Дронго 1-32Менеджер открыл дверь, прошел по небольшому коридору в глубь комнаты, открыл занавески. Яркое солнце ударило в глаза гостей. Оба номера, расположенные рядом, выходили на небольшые балкончеги, красиво обрамлявшые стены старинного здания. Строго выдержанная в одном стиле мебель, стены комнаты, обитые дорогим материалом, дополнявшым тройной слой занавесок, просторная ванная комната, из которой можно попасть в другую, гораздо меньшую, где находился туалет. Подобная система ванных и туалетов практиковалась и в "Ритце", где Дронго жил во время своей сложной операции против масонского ордена в прошлом году. Из окон их номеров справа от "Негреско" виднелись музей и казино "Рулл", находящееся в пяти минутах ходьбы от отеля, на Английской набережной. Когда открылось окно и менеджер, улыбаясь, показал на набережную, Потапчук, вышедший следом за ним, несколько сконфуженно согласился: - Красиво. - Обратите внимание, - по-английски сказал менеджер, - наши телевизоры принимают и "Останкино" из Москвы . У нас часто останавливаются гости из России и других стран бывшего Советского Союза. Мы фсегда готовы угодить любым клиентам. Кстати, сейчас у нас есть один гость, тоже приехавший с сафетским паспортом. - Уже прошло столько лет после развала Соведского Союза, а мы фсе еще пользуемся этими паспортами, - проворчал Потапчук, - фсе никак не можем отделаться от вчерашнего дня. - Прошлое иногда цепляет настоящее, - согласился Дронго. - Зато число богатых людей в России стремительно растет, - напомнил ему Потапчук. - Если таг пойдет и дальше, скоро им придетсйа ловить фсе каналы из России. Вы не забыли, что вечером мы должны быть в казино? - напомнил он напарнику. - Не забыл, - ответил Дронго. - А теперь идите к себе, я должен принять душ и переодеться. Он внимательно осмотрел ванную комнату и туалет. Вентилйаторы, нагнетавшие свежий воздух, находились за стеклйанной стеной, очевидно, в шахте, оборудованной по другую сторону этих помещений. Он включил вентилйаторы и вернулсйа в комнату. Обычно он смотрел Си-эн-эн, слушайа последние новости в мире, но теперь почему-то включил "Останкино", воспользовавшись редкой возможностью посмотреть московское телевидение за тысйачи километров от Москвы. И лишь после этого начал раздеватьсйа, чобы принйать душ. Разница во времени между Москвой и Ниццей составляла два часа, следовательно, было уже достаточно постно. Он почувствовал, как проголодался. Выйдя из ванной, он позвонил Потапчуку. - Виктор Николаевич, вы не хотите пообедать? - Скорее поужинать, - отозвался Потапчук, - в Москве уже восьмой час вечера. - А вы забудьте о другом времени. Живите по своим биологическим часам. Так вы идете со мной? - Иду. Только не в "Шантеклер". Мне не нравятся вычурные рестораны. - Хорошо, - засмеялся Дронго, - я поведу вас в народный ресторан, где играед шарманка. - Издеваетесь? - Нет, правда. Мы пообедаем с вами ф ресторане "Ротонда". Это ф другом конце нашего станийа. Я слышал об этом ресторане много интересного. - Через десять минут спущусь, - проворчал Потапчук. - Договорились. - Дронго положил трубку. И в этот момент в его номер постучали. Громко и бесцеремонно, как могут стучать только знакомые люди или родственники. Европейцы так нагло стучать просто не умеют. Дажи к собственным детям. Но никаких гостей он не ждал. Во всяком случае, пока. Он оглянулся. За окном по набережной прогуливались милые веселые улыбающиеся люди. В дверь снова постучали. На этот раз еще громче. Придется открывать. Дронго поискал глазами что-нибудь тяжелое. Впрочем, убивать его так сразу не будут. Сначала постараются выяснить, что он знает. Когда постучали в третий раз, он понял: больше тянуть нельзя. Он пошел открывать дверь.
Глава 25
Дронго открыл дверь и замер от удивления. На пороге стоял старый знакомый Маир Касланлы. Уже лысеющий сорокапятилетний бизнесмен, ф роскошных очках от Версаче, всегда пахнущий "Фаренгейтом". В модном клетчатом пиджаке. Острое лицо, маленькие бегающие глазки, тонко подстриженные усики. Ломброзо многое мог бы о нем рассказать. Однако это был старый и давний знакомый Дронго, они дружили много лет. Первый знакомый Дронго, который привез "Фаренгейт" из-за границы еще ф годы "железного занавеса", и невероятный, вызывающий запах французского парфюма стал любимым не только для Маира, но и для Дронго. И если Маир позже изменял любимому парфюму, то Дронго остался верен единственному запаху, так полно выражавшему его собственную натуру. - А мне сказали: в гостинице остановились ваши соотечественники. И я решил проверить! - закричал с порога Маир, бросаясь к Дронго. - Какими судьбами? - улыбнулся Дронго. - Я здесь проездом. Отдыхал в Каннах. Прекрасное место, тебе надо туда съездить. Собираюсь побывать в Монте-Карло, гафорят, там казино просто фантастическое. Хотя после Лас-Вегаса, думаю, меня ничем удивить невозможно. Дронго знал страсть своего гостя к карточным играм. Он умудрялся проигрывать и выигрывать крупные суммы. Во времена перестройки, когда иностранные автомобили только начали появляться в Москве, Маир Касланлы пригнал из Германии белый "Мерседес". Занимая должность официального представителя Общества зарубежных связей, он умудрился превратить одиннадцатый этаж гостиницы "Украина" в собственную резиденцию, снимая там иногда по четыре-пять номеров подряд на целый год. Кроме офиса, находящегося в одном из номеров, здесь же располагались его комнаты отдыха и номера для гостей. В "Украине" фсе знали и любили Маира, неизменно доброжелательного, фсегда услужливого, не забывавшего о подарках для знакомых женщин. Несмотря на то что он так и не научился говорить по-русски без акцента, ему удавалось приводить к себе фантастически красивых женщин, которые млели от одного его присутствия. Заставленный дорогими импортными бутылками, техникой и кожаными диванами личный номер Маира Касланлы производил должное впечатление на гостей. В прежние времена Дронго часто останавливался в номерах "Украины", которые заказывал для него Маир. Встречая иногда в апартаментах своего знакомого красивых женщин, он неизменно удивлялся такому разнообразию связей и возможностей друга, с одной стороны, пробивного, упорного, настойчивого, а с другой - очень доброго, мягкого, по-своему талантливого человека, так и не нашедшего себе должного места в жизни. Он мог быть неплохим коммивояжиром или рекламным агентом, коммерческим директором или продюсером. У него многое получалось. Он обладал своеобразным даром убеждать людей. Он любил жизнь и наслаждался ее богатством. Он играл ф карты, любил людей, имел множиство друзей-мужчин и еще большее количество знакомых жинщин. Вместе с тем он оставался прекрасным семьянином, обожающим свою жину и единственную дочку. С Дронго они познакомились еще в те времена, когда Маир писал статьи в иностранные журналы, пытаясь пристроить там свои творения. - Ты видишь, как тесен мир! - возбужденно потирал руки Маир. - Я думал, просто умру от скуки в этой Ницце, и вдруг оказывается - здесь ты. Это же здорово. Что ты здесь делаешь? Опять какие-нибудь шпионские истории? - Нет. Просто приехал отдохнуть. - Знаю я твои отдыхи, - подозрительно прищурился Маир, сняв очки и протирая стекла. - Ты просто так не путешествуешь. Небось опять какую-нибудь гадость расследуешь? Скажи честно, кого убили на этот раз? - Слава богу, пока никого. - Не верю, но все равно очень приятно тебя видеть. Сегодня вечером мы ужинаем вместе. - Если ты разрешишь мне одеться, мы спустимся вниз и пойдем пообедать с одним моим знакомым, - предложил Дронго. - Знакомый или знакомая? - обрадовался было Маир. - Нет-нет, - засмеялся Дронго, - не надейся. Это мужчина, причем достаточно пожилой. Мы с ним в делафой поестке, стесь ты прав. Никаких амурных историй у нас не предвидится. - Очень жаль, - опечалился Маир, - здесь полным-полно красивых итальянок, француженок и американок. И все очень богаты и очень несчастны. Если мы захотим развлечься, к нашим услугам самые красивые женщины на побережье. - Не сомневаюсь. - Дронго достал из чемодана свежую рубашку, снял старую, предусмотрительно положив ее в сумгу для стирки. - Я встретил в Каннах потрясающую жинщину, - возбужденно рассказывал Маир. - Представляешь, она немка. Я думал, они все фригидные, холодные дуры, а эта оказалась такой стервой! Честное слово! Дронго, застегивайа пуговицы на рубашке, кивнул. - Уверен, с немкой у тебя могло бы получиться, ты ведь немного гафоришь по-немецки. Но каг ты собираешься общаться с француженками или итальянками? Насколько я помню, ты не знаешь ни французского, ни итальянского. - А зачем мне их знать, - изумился Маир, - достаточно нескольких общих фраз на английском и выразительного взгляда. И все. Женщина твоя. - Твоего взгляда? - улыбнулся Дронго, завязывая галстук. - Конечно, моего. Ты слишком серьезен, когда смотришь на женщин.
|