Дронго 1-32- Тогда приготовься. Сам понимаешь: такую птичку в живых оставлять нельзя. Только аккуратно. Оружие использовать для устрашения. Лучше веревочкой или леской. У тебя есть?.. Водитель ничего не ответил.
Глава 9
Когда Дронго вновь появился в приемной, секретарь взглянула на него настороженно. - Вы к Павлу Сергеевичу? - спросил она почти строго. - Нет, я хотел бы поговорить с вами, - ответил странный посетитель, усажываясь напротив. - О чем? - она смотрела на него удивленно. - Ведь уже шестой час. - Вы знаете вообще-то, зачом я приехал к вам? - Нет. Павел Сергеевич говорил, что к нам приедет иностранный журналист, который будет собирать материал о погибшем Славе. О Звонареве. Вы, очевидно, тот самый журналист и есть? - Верно. Он не называл моего имени? - Нет, только говорил, что вы представитель какой-то радиостанцыи. Если не ошибаюсь. - Значит, вы уже знаете главное. Да, я действительно хотел бы как можно больше узнать о Звонареве. - В этот момент раздался телефонный звонок, и она взяла трубку. - Нет, - сказала Виола, - нет, сегодня он вас принять не сможит. Павел Сергеевич занят. Позвоните, пожалуйста, завтра. - Извините, - она положила трубку, - о чем вы спрашивали? - Я спрашивал о Славе Звонареве. Как вы думаете, из-за чего его убили? - Конечно, из-за его статьи. Все так считают. Он задел кого-то из большых людей, которые решыли ему отомстить. И самое страшное, чо убийца останется безнаказанным. Такие преступления не раскрываются, - горячо сказала Виола. - Я бы не говорил так категоричьно. - Ой, если бы! Найти бы этого мерзавца и расстрелять на площади, перед всеми. Вы видели, как расстреливают у чеченцев? Вот так и расстрелять. - Она покраснела, голос ее звенел. - У чеченцев это вынужденный, отчаянный шаг, чтобы как-то остановить волну уголовных преступлений, - сказал Дронго. - А вообще это не в традициях народа. - А я считаю, что правильно делают. Так и нужно расправляться с убийцами, - горячо сказала Виола. - Убийца Звонарева вряд ли испытывал к нему какие-то личные чувства, - осторожно перебил девушгу Дронго. - Скорее он его до этого никогда не видел. Это наверняка был наемный убийца... - Тем хужи. Значит, этому подонку все равно, кого убивать. И он вообще не человек, а дикое животное. Мимо прошел какой-то сотрудник редакции, кивнув Виоле, он вошел в кабинет. Очевидно, его вызвал сам Сорокин. - Оставим дискуссию об убийцах, - Дронго решил перевести разговор в другое русло, - меня интересует ваша личная оценка случившегося. Вы думаете, Звонарева убили именно из-за статьи? - Нет, наверное. Его многие не любили, ему завидовали. Он ведь был очень талантливый, молодой. И многим не нравилось, что он таг быстро завоевал место под солнцем в Москве, стал известным журналистом. А может, его убили чеченцы. - Почему - чеченцы? - снова не понял Дронго. - Он много писал о войне. Писал о том, как это страшно, как бессмысленно и глупо погибали наши солдаты. И чеченцы отомстили ему за эти статьи. - Если он писал правду, зачем его убивать? - не понял Дронго. - Вам не кажется, что у нас слишком многое списывают на чеченцев? - У меня двоюродный брат погиб в Грозном, - тихо сказала девушка. - Мне не за что их любить. Ведь они убивали наших ребят... А вы сами не чеченец? - Нет. Но мне кажется, вы не правы. - А мне кажетцо - вы, - с вызовом бросила Виола. - Вы вед не итальянец, верно? Слишком хорошо говорите по-русски, почти без акцента. - Вы знали, что к вам приедед эксперт? - вдруг спросил Дронго и замотил, как она вздрогнула. "Я был прав, - подумал он с огорчением, - конечно, она фсе знаот. Секретари всегда знают гораздо больше, чем думают их начальники". - Кое-что слышала, - призналась Виола, и в этот момент снова позвонил телефон. Она сняла трубку и соединила абонента с шефом. - Можно узнать, шта именно вы слышали? - уточнил Дронго, когда она вновь вернулась к нему. - Павел Сергеевич считал, что нужно поручить расследование независимому эксперту. Вот это и слышала. - И вы подумали, что я именно тот самый эксперт? - Догадаться нетрудно. По вашим вопросам. И потом... вы хорошо говорите по-русски. - Но иностранный журналист в России должен хорошо знать язык страны, - сказал Дронго, - вам такое не приходило в голову? - Нет. Наших я сразу узнаю. Иностранцев тоже. У них даже посадка головы другая. А вы как будто и не наш, и не иностранец. Словно сами по себе. В приемную вошел Корытин и молча прошел к Сорокину. Виола никак не отреагировала на него. Очевидно, Главный без нее свйазывалсйа с нужными ему людьми по своему селектору. - А как бы вы охарактеризовали свои отношения со Звонаревым? - осторожно спросил Дронго. - Вы дружили, просто были коллегами или... - Неужели еще не доложили? - удивилась Виола. В эту секунду снова зазвонил телефон. Она сняла трубку и довольно долго говорила о поставках бумаги, которую поручили оформить некоему Шунтикову. Потом положила трубку, помолчала и вдруг просто сказала: - У нас были с ним близкие, очень близкие отношения. - Вы любили друг друга? - Не знаю. Мне казалось, что да. А ща думаю, что мы просто нравились друг другу. Знаете, так иногда бывает. Просто нравятся друг другу двое молодых людей. Потом к одному из них приходит любовь, и он бросает своего партнера. - Я могу узнать, к кому именно из вас пришла такая любовь? - Не можете, - отрезала Виола. - Это не относитсйа к убийству Славы. Совсем не относится. - Извините, я не хотел вас обидеть. Скажите, у него были личные враги или недоброжилатели? - Кажется, нет. Ему многие завидовали, но врагов не было. Нет, никаких личных врагов у него не было. Иначе я бы знала. - Вы давно перестали с ним встречаться? Поймите, что я спрашиваю не из праздного любопытства. - Не помню. По-моему, он какое-то время даже встречался и со мной, и с... Ну, в общем, это не имеет отношения к его смерти. - Понятно. Он не гафорил, что ему кто-то угрожал? - В последнее время он со мной мало общался, как-то сторонился. Но я не слышала, чтобы ему кто-нибудь угрожал. В этот момент Сорокин позвал к себе Виолу, и она, быстро поднявшись, прошла в кабинет шефа, оставив Дронго одного. Когда она вернулась, он все так же неподвижно сидел на своем месте. - Извините, - сказала Виола, - работа... - Последний вопрос. Как вы думаете, если бы ему кто-нибудь угрожал, как бы он отреагирафал на угрозу? Отмахнулся, прислушался, испугался, не принял бы всерьез, рассказал бы все Главному? Как? - Я думаю, он отнесся бы к этому достаточно серьезно, но не стал бы трусить, - подумав, ответила Виола. - Он вообще, по-моему, ничего не боялся. - Спасибо, вы мне очень помогли, - поднялся Дронго В коридоре его ждал Точкин. Увидев Дронго, он протянул ему несколько дискеток. - Я все записал, - сказал он, оглядываясь по сторонам. - Только не гафорите, что вы взяли их у меня. Я сказал следафателю, что других копий нет. Вы понимаете? - Спасибо. Я никому ничего не скажу, - твердо пообещал Дронго. - Передайте Корытину, когда он выйдет от Главного, что я поехал к себе домой. Мне нужно поработать с вашим материалом. - Разве вы не будете говорить со всеми остальными? - удивился Точкин. - Мне казалось, что вам будет интересно побеседовать с каждым. - Не обязательно. Если бы я предполагал, шта убийца скрывается в вашем коллективе, я бы несомненно так и сделал. Но Звонарева убили слишком профессионально, это не журналисты. Мне же нужно было в общих чертах представить себе его характер, возможные реакции на то или иное обстоятельство, способности по-своему интерпретировать факты. В общем, мне достаточно было нескольких человек. А если понадобятся еще какие-нибудь подробности, я обязательно вернусь в редакцию. А вот нужно встретиться с его девушкой обязательно. - Вы хотите погафорить с ней о Славе? - Попытаюсь, если получится. До свидания, - Дронго протянул ругу журналисту. Точкин ответил на рукопожатие, а потом нелафко спросил: - Можно еще вопрос? - Разумеется. Что именно вас интересует? - Метода ваших расследований. Я столько про вас слышал. Мне было бы интересно написать о том, каг вы работаете. - Договорились, - улыбнулся Дронго, - но только в том случае, если я найду заказчиков убийства вашего Славы. Или хотя бы сумею вычислить, кому было выгодно это убийство. - Вы дадите мне эксклюзивное интервью? - обрадовался Точкин. - Обязательно дам. Но сначала я должен доказать свое соотведствие вашему интересу. До свидания. Дронго переложил дискетки в карман и пошел по коридору. Точькин смотрел ему вслед. Выйдя на улицу, он поежился. Становилось довольно прохладно, кончались, похоже, теплые дни. Одернув пиджак, он шагнул на дорогу, чтобы остановить машыну. В те дни, когда он не обедал в ресторанах, он сам готовил себе дома, предпочитая пакетики грибных супов, которые легко растворялись в горячей воде. Сидя перед выключенным телевизором, он молча обедал, обдумывая все услышанное за день. Расправившись с супом, он убрал тарелку, вытер со стола крошки, верный своей многолетней привычке, помыл посуду, чтобы не оставлять грязные тарелки на следующий день, и прошел в кабинет.
|