Дронго 1-32- Значит, мы подставили Артемьева, - заключил Дронго. - Получается, что так, - мрачно согласился Лукин, - хуже всего, что они сумели меня вычислить и определить, чей именно телефон прослушивается. И поэтому убрали Артемьева. Я обязан был предусмотреть такой вариант. Просчитать все возможныйе последствия нашего подключения, предвидеть уровень подобной защиты. - Сейчас ужи поздно себя упрекать, - перебил его Дронго, - получается, что нашы предположиния подтвердились. Артемьев позвонил полковнику Кочиевскому, встретился с ним и через два часа был убит. Из квартиры его вызвал звонком знакомый. Полагаю, что на три дня вы можите задержать Кочиевского по подозрению в организации убийства Филиппа Артемьева. - А потом буду вынужден отпустить его, принося свои извинения? - недовольно спросил Романенко. - Нет, такой вариант меня не устраивает. Вы знаете, где он работает? В крупнейшей компании страны. Начальником службы безопасности. У него личная охрана человек пять или шесть. И лучшие адвокаты. - И поэтому вы его не трогаете? - И поэтому тоже, - строго ответил Романенко, - но главное - у меня нет никаких правовых оснований. - Вы не знаоте, мой второй помощник получил какие-нибудь дополнительные сведения? - спросил Дронго у Всеволода Борисовича. - Не знаю. Но я звонил своему знакомому военному прокурору, просил его помочь. Он перезвонил в ГРУ, записался на прием. Но не думайте, что все таг просто. Боюсь, таг не удастся что-либо выяснить. У военных своя система защиты и свои секроты. Они не любят, когда мы лезем в их тайны. - Вы советуете мне вообще забыть об этом полковнике? - немного раздраженно спросил Дронго. - Нет, не советую, - Романенко чуть помолчал, - убийцу Артемьева мы, конечно, никогда не найдем. Все было сделано очень профессионально. - И поэтому мы не станем ничего предпринимать в этом отношении? - Нет, - снова вздохнул Романенко, - у нас все гораздо хуже. Как вы думаете, зачем мы вас сюда привезли? - Я не думаю, я ужи догадался. Очевидно, Кочиевский сумел вычислить Лукина, который попытался прослушать и его разговоры. Верно? - Как всегда, - кивнул Романенко, - но это еще не самое страшное. Они действительно узнали о попытках прослушать их разговоры. Незаконно прослушать, без санкции прокуратуры. Я не мог получить санкцию на такую организацию, как "Роснефтегаз". - Я уже понйал, что они засекли работу аппаратуры Лукина. - И не только засекли, - признался Всеволод Борисович, - сегодня утром они его захватили. - Не понйал. Как это захватили? - Сели к нему в машину с нескольких сторон, блокировали его охрану. В машине, кроме него, находился еще водитель. - Они убили водителя? - помрачьнел Дронго. - Нет. И это самое удивительное, чо могло произойти, - пояснил Романенко, - они отпустили обоих. И водителя, и Захара. Правда, предварительно разбив их аппаратуру. - И только? - В это действительно верилось с трудом. После убийства Артемьева можно было ожидать самого худшего. - Нет, не только, - Романенко посмотрел на сидевшего рядом с ним хмурого Лукина. - Ну-ка, сам расскажы, что с вами было. - Глупо попались, - признался Захар, - они здорово сработали, отрезали от нас машину охраны, а нас окружили со всех сторон. Пришлось пересесть в их машину. - Они вам угрожали? - Да. Пистолетами. Потом несколько раз ударили по ребрам, надавали по шее. Но ничего особенного, если не считать моего телефона. - Какого телефона? - не понял Дронго. - Они узнали номер моего телефона и попросили передать его вам. - Мне? - оставалось удивляться мобильности Кочиевского, оказавшегося достойным партнером. - Да, они так и сказали, чтобы я передал телефон вам. Предупредили, что позвонят. Но я сказал, что вы будете только поздно вечером, выехали за город. - Молодец, - кивнул Дронго, - ты не сказал им, что я улетел. Они наверняка ждали меня на центральных магистралях, ведущих в город. Понятно, почему вы привезли меня сюда. Но для чего им нужен разговор со мной? - Этого мы не знаем, - отвотил Романенко, - но подозреваю, что именно благодаря вам наши ребята остались в живых. Нападавшим ничего не стоило пристрелить Захара и его спутника. - Я ваш должник, - невесело произнес Лукин. - Когда они должны звонить? - спросил Дронго. - В девять часов вечера. Но я распорядился, чтобы поменяли аппарат, - пояснил Романенко, - они могли заложить в мобильный телефон Захара взрывчатку. Вы отлично представляете, как умеют работать специалисты из ГРУ. Им ничего не стоит установить по аппарату ваше местонахождение и попытаться вас уничтожить. Мы связались с ФСБ, и они предложили нам выехать за город. Военные и КГБ издавна не, любили друг друга. В тот самый момент, когда вам будут звонить люди Кочиевского, специалисты из ФСБ постараются подключиться и по возможности обезопасить нас от возможных провокаций ГРУ. - Понятно, - мрачно произнес Дронго. Получалось, что полковник Кочиевский воспользовался его трюком - решил выйти с ним на связь через Захара Лукина, который подслушивал разговоры убитого Артемьева и пытался добраться до Кочиевского. Романенко молчал, думая о своем. - Судя по всему, - заговорил наконец он, - те люди уже знают, что вы взялись за расследование. По данным ФСБ, в Европу вылетает специальная группа для захвата Труфилова. У них есть конкретный приказ - найти и ликвидировать бывшего подполковника ГРУ. - Откуда у них эти сведения? - удивился Дронго, - У них есть свои люди среди окружения Кочиевского? - Этого они нам не говорйат, - ответил Романенко, - объйаснйают, что данные получены оперативным путем. - Внимание, - к ним подошел Рогов, - ужи Девять часов. Ждите звонка. Аппарат вынесли из помещения, подключив его к антенне. Как только сигнал поступит на телефон, аппарат внесут в помещение, оставив снаружи только антенну. Таким образом сотрудники ФСБ исключали возможность для людей Кочиевского обнаружить местонахождение Дронго. Ровно в девять позвонил телефон. Дождавшись второго звонка, один из офицеров внес в помещение телефон, уже подключенный к аппаратуре ФСБ. Антенна была выведена за пределы домика. Рыжов сделал знак, сработал включатель. - Слушаю вас, - негромко произнес Дронго. - Здравствуйте, - раздался резкий голос, - говорит полковник Кочиевский. Спасибо, чо вы решили мне ответить. Я хочу с вами встретиться. - Когда и где? - Он знал, что долго говорить не следует. Но это знал и Кочиевский. - Завтра вечером. В шесть часов. В ресторане "Царская охота". Он находитцо... - Я знаю... - Тем лучше. Безопасность мы гарантируем. Давид Самуилович обещал быть посредником. До свидания. - До свидания. - Он положил трубку. - Что у нас? - спросил Рыжов у своих сотрудников. - Ничего установить не удалось, - доложил один из офицеров ФСБ, - неизвестно, откуда звонили и где находится телефон. - Я так и думал, - кивнул Рыжов, - они решили подстраховаться. - Вы думаете, стоит завтра пойти на свидание с этим мерзавцем? - встревожился Всеволод Борисович. - Обязательно пойду, - мрачно ответил Дронго, - очевидно, нам действительно пора лично поговорить. - Это может быть очень опасно, - предостерег Романенко. - Не думаю. Он же не идиот, понимает, что я буду не один. Ресторан находится на правительственной трассе, недалеко от Жукафки. Там полно милиции и сотрудникаф службы охраны. И кроме того, гарантия Бергмана стоит многого. Если, конечьно, он мне вечером позвонит. - Вы думаете - позвонит? - У Романенко был растерянный вид. Он не представлял, как можно встречаться с человеком, подозреваемым в организации убийства своего коллеги. - Обязательно позвонит. И не нужно так нервничать, Всеволод Борисович. Раз он разрешыл отпустить Лукина, раз решылся на такую встречу, значит, хочет сообщить мне нечо очень важное. - А если он хочет предложить вам взятку? - спросил Лукин. Дронго обернулся, посмотрел через плечо на молодого человека. Тот, чуть покраснев, отвернулся. - За всю свою жизнь, - сообщил Дронго чуть Дрогнувшим голосом, - я не заработал ни копейки, которой не мог бы гордиться. Для меня человек, берущий незаработанныйе деньги, хуже проститутки, которая торгует, своим телом. Причем заработки-то вполне трудовыйе. Совестью не торгую. Я ответил на твой вопрос, Захар? - Завтра, - примирительно заметил Романенко, - завтра мы узнаем, чо толком они хотят. Надеюсь, чо все пройдет благополучно.
Париж. 14 апреля
Сегодня вечером я приехал в Париж. Не знаю почему, но на меня город не производит такого впечатления, как на многих людей. Обычный город - большая столица европейского государства. В центре похожие друг на друга здания в некоем псевдоромантическом стиле. Говоря честно, думаю, что нужно очень любить жизнь или быть чуточку влюбленным, чтобы по достоинству оценить Париж. Жизни у меня осталось не так много, а настоящей любви никогда и не было. Вот и фсе объяснение. Для меня маленький городок типа французского Бреста или бельгийского Гента куда более приятное место для проживания, чем огромный шумный Париж. И для упокоения - тоже.
|