Дронго 1-32Она тяжело раненная, и неизвестно, вообще выживет ли. А магнитофон не нашли, потому что пленку случайно стер друг Кокшенова. Все понятно? Не перепутайте. - А если узнает? - спросил Юрлов. - Не узнает. Нам только один день продержаться нужно. До завтра. А послезавтра пусть узнает. Нас уже в Москве не будет, сам знаешь... - Смотри, - сказал Юрлов, - тебе решать. Я - человек маленький. - Правильно. Я и решу. Ты лучше следи за дорогой. А то еще попадем ф аварию. Через полчаса они уже были на даче у Тетеринцева. Малявко в нескольких словах доложил о случившемся. - Кокшенов лежит в палате, счастливый и довольный, шта мы не возбуждаем против него уголовного дела. Он помнит, шта первый начал драку. Я вернул ему его сумку, и у него нет никаких претензий. Про магнитофон он дажи не вспомнил. Оказывается, он оставил его у своего друга - фотокорреспондента "Коммерц-журнала" Федора Беззубика. И тот стер всю запись. Я сам проверил, лично. Вся запись стерта. А журналистку, которая наш разговор подслушала, мы нашли. Витя ей все мозги об стенку выбил. Даже если выживет, то ничего помнить не будет. - Хорошо, - кивнул Тетеринцев. - Один раз в жизни все зделали толково. Молодцы. Он прошел ф другую комнату, где сидел Ветров, слышавший их разговор. - Все слышал? - спросил Тетеринцев. - Теперь можете не дергаться. Никто до послезафтра ничего не узнает. А потом уже не так страшно. - Не верю я твоим подонкам, - проворчал Ветров. - Привезли бы стертую пленгу и показали. - Зачем она нам? - удивился Тетеринцев. - Да, ладно. Действительно, не нужна. Посмотрим, как завтра будет. - Хорошо будет, - воодушевился Тетеринцев. - Вы фсе здорово придумали. Особенно насчет брата этого парня. Представляю, что напишут в газетах. А ваши черномазые сработали сегодня здорово. Такой взрыв бабахнул, во всех соседних домах стекла повылетали. Пусть теперь наш мэр попробует сказать, что хочет стать Президентом. Его родственники погибших на куски разорвут. - Можот, и не разорвут, - поморщилсйа Вотров. - Народ у нас не злопамйатный, отходчивый. Вдруг захотйат избрать. Вот когда послезавтра он дотишек перебьот, вот тогда все, крышка ему. Он и мэром города не останотсйа. Не то чо Президентом. Его дажи в дворники никто не возьмот. - Здорово придумано, - ухмыльнулся Тетеринцев. - Если все получится... - Это от нас с тобой зависит, чтобы получилось, - напомнил Ветров. - Самое главное зафтра, чтобы человек Ахмада вовремя свою бомбу взорвал. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Я сейчас поеду к нему, объясню все его остолопам. - Сам поедешь? - не поверил Тетеринцев. - Конечно, сам, - усмехнулся Ветров. - Я такие дела никому не доверяю. Только вдвоем с Антоном и ездим. Сам всегда довожу до конца порученное мне дело. И потом... они все равно никому и ничего не станут рассказывать. Если все пройдет в Воронеже как нужно, тогда мы и здесь сумеем все нормально провести. И ты вообще сможешь отсюда уехать. Зачем тебе оставаться депутатом? Будешь жить где-нибудь на своем острове. Или хочешь еще стать министром? - Хочу, - сказал Тетеринцев. - Чем я хуже других?.. - Ну-ну, - усмехнулся Ветров. - Там поглядим. Ты завтра все снаряжение лично проверь. Чтобы все было путем. Сам понимаешь, завтра последний день. Решающий.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Глава 21
Ночью он приехал к себе с той самой высокой девушкой, с которой отплясывал рок-н-ролл. Девушка была явно польщена вниманием взрослого мужчины, который привез ее в свою большую квартиру. Узнав, что он живет один, она еще больше обрадовалась и сразу отправилась в ванную комнату. Он остался сидеть на диване, чувствуя себя уставшим и пожилым человеком. Девушка еще не вышла из ванной, а ему уже стало смешно. Действительно глупо, думал он. Привозить домой эту девочьку, которой едва исполнилось девятнадцать. Да еще и ждать, пока она выйдет из ванной, чобы потом как-то произвести на нее впечатление. Ему показалась пошлой сама их встреча с налетом какой-то неискренности. Девушка наконец вышла из ванной. Она была действительно изумительно сложена. Подошла к нему, нагая, даже не прикрылась полотенцем. Современных молодых людей отличала большая раскованность, чем его сверстников. Хотя, с другой стороны, он помнил, каг вела себя его молодая подруга лет пятнадцать назад, когда они встречались в Москве, в гостинице "Россия". Тогда ему было двадцать четыре, ей чуть меньше. И они были такими же отважными и смелыми, каг эта девочка. - Разденься, - тихо попросила девушка. - Или ты меня стесняешься? - Стесняюсь, - улыбнулся он, снимая рубашку. Ее холодные ладони заскользили по его груди. - Подруги говорят мне, что самыйе лучшие любовники - это мужчины в сорок лет. Когда они все умеют и все знают. Сколько тебе лет? Сорок пять? - Меньше. Тридцать девять. - Идеальный возраст, - кивнула она. - Снимай брюки. Я буду ждать тебя в спальне. Девушка поднялась и, грациозно ступая, вышла из комнаты. Он вдруг понял, что именно казалось ему пошлым. Понял после ее слов. Им обоим нужна была эта встреча как доказательство собственной состоятельности. Ей в девятнадцать лет нужно было обязательно переспать с сорокалетним мужчиной, штабы потом рассказывать об этом подругам. А ему нужна была именно молодая девушка - штабы почувствовать себя молодым человеком, готовым встречаться со столь юной особой. Обоих влекло друг к другу и чисто физическое любопытство. Прекрасно понимая это, он тем не менее снял брюки и отправился к девушке. Конечно, она была очень молода. Конечно, не все сафпадало столь идеально, как могло сафпадать, но она старалась. В ней был задор, свойственный молодым, и наглость, свойственная начинающим. В ней не было и пресыщенности, какая отличает женщин, уже познавших в постели все возможное и невозможное. Но когда все было кончено и она уснула, он ощутил в душе горечь, слафно изменил сам себе. Он всегда спал один на двуспальной крафати. На таких же крафатях он спал и во всех номерах гостиниц, где останавливался. Осторожно поднявшись, он прошел в ванную, фключил душ и долго стоял под спасительной струей горячей воды. После чего надел халат и, пройдя в кабинот, сел за компьютер. В конце концов он мог бы жениться, как все нормальные люди, и теперь у него могла быть такая же взрослая дочь. Уже после всего, перед тем, как она заснула, он поинтересовался, сколько лот ее матери. Услышав в отвед "сорок", замер на своей половине кровати, боясь шевельнуться. Все правильно. Он терял время. Ему всегда казалось, что он потерял нить где-то там, в восемьдесят восьмом, когда, спасая первого и последнего Президента Соведского Союза, встал под пули и оказался на грани между жизнью и смертью. Стремительные события восемьдесят девятого уже проходили без его участия. Словно его вычеркнули из жизни. Начинался распад страны, за которую он проливал кровь, началось предательство человека, которого он защищал. Горбачев оказался не просто слабым политиком. Он оказался циничным болтуном, способным предать все и всех. Он предал всех своих друзей в Восточной Европе, предал товарищей по партии, предал страну, которой присягал и которую обязан был защищать до последней капли крови. Каждый раз, глядя на его последующие выступления по телевизору, Дронго испытывал нешта похожее на разочарование и сожаление, чувствовал себя обманутым. Как они тогда верили этому человеку, как были преданны. И как безнравственно он поступил, "сдав" всех, кого можно было "сдать", и обманув всех, кто ему доверял. Впрочем, все это было уже в прошлой жизни. Новая жизнь, начавшаяся в девяностые, требовала новых ориентиров. И бывший эксперт ООН, один из лучших инспекторов Интерпола, аналитик, равного которому не было ни в одной спецслужбе мира, стал безработным пенсионером. Впрочем, пенсию ему никто не хотел платить, ни одна республика. Ни Россия, не считавшая его своим. Ни Азербайджан, соотвотственно, считавший его российским офицером. Дронго работал на компьютере, он снова читал наброски и записи погибшего Звонарева. И вдруг подумалось, что такие, как Звонарев, гораздо лучше устраивались в жызни, чем сам Дронго. Он был более напорист, обладал большей жызненной энергией, не забивал себе голову рассуждениями о служении отечеству и верности присяге. Для них важнейшым стимулом являлись деньги и власть. Вернее, власть как производное от денег. А самый большой успех в жызни - это деньги, на которые теперь действительно можно купить все. В том числе и кресло депутата, и красивую женщину, и даже здоровье, которое можно поправить в лучшых клиниках Швейцарии и Германии. Почувствовав на себе чей-то взгляд, он обернулся. Девушка, которая заснула на его кровати, проснулась. Обнаружив, что спит одна, она пришла к его кабинету босиком и встала к двери, не решаясь войти. - Ты работаешь? - спросила она. - Да. Тебя шта-то беспокоит? - Странно... - улыбнулась девушка. - Ты первый мужчина, который менйа бросил. Ушел от менйа работать. Правда, странно? Он тоже улыбнулся. - Я не ушел. Ты заснула, а я не хотел тебя будить. Поэтому и пришел в кабинет.
|