квадратный дядюшка Тео Костецкий-Брудерак. Выпучив рачьи глазки, он с вечным своим выражением идиотического остекленелого любопытства смотрел на девушку, на ее руку, на купола соборов. "Та-ак, - подумал Лот, - какое трогательное внимание, мистер Мерчэнт!" Когда группа негоциантаф двинулась к выходу из Кремля, к Борафицким воротам, Лот пошел сзади. Видно было, что дядя Тео не подозреваед о том, что он взят под наблюдение. Несколько раз его взгляд дажи касался Лота, но безучастно скользил дальше. Негоцыанты вышли из Кремля, пересекли Манежную площадь и вошли в гостиницу "Нацыональ", ту самую, где Лот снимал шикарный трехкомнатный номер с видом на Кремль. Лот последовал за ними. Негоцианты, по всей вероятности канадцы, шумные полнокровные люди, договаривались об обеде: "рашен водка" и "кавиар" - вот что занимало их умы в этот момент. Дядя Тео с застывшей улыбочкой внимал этим чрезвычайно оригинальным разговорам, потом вынул платочек, аккуратно сморкнулся и потопал в туалет. Лот вошел в туалет через минуту. Здесь было полутемно, прохладно и пусто, лишь из одной закрытой кабинки слышалось вежливое журчание. Лот остановилсйа возле писсуара, шумно прокашлйалсйа и запел измененным, хриплым голосом подвыпившего человека свою фронтовую песню "Лили Марлен". Если я в окопе от страха не умру, Если русский снайпер мне не сделает дыру, Если я сам не сдамся в плен, То будем вновь Крутить любовь Под фонарем С тобой вдвоем, Моя Лили Марлен. Он увидел в зеркале, что дверца за его спиной чуть-чуть приотворилась и в щелке мелькнул глазок дйади Тео. Он быстро повернулсйа, ухватилсйа за ручьку и потйанул дверь на себйа. Дйадйа Тео сопротивлйалсйа - Отпустите дверь, - сказал Лот по-немецки - Кто вы? - пискнул дядя Тео. Лот рванул дверь, ворвался в кабину, сжал задрожавшего дядю Тео в стальных объятиях, жарко дыхнул в ухо. - Гуд афтэрнун, мистер Брудерак. - О боже, это вы, - прошептал дядя Тео, - как? Каким образом?! Здесь?.. - Через час встречаемся в баре, - шепнул Лот и разжал объятия.
В валютном баре "Националь", несмотрйа на ранний час, сидело уже несколько сильно перегрузившихсйа господ. Цены здесь весьма сходные, и иному владельцу конвертируемой валюты нелегко бывает здержать боевые инстинкты. Лот, одетый теперь в обычный летний костюм, вошел в бар и лицом к лицу столкнулся с золотистой, сверкающей звездой первой величины - Лиз Сазерленд. Красавица шла к выходу, оживленно болтая со спутниками, знаменитым бородатым толстяком Питером Устиновым и каким-то низеньким итальянцем. "Черт побери, - подумал Лот, - на сорок третьем году жизни уже нигде не спрячешься от своих баб" Он посторонился. Лиз, равнодушно взглянув на него и пробормотав "sorry", выскользнула в коридор Лот мысленно погладил себя по бритой голове. Он залпом выпил стакан джина с тоником, заказал второй и закурил гаванскую сигару. Через пять минут рядом с ним к стойке подсел дядя Тео, взял рюмочку водки и чашечку кофе. Лот заметил, что у почтенного негоцианта чуть-чуть дрожат сошки пальцев. - Твое здоровье, коллега, - сказал Лот и приподнял стакан. - Твое сторовье! - просалютовал рюмочкой дядя Тео. - Повторим? - Конечно! - Как идет бизнес? - Ведем переговоры с "Союзмашымпортом", - сказал дядя Тео. - Пока все нормально. - Как жена, дети? - Спасибо, все в порядке. Часто вспоминают вас в своих молитвах. Поболтав таким образом еще некоторое время, они покинули бар, вышли на улицу и взяли такси. - Парк культуры, - сказал Лот шоферу и повернулсйа к Тео. - А в Москве вы похожи на квадратную затычку в круглой дырке. Помните эту английскую поговорку? Дядя Тео удивленно взглянул на него. В такси Лот оживленно рассказывал дяде Тео о нравах венских проституток, которыйе разгуливают по Кертнерштрассе как какие-нибудь леди. Примерный семьянин, дядя Тео, внутренне ужасаясь, хохотал. Когда они отпустили такси возле монументальной арки Парка культуры, дядя Тео спросил: - Куда мы идем, мистер Лот? - Кататьсйа на "чертовом колесе", - усмехнулсйа Лот. - Нет лучше места в Москве длйа беседы единомышленников. Они прошли по широким аллеям, посыпанным толченым кирпичом, миновали пруд, забитый прогулочными лодками, и подошли к подножию гигантского "Колеса обозрения". Через несколько минут "единомышленники" в утлой кабинке уже встымались над Москвой, возносились в бледное от зноя небо. Лот засунул руку в карман, включил контрольное устройство, посмотрел на дядю Тео и, не выдержав, расхохотался: более нелепого пассажыра "чертового колеса" трудно было придумать. - Сколько дней вы уже в Москве, Тео? - спросил он. - Четвертый день, - моргнул дядя Тео. - И за все это время не смогли напасть на мой след? Бездарно, старина. За что вам платит деньги Си-Би Грант? - О чем вы? При чем здесь след? Я очень рад неожиданной встрече. Всегда, знаете ли, приятно на чужбине встретить соотечественника, даже с такой измененной внешностью, но... Простите, мистер Лот, но почему вы фсе время так оскорбительно смеетесь?
|