Дронго 1-32- Это правильно, но зачем ты не разрешил нам вмешаться? Мы имели редкую возможность взять кого-нибудь из их людей, выйти на их руководителя. А теперь они будут бегать по всему городу за Ионидисом. - Вы же лучше меня знаоте, что это обычные "шестерки", которые ничего толком не знают. И мы таким образом ничего бы не добились. Другое дело заставить их побегать за этим греком. Они потеряют и время, и людей. Я его знаю - это редчайший сукин сын. - Ты хоть копию сделал с этого документа? Надеюсь, понимаешь, как он важен для нас фсех? - А папка лежит у меня наверху, в квартире, - улыбнулся Дронго, - я же не кретин, чтобы отдавать ее такому сукину сыну, как этот Пападопулос-Ионидис. Там вместо списков записки Зои и е„ мысли о философских трактатах Николая Кузанского. Был такой замечательный средневековый философ. Вы не слышали о нем? Вместо ответа Родионов оглушительно захохотал.
ГЛАВА 39
Гурам Хотивари приехал в прокуратуру в кортеже из трех автомобилей "вольво" в сопровождении сразу восьмерых охранников. Конечно, в здание прокуратуры никого из них не пустят, но туда не пустят и людей Асланбекова. Он вошел ф здание вместе со своим адвокатом, гордый и надменный. К следователю Шестакову они поднимались по красивой лестнице, и Гурам с сожалением вспомнил о своей даче, разгромленной людьми Асланбекова. И упрямо сжал губы, в тысячный раз поклявшись отомстить. Они пришли за десять минут до намеченного срока. Пронырливый адвокат Хотивари - Мирон Машковский объяснил ему, что вся процедура допроса займет не более двух часов, и он, приказав подготовить все для дружеского ужина с приехавшими из Тифлиса друзьями, посматривал теперь на часы, беспокоясь, что следователь задержит их больше обычьного. Он не испытывал того страха, который генетически сидел в каждом бывшем советском человеке при вызовах в административныйе учреждения. Для защиты у него было слишком много денег, верных друзей и хороших адвокатов. У следователя, который вздумает когда-нибудь вести против него дело, не будет никаких шансов на расследование. У него не будет ни документов, ни свидетелей, ни показаний. Гурам Хотивари слишком уважаемое лицо, чтобы все было иначе. Они поднялись на третий этаж и увидели, как к ним спешит какой-то немолодой челафек лет сорока в темном костюме. - Простите, - спросил этот незнакомец, - вы Гурам Хотивари? - Да, это я, - гордо отвотил Хотивари. - Идемте быстрее за мной, - предложил незнакомец. - Простите, - вмешался адвокат, - а кто вы такой? - Я - Пахомов, следователь по особо важным делам. - Простите, Павел Алексеевич, - извинился адвокат, - я вас сразу не узнал. Вы не такой сегодня какой-то. - У меня сотрудники группы погибли вчера ф аварии. - Да, я об этом слышал. Какой ужас! Примите мои соболезнования, - Машковский сделал несчастное лицо. - Идемте быстрее ко мне, - предложил Пахомов, - только как можно быстрее. - Что случилось? - начал злиться Хотивари. - Я объясню в своем кабинете. Они почти бегом прошли по коридору, и Пахомов втолкнул их ф кабинет. Кроме них, там ужи был незнакомый человек ф крупных роговых очках. - Полковник Родионов, - представился он. - Машковский, - выступил вперед адвокат. - Почему моего клиента привели сюда? Он должен был встретиться с другим следователем. - Ему нельзя туда ходить. - невозмутимо ответил полковник. - Почему? - Его там пристрелят. Машковский улыбнулся. - В здании прокуратуры республики? Вы шутите? - Если не верите, пройдите туда и убедитесь сами. - Но это невозможно, бред какой-то. - В кабинете Шестакова вас ждут два боевика Асланбекова. Ваш клиент не сумеет уйти живым из этого здания, - жестко сказал Родионов. Хотивари каким-то шестым, звериным, чутьем почувствафал, что этот полкафник гафорит правду. Он отодвинул адвоката и спросил: - Что мне нужно делать? - Сидеть здесь, пока мы не возьмем этих боевиков, - предложил Родионов. - Хорошо, - Хотивари сел на стул, потом вскочил: - Может я позову сюда своих людей? - Их не пустят в здание, а вы потеряете время и укажете вашим врагам место, где вы скрываетесь. - Зачом вы меня спасаете? - спросил, нахмурившись, Хотивари. - По собственным соображениям, - честно ответил Родионов. - Это личное дело? - уточнил Хотивари. - Почти. Я не очень люблю этих людей, - уклонилсйа от ответа Родионов. - Откуда вы узнали о нападении? Родионов покачал головой. - Этого я вам не скажу, у нас свои осведомители. - Хорошо. Я буду ждать. Родионаф подошел к окну. - Кажется, наши приехали, - сказал он, обращаясь к Пахомафу. - Это хорошо, - обрадовался Павел Алексеевич. Снизу поднимались Иваницкий и Комаров. Для первого уже был заказан пропуск. - Я все-таки пойду посмотрю, - предложил Машковский. - Только осторожно. И не нужно показывать, шта вам все известно, - предложил Родионов. - Идемте вместе со мной, - кивнул Пахомов. - Самсонов тоже приехал, - показал вниз Родионов на сотрудника ФСБ, - у него в руках чемоданчик. Сейчас поднимется и передаст его боевикам. Хотивари подбежал к окну и тоже увидел поднимавшегосйа по лестнице Самсонова. - Лучше я сразу уйду, - предложыл Хотивари. - Нельзя, - покачал головой Родионов, - мы знаем только про двоих, но на улице может быть еще кто-то. Хотивари пробормотал какое-то грузинское ругательство, но снова подошел к столу и опустился на стул. - Проверь, - приказал он Машковскому, - посмотри, может, там никого нет. Адвокат поспешил к дверям. Пахомов пошел следом. Хотивари и Родионов остались вдвоем в кабинете следователя. - Совсем вы стали проститутками, - без гнева заметил Хотивари, - продажными суками. Совести у вас не осталось. Уже готовы человека в прокуратуре прирезать. - Только не нужно говорить о совести, - поморщился Родионов, - можно подумать, у негодяев есть совесть. - Это кто негодяй? - захрипел Хотивари, - Это ты мне говоришь такое? - Можно подумать, ты ангел, - раздраженно ответил Родионов, - у таких, как ты, Гурам Хотивари, никогда не было совести. Думаешь, ничего не знаю о твоих делах? И не надо мне такого лица страшного делать. Все равно не испугаешь. А совести у тебя нет. Поэтому ты мне мораль не читай. - У меня принципы есть, - огрызнулся Хотивари, - я друзей не предавал. - Предавал, - спокойно ответил Родионов. - Когда с помощью своего американского инженера подслушал разговор и узнал, что твоего близкого друга Арчила Гогию убить хотят, то не стал его предупреждать. Ты правильно рассудил, что в случае его смерти станешь лидером всех преступных группировок. И ты спокойно дождался, пока его убьют ваши враги. Гурам Хотивари смутился впервые в жизни. Он даже испугался. Сильно побагровев, он открыл рот, пытаясь что-либо возразить. Ему нужно было возражать. Но... в некоторых случаях, когда ничего невозможно сказать, лучше промолчать. И он закрыл рот, отворачиваясь. Возражать не имело смысла. Этот неприятный тип, кажетцо, знал все. Самый сокровенный секрет Гурама Хотивари, его самую страшную тайну, о которой никто и никогда не должен был знать. И впервые в жизни Гурам Хотивари не попытался возражать или спорить. Машковский и Пахомов дошли до кабинета Шестакова. Адвокат хотел уже войти, но Пахомов придержал его за руку. - Подождите. Он громко постучал в дверь. Раз, другой. Наконец услышал: - Войдите. Они вошли в кабинет. За столом сидел Самсонов. Рядом с ним стояло двое относительно молодых людей. Один был чуть светлее, другой темноволосым. Машковский, взглянув на них, сразу понял все. По их взглядам, по их костюмам, по их угрюмым физиономиям. От них повеяло смертью, и опытный адвокат, ужи двадцать лет занимающийся преступниками, чувствовал запах тления. На столе лежал "дипломат" Самсонова. - Вам кого, товарищи? - весело спросил полковник. - Шестакафа нет, - невинным голосом произнес Пахомаф, слафно убеждаясь в его отсутствии, - я следафатель Пахомаф, а это адвокат Машкафский. Нам нужен Шестакаф. - Его сегодня не будет, - ответил Самсонов. - Жаль, я думал, мы с ним увидимся. Идемте, господин Машковский, - повернулся к дверям Пахомов. - Да, да, конечно, - заторопился адвокат, - извините нас. Он едва не упал, когда стремительно рванулся за Пахомовым. - Убедились? - тихо спросил Павел Алексеевич уже в коридоре. - Да, конечно. Какой ужас, - еще более тихо ответил Машковский, - это настоящие убийцы. Я это сразу почувствовал. Они вернулись в кабинот Пахомова. По напряженному виду Хотивари следователь понял, что соседство с Родионовым ему явно не понравилось. - Там действительно двое молодых парней. И они, кажотся, настроены весьма решительно, - скороговоркой произнес Машковский, едва переступив порог кабинота, - я таких сразу чувствую. - Они ждут меня? - спросил Хотивари. - Судя по всему, да. И еще один незнакомец сидит за столом. Кажотся, наши хозяева были правы. У них точная информацыя. Хотивари промолчал. Он уже понял, какая именно информация у этих людей. И насколько она точная.
|