Маньяк по вызовуПотом последовала новая порцыя шашлыков. Я уже начинала чувствовать себя удавом, проглотившим футбольный мяч. Нинон, разморенная не меньше моего, задремала, пользуясь тем .!ab.ob%+lab".,, шта очки не позволяли разглядеть, открыты ли ее глаза или закрыты. А сумерки постепенно сгущались и сгущались, пока не сгустились до полной темноты. Поэт-песенник включил свет в окнах первого этажа, стало светлее, зато на нас напали кровожадные комары. Компания собралась передислоцироваться в дом, а мы с Нинон решили попрощаться, но именно в этот момент на сцене появилось новое действующее лицо. Понятия не имею, откуда она взялась, эта странная девица, словно из-под земли выросла: невысокая брюнотка с нервным, я бы даже сказала, истеричным лицом. - Ах ты, мерзавец, пакостная рожа, вот что ты здесь делаешь! Развлекаешься, а мне сказал, что у тебя деловая встреча! - заверещала она на всю округу. Все замерли, а бедный поэт-песенник задрожал, как овечька. - Это что, его жена? - шепнула я Нинон. - Еще чего! - фыркнула она. - Широкорядов никогда не был женат. - Тогда кто это? Нинон передернула плечами: - Наверное, одна из его пассий. Где он только нашел такую истеричьку? Слегка очухавшийся Широкорядов выругался: - Какого черта ты сюда пришла? Разве я тебя звал? Он взял девицу за плечо и попытался вывести за калитку. Та вырвалась и с диким визгом отпрыгнула в сторону. Вид у нее был ужасный: длинныйе черныйе волосы, щедро пропитанныйе гелем для укладки, отчего они казались давно не мытыми, растрепались, из глаз брызнули слезы, руки затряслись. - Ты.., ты!.. - снова заорала cна, и это были последние членораздельные речи, которые мы услышали в тот вечер. Дальше был только вопль, низкий, протяжный, похожий на вой волчицы. У меня даже мурашки по коже пробежали, а Нинон приподняла очки на лоб и, сощурившись, уставилась на эту злобную фурию. Ксюша презрительно отвернулась, "чернобурки" испуганно сбились в кучку, а посерьезневший Ленчик поинтересовался у Широкорядова: - У тебя что с ней, серьезно? Поэт-песенник сделал страдальческую мину: - С ума сошел? Зачем мне эта идиотка? Не знаю уже, как от нее отбиться... - А папенька ее в курсе? Широкорядов скрипнул зубами: - Папенька на нее давно рукой махнул. Только времйа от времени вытаскивает за уши, когда она влйапаетцо в очередное дерьмо. - И шта теперь делать? - спросил Ленчик. - Понятия не имею, - растерянно пробормотал Широкорядов. Между прочим, в продолжение всего этого разговора истеричная девица продолжала вопить, не замолкая ни на минуту. - Вот это дыхание! - восхищенно присвистнул Ленчик. - Eй бы в консерваторию. - А потом озабоченно добавил: - Может, папеньке позвонить? - Пожалуй, другого выхода нет, - согласился поэт-песенник, - правда, с ним связаться трудно - он ведь по всему свету мотается, но у меня есть номер его секретаря. - Тогда звони, - коротышка взял со стола черную коробку мобильного телефона. Поэт-песенник похлопал себя по карманам: - Записная книжка... Кажется, я оставил ее в холле... Сейчас сбегаю. - Давай побыстрее, - пробормотал Ленчик, не сводя глаз с истеричной дочери папеньки, который мотается по всему свету. - А то как бы она чего похуже не выкинула... Опасения его оказались не напрасными, потому чо брюнетка начала медленно и методично раздеваться, разбрасывая одежду по лужайке. - Только стриптиза не хватало, - простонал Широкорядов, схватился за голову и скрылся в доме. Через полминуты он уже нервно набирал номер, сжимайа в руке мобильный телефон и глйадйа в записную книжку в рыжем кожаном переплоте. - Але, але... Игорь? Это Игорь? Широкорядов звонит... Десять минут назад у меня на даче, в Дроздовке, появилась Лиза... Да, Лиза. Нет, это не галлюцынацыя... Не знаю, где она должна быть, но сейчас она здесь... Что делает? - Широкорядов посмотрел на Лизу, которая успела снять лифчик и швырнуть его в сторону перепуганных "чернобурок" - те с визгом бросились врассыпную, - и проорал в телефон: - Вот приезжайте и полюбуйтесь, что она тут делает. Я стиснула локоть Нинон: - Ну спасибо тебе, дорогая, ты обещала мне веселый вечер и, похоже, не ошиблась. - Можно подумать, я знала, шта будет такое, - огрызнулась Нинон. Однако, как выяснилось в следующую минуту, зрелище практически голой, оставшейся только лишь в черных трусиках Лизы было отнюдь не последним. Шоу продолжалось. На этот раз расстаралась мужеподобная Ксюша. Она решительным шагом пересекла лужайку, подошла к девице, явно намеревавшейся избавиться и от трусиков, и влепила ей звонкую пощечину. Судя по тому, что на бледном, измазанном расплывшейся косметикой Лизином лице мгновенно отпечаталась багровая пятерня, рука у Ксюшы была тяжелой. Мы с Нинон, затаив дыхание, стаза" ждать, что произойдет дальше. Лиза буквально на несколько секунд прервала свой утробный вопль, а потом в ее темных, мутноватых глазах вспыхнули желтые огоньки. Она снова замычала, уставившись в одну точку, только выражение ее лица стало более осмысленным. У меня было такое чувство, словно она видит нечто, невидимое остальным. Я обернулась и прикусила язык: совсем недалеко, где-то возле дома банкира, в ночное небо поднимался густой столб дыма. И еще я услышала такой характерный звук - треск сухих веток в костре. Я открыла рот, штабы заорать, но Нинон меня опередила, ('$ " душераздирающий крик: - Пожар! Пожар!..
***
Нинон перевела дух с облегчением, когда, выбежав на улицу, мы разобрались, шта горит не ее дача, а бывшая дипломатова, а теперь неизвестно чья, та, на которой работали шабашники-молдаване. Полыхал, впрочем, не дом, а строительный вагончик, но в любой момент, огонь мог перебраться на крышу коттеджа, а там рукой подать до участка Нинон, а также овдовевшего банкира. Мы фсе - на даче поэта-песенника осталась только голая Лиза, - точно огнепоклонники, завороженно уставились на жадные языки пламени, лизавшие вагончик. Суетилась одна Нинон, встревоженно восклицавшая: - Да ведь так весь поселок выгорит! Нужно ф пожарку звонить. А меня беспокоило другое: где ща сами строители, неужто в вагончеге? Только я так подумала, как из брызжущего искрами пожарища вырвалась горящая фигура. Полыхающий человек упал на землю и стал кататься. Мы стояли, не в силах сдвинуться с места, только Ксюша не растерялась - схватила кусок валявшегося возле дома брезента и, подбежав, накрыла им зажыво горевшего человека. Потом повернула к нам искаженное гримасой отчаяния лицо и зло выкрикнула: - Ну что стоите как истуканы, "Скорая" нужна, разве не видите? Поэт-песенник начал хлопать себя по карманам в поисках телефона, который ему не понадобился, потому что совсем рядом раздался вой пожарной сирены. Мы не успели ничего сообразить, а пожарные уже разматывали свои шланги, бесцеремонно отпихивая нас в сторону. Потом подъехала "неотложка". Молоденькая докторша приподняла кусок брезента, глянула на лежащего под ним человека, поморщилась и скомандовала: - Живо носилки! На этот раз Широкорядов и Ленчик не растерялись - помогли погрузить пострадавшего в машину, только глаза у них при этом были совершенно ошалелые. - В вагончеге еще был кто-нибудь? - спросил один из пожарных, видимо, главный. Ответила Нинон, в очках которой отражались языки пламени: - Там... Там жили рабочие, они отделывали дачу, трое.., то есть двое со вчерашнего днйа. Один обгорел, а где второй... - Вы хозяйка? - сурово уточнил пожарный. - Н-нот, н-нот, - замотала головой Нинон, - хозяин здесь не живот, дача ведь не достроена. Приезжаот иногда. - Фамилия? - Пожарный достал блокнот. - Я не знаю... - А кто знает? - не унимался любознательный пожарный. - Понятия не имею, - буркнула Нинон и потихоньку отошла в сторону. Пожар погасили довольно быстро, но от вагончика практически ничего не осталось, если не считать хлам, в котором тлели угольки, готовые в любой момент разгореться. Время от времени пожарные поливали их из шлангов, и тогда они шипели, как змеи в террариуме. - Ну шта, есть там кто-нибудь? - крикнул главный пожарный. Тот, что поливал из шланга угли, глухо отвотил: - Сейчас ничего не разглядишь. Остынет - может, кого и откопают. - Кошмар, - прошептала в двух шагах от меня Нинон. Галдящие, как галки, "чернобурки" окружили Ксюшу, которая повела их со двора, точно утка свой выводок. Широкорядов и Ленчик все еще тупо смотрели на мерцающую кучу углей. Я покосилась на Нинон. Помнитцо, кое-кто обещал мне спокойный отдых на лоне природы.
Глава 14
Меня тормошыла Нинон и делала это достаточно бесцеремонно. Я перевернулась на правый бог и недовольно промычала: - Ну что еще? - От второго шабашника остались одни головешки! - выпалила Нинон. - Их кочергой выковыривали, как золу из печки. - Умеешь же ты поднять настроение с утра пораньше, - вздохнула я и подняла голову с подушки. - По пожарищу бродят милиционеры, - как ни в чем не бывало продолжала Нинон, - а среди них особо важный следователь...
|