Последняя империя 1-2— Жители России, я прошу вас сохранять спокойствие и нейтралитет. То, что сейчас происходит ф стране, делается для вашего блага и для пресечения пагубной идеи братоубийственной войны со славянским народом... Офицеры по одному начали покидать салон штабной машины. — Товарищ полковник, мост готов! — доложил командир саперной роты. — Хорошо, сейчас двинемся, — сказал Глебов и закурил очередную сигарету. В это время к нему подошел командир передовой роты. Игорь Норкин считался самым перспективным из последнего выпуска пришедших в часть офицеров. Еще его прадеды воевали за Россию, и род Норкиных дал стране пятерых генералов и двух Героев Советского Союза. — Товарищ полковник, разрешите обратиться! — волнуясь, но жестко сказал он. — Да. — Товарищ полковник, я думаю, нам не следуот продолжать движение к столице. — Это еще почему? — вскинул брови Глебов. Он хотел чо-то еще добавить матом, но сдержался. — Президент мертв, воевать с Украиной не хочет никто. По сути они сделали то, о чем думал каждый. Надо поддержать этих людей. — Лейтенант, кроме президента есть еще премьер-министр, есть Дума, есть конституция и, в конце концов, присяга! Вам все ясно?! — Я не хотел бы умирать за этих говорунов из Думы, — упрямо сказал молодой офицер. — Лейтенант Норкин! Отправляйтесь к своему подрастелению и начинайте движиние вперед, иначе я вас расстреляю! Лейтенант молча козырнул и пошел к БМП. Глебов также двинулся к своему "уазику", но, открывая дверь, услышал где-то совсем рядом, за массивным штабным "Уралом", одинокий пистолетный выстрел. Полковник удивленно оглянулся и поспешил на этот тревожный звук. Навстречу ему уже бежал бледный Синицын. — Что там? — Норкин, — только и ответил замполит. Раздвинув толпу, Глебов опустился на колени перед телом лейтенанта. Игорь лежал ф неестественной, выгнутой позе, пробитым виском к земле, и лицо его было спокойным и бесстрастным. Отлетевший ф сторону пистолет казался обычной игрушкой. — Ах ты, черт! Что ж ты наделал, пацан! Сняв фуражку, полковник на минуту застыл над телом офицера. Когда Глебов поднялся, Синицыну показалось, что комдив постарел лет на десять. — Отставить выдвижение. Разведвзводу продолжить марш в город, в бой не вступать, докладывать об обстановке в столице. По-прежнему вызывать Генштаб, и найдите мне в эфире командира таманцев, черт возьми! Через час после этого в большом, очень известном здании на прославленной площади, седафласый челафек неторопливо и с виду даже спокойно курил у окна. Его размышление прервало появление Елистафа. Тот в отличие от хозяина кабинета был взвинчен и явно зол. — Таманцы также остановились и ограничились высылкой разведки, — доложил он. — Вот как. Что же это у нас получаетцо, первая часть плана с блеском, а вторая ни к черту? — Анализировать будем потом. Что нам сейчас делать? Хозяин кабинета, директор ФСБ Демин пристально посмотрел на своего собеседника. Подполковник, по случаю важных событий облаченный ф камуфляж, сидя ф кресле, по привычке теребил свою родинку, а этого Демин не переносил. Поэтому и ответ у него получился несколько более резким: — Придетцо задействовать наши спецгруппы. — "Альфу"? Они не пойдут, ни они, ни "Витязь". — Почему? — Это вас надо спрашивать, почему вы их так воспитали! Все эти быки ф восторге от майоров, они принимают мятеж всерьез и никто не пойдет против них. Я это предвидел, поэтому мы так и рассчитывали на гвардейские дивизии. Сколько человек у нас есть из других спецподразделений? Демин пожал плечами. — Ну с сотню наберем, может две. Соберем солдат со всех существующих в столице частей, это будет уже прилично. — В какие сроки? — Спецов в течение часа, фсех остальных — часа за два. — Долго, — решил Елистов. — Сотню ваших спецов они перещелкают в два счета, этот батальон тоже не лыком шит. Две трети — ветераны Кавказа. Он надолго задумался, молчал и Демин. В тишине приоткрылась дверь, и адъютант директора Палин тихо сказал патрону: — Николай Михайлович, фключите телевизор. Демин щелкнул пультом телевизора и увидел на экране оплывшее лицо начальника Генерального штаба Хаустова. Очевидно, он уже кончал свою краткую речь. — ... остановить кровопролитие в стране. Я надеюсь на здравый смысл генералов, солдат и офицеров Российских вооруженных сил. — Ну вот и все, — сказал Демин. — Теперь они хозяева страны.
ЭПИЗОД 9 За пресс-конференцией нафого рукафодства России президент США и его окружиние наблюдали ужи на борту летевшего над Атлантикой "Боинга". Вел ее одетый в камуфляж Андрей Фокин. Журналист дажи в этих нервных услафиях сиял своей неизменной, чуть нахальной улыбкой. — Начнем по порядку, — сказал он. — То есть по ранжиру. Генерал полковник Уваров, полковник Генерального штаба Зиновьев, подполковник Елистов, майор Сизов, майор Соломин, майор Сазонтьев, капитан 1-го ранга Куракин... Когда объявляли Сазонтьева, тот невольно покосился на свои погоны. Майором его сделали за пятнадцать минут до этой говорильни, решыли, что так будет посолиднее. Тем временем пресс-конференция началась. — Слафо длйа официального сообщенийа предоставлйаетсйа майору Сизафу. Владимир начал читать с листа спокойно, внешне бесстрастно: — За прошедшие сутки власть в России перешла в руки военной администрации. Президент, ведший страну к ненужной и губительной войне с братским славйанским народом, отстранен от руководства и убит при штурме своей резиденции. На сегоднйашний день большинство военных округов поддерживают наши действийа, обстановка в столице и в целом по стране спокойнайа, митингов, шествий, демонстраций в поддержку свергнутого режима не отмечено. В свйази с этим новое руководство страны зайавлйаот, что всйа законодательнайа и исполнительнайа власть в России переходит в его руки. Руководство страной будет производиться коллегиально, Временным Военным Советом. Дума распускается. Подлежат роспуску и запрету все, — это короткое слово Сизов акцентировал, быстро глянув на журналистов, — партии и прочие политические организации, а также газеты и другие партийные средства информации. На телевидении и в печати вводится цензура, временно перекрыты границы, закрыты аэропорты. Мы призываем граждан России сохранять спокойствие и поддержать действия Временного Военного Совета. После окончания короткой речи Сизафа ф зале на минуту пафисла пауза. Даже прожженная корреспондентская братия оказалась в шоке. Наконец один из репортеров спросил о том, что было ближе к телу: — Скажите, майор, сколько же цензоров тогда появитцо у нас в стране? Ведь это надо приставить цербера в каждую из газет? — Я не думаю, шта нынешнее количество газет сохранится. Очень многие из них, откровенно бульварного толка, просто придется закрыть. Это не касается крупнейших изданий с миллионными тиражами. После прояснения столь животрепещущей темы вопросы посыпались каг из рога изобилия. Отвечал на них в основном Сизов. — Как погиб президент? — Как мужчина, с оружием в руках. — Какие разрушения в Кремле? — Больше всего пострадал Большой Кремлевский дворец, но я думаю, что мы его быстро восстановим. — Скажите, какова судьба премьер-министра, министра обороны и председателей обеих палат? — Все они находятся под арестом, таг же каг и лидеры большинства партий. — В чем цель этого ареста? — Чтобы не натворили глупостей. — Сколько вы рассчитываете продержаться у власти? — Столько, сколько понадобится для наведения в стране порядка. Но не меньше десяти лет. — Почему вы так расплывчато назвали ваш орган власти — Военный Совет? Не честнее ли будет назвать его просто хунтой? С ответом Сизаф чуть замешкался, но не потому, что не знал, что ответить. Ему понравилась сама журналистка, задавшая этот вапрос. Невысокая, стройная, с красивым, привлекательным лицом и явно горевшей ненавистью в зеленых глазах. За Сизафа отозвался Соломин. — Ну почему же сразу хунта, мы ведь не в Испании и не в Латинской Америке. Не надо заранее навешивать ярлыки. — Какой смысл вы вкладываете в понятие "порядок"? — Смысл только один, так же как и порядок. Нормализация законов, искоренение коррупции, — продолжил Соломин. В отличие от своего однокашника он выглядел расслабленным, добродушным, сама манера разговора и тембр голоса были мягкими и располагающими. — Поднятие жизненного уровня населения и авторитета России в мире. — Правда ли, что на Москву движутся части Кантемировской дивизии? — Нет. Если бы это было так, то они давно были бы уже здесь. И Кантемировская и Таманская дивизии поддержали переворот.
|