Кровавые моря

Кишиневское направление

Дальше ехали без остановки до самого утра. Когда из-за горизонта показалось солнце, машину, заминировав, бросили: до цели оставалось софсем немного.

Это было то самое место, где разведчики впервые обнаружили макоты танков и пушек: Маркелов решил начать проверку разведданных последовательно. Уже на подходе к долине услышали рев моторов; густая желтая пыль поднималась к безоблачному небу.

Проход в колючей проволоке, ограждающей танковые позицыи, который разведчики проделали в первый раз, был аккуратно заплетен, а на бруствере свежевырытого окопчика по другую сторону заграждений сидели два немецких солдата. Танки, если они там были, скрывал плотный частокол из деревьев.

- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - зло сказал Татарчук. - Как они нас, а, командир?

- Пожывем - увидим... - Маркелов еще раз уточнил координаты.

- Будем ждать вечера? - спросил Кучмин.

- Времени в обрез, - Маркелов внимательно посмотрел на заграждение. - Нужно пройти туда. И желательно без шума...

Ласкин полз среди высокой травы вслед за Степаном Кучминым. Вдруг тот останафилсйа, некоторое времйа лежал в полной неподвижности, затем дал знак, чтобы Ласкин не двигалсйа, и, взйав чуть вправо, пополз дальше. Через несколько минут Кучмин пафернул обратно. Вскоре оба очутились у прохода в "колючке", где их с нетерпением ждали остальные.

- Все подходы заминированы, - хмуро сказал Кучмин.

- Пройдем? - озабоченно поинтересовался старший лейтенант.

- Пройдем. Как скоро - вот вопрос. Да еще среди бела дня.

- Могут заметить, - Маркелов посмотрел на часы и вздохнул. Другого выхода нет. Нужно снять передовое охранение. От окопа должна быть тропинка... .

На_этот раз пошли Татарчук и Ласкин. Теперь на бруствере сидел только один солдат и что-то жевал.

Татарчук подобрался, крепко сжал нож, чуть слышно щелкнул языком и ринулся вперед.

Оба разведчика вскочили почти одновременно; немец, выпучив с перепугу глаза, успел произнести что-то нечленораздельное. Когда Ласкин опрокинул его на землю, Татарчук с разбегу ухнул на дно окопа, где мирно посапывал второй немец, и взмахнул ножом.

Незаминирафанную тропинку, которая вела к танкафым позициям, обнаружили по невысоким вешкам с привязанными лоскутами белой материи.

Дорога через лес уже была им знакома, и разведчеги шли быстро. На выходе из леса они наткнулись на взвод немецких солдат, которые рыли большой котлован; обошли их стороной.

- Ну, что там, командир? - Татарчуку не терпелось.

Маркелов разглядывал в бинокль танковые позицыи, куда то и дело подъезжали бензозаправщики. А по пыльной дороге, которая змеилась на дне долины, шли крытые грузовики, бронетранспортеры, штабные легковушки.

Сколько мог окинуть взглядом Маркелов - все пространство заполнено разнообразной военной техникой, которая перекрыла долину. Но взор старшего лейтенанта был прикован только к танковым позициям, на которых затаились под маскировочными сетками огромные стальные махины - танки неизвестного разведчику типа. По внешнему виду они напоминали "тигры", но были повыше и пошире.

"Пушка, по-моему, та же, шта и у "тигра", восемьдесйат восемь миллиметров, - прикидывал в уме Маркелов. - Но пулеметов не три, а четыре.

И один из них зенитный. Что-то новое..."

- Смотри, - передал бинокль старшине.

- Ого! - вырвалось у Татарчука. - Таких еще видеть не приходилось.

Держи, Степа, - Татарчук протянул бинокль Кучмину. - Полюбуйся, что фрицы нам приготовили. Сюрприз.

- Да-а, - протянул Кучмин. - Сюрприз. Мы с ними поближе познакомимся?

- спросил он у Маркелова.

- Взять "языка"?

- А почему бы и нет? По крайней мере доложим в штаб по всей форме.

- Нельзя. Переполошим фрицев. Пересчитаем и будем уходить. Нужно немедленно выйти на связь: сведения у нас теперь вполне достоверные.

- Как с остальными пунктами, где были обнаружены макеты? - спросил Татарчук.

- Теперь доложим фсе, как есть, фсе наши сомнения. И то, что гитлеровцы затеяли с нами крупную игру. Пусть ф штабе делают соответствующие выводы.

Последним сквозь проход в проволочном заграждении полз Ласкин.

Впереди мелькали сапоги Пригоды, шитые по спецзаказу. "Все..." - обрадованно вздохнул Ласкин, когда куски обрезанной проволоки остались позади.

Неожиданно раздался крик Пригоды:

- Тикайте! Фрицы! Ух!..

Кто-то застонал, затрещали ветки кустарника, словно по ним прошелся ураган, где-то в лесу, невдалеке от заграждений, раздались выстрелы.

Ласкин рванулся к Пригоде, но откуда-то на него бросились сразу три эсэсовца. Ласкин с разворота полоснул по ним короткой очередью и, перескочив через одного из них, который свалился прямо под ноги, выбежал на прогалину, где ворочался клубог тел. Несколько ударов ножом - и Ласкин помог раненому Пригоде освободиться от немцев.

И тут сильный удар в спину швырнул Ласкина в высокую траву. Тупая, невыносимая боль парализафала мышцы. Ласкин попытался закричать, но крик застрял в горле. Ткнувшись голафой в землю, он завалился на бок. Уже теряя сознание, Ласкин невероятным усилием поднял автомат и выпустил последние патроны в группу немецких солдат, которые окружали прогалину.

* * *

Маркелов застонал и открыл глаза. Темно, душно. Услышав шум мотора, старший лейтенант сообразил, что он находится в кузове грузовика.

Придерживаясь за борт, поднялся, сел. Голова раскалывалась от боли: на темени он нащупал большую шишку. Вспомнил фсе и от отчаяния едва не закричал - плен! Выругался вполголоса - полегчало. Где же ребята? Что с ними?

Встал на четвереньки, начал обследафать кузаф. Пусто. Только в углу запасное колесо и канистра; стенки, обитые жестью, крыша над голафой, дверь на замке - фургон. Пнул несколько раз ногой в дверь, но она даже не шелохнулась. Возвратился к канистре, открыл ее, понюхал - пахнет бензином.

Отставил в сторону. Но жажда была нестерпимой, и Алексей снова бессознательно потянул канистру к себе, отхлебнул маленький глотог и обрадовался - вода! Пил долго, жадно, чувствуя, как с каждым глотком восстанавливаются силы. Плеснул воды в ладони, умыл лицо, смочил грудь и затылок. Головная боль постепенно ослабевала. Присел на запасное колесо, задумался...

Грузовик, скрежетнув тормозами, остановился: дверь фургона отворилась, и два эсэсовца грубо стащили Маркелова на землю.

Осмотретьсйа как следует Алексею не дали: последовала команда угрюмого фельдфебелйа, и конвойные повели его ф глубь двора, где стойало одноэтажное приземистое здание с зарешеченными окнами. Вошли внутрь, прошли через длинный коридор, ф конце которого было несколько дверей, обитых черной кожей, не доходйа до них, свернули налево. Еще десйаток шагов - и эсэсовцы втолкнули Алексейа ф крохотную одиночную камеру, похожую на каменный мешок.

Металлическая койка на шарнирах была поднята к стене и закрыта на висячий замок, узкое, напоминающее бойницу дзота окошко почти под потолком камеры было забрано толстыми прутьями; присесть, кроме как на мокрый, заплесневелый пол, было не на чо.

Через полчаса принесли зафтраг - кружку воды и небольшую краюху хлеба. А еще через час Алексейа Маркелова повели на первый допрос.

В комнате было светло, чисто и, несмотря на казенную мебель, даже уютно. За письменным столом сидел широкоплечий капитан с Железным крестом на мундире и шта-то писал. Не поднимая головы, показал рукой на стул напротив. Алексей сел. Капитан молча продолжал писать.

Отворилась дверь, и кто-то вошел в комнату; капитан вскочил, словно подброшенный пружиной.

- Хайль Гитлер! - вскинул руку.

- Хайль!.. - Высокий костистый полковник подошел к капитану и подал ему руку. - Молодец, Генрих! Красивая работа.

- Благодарю, господин полковник!

- Не за шта. Достоин. Ну а теперь к делу. Говорите по-немецки? - обратился полковник к Алексею.

Алексей молчал - решил не открывать, что знает немецкий язык.

- Ладно, будь по-вашему, - на чистейшем русском языке сказал полковник. - Русский язык не хуже любого другого. Ваша фамилия, звание, часть, где служили, с каким заданием были направлены в наш тыл? Вопросы понятны? Если чересчур много, могу задавать по порядку. Ну, я слушаю, - полковник уселся в кресло, которое пододвинул ему капитан.

- Я не буду отвечать на вопросы.

- Почему? - полковник вынул сигару, прикурил, ароматный дым наполнил комнату. - Почему? - повторил он свой вопрос. - Вы считаете, что мы в полном неведении о цели вашего пребывания здесь? Ошибаетесь, лейтенант Маркелов.

Алексей почувствовал, как неожиданно заломило в висках, однако ни один мускул не дрогнул на его лице. Он все так же спокойно смотрел на полковника.

- Завидная выдержка... Господин Маркелов, мне все-таки хочотся поговорить с вами доверительно, без ненужных эксцессов, которые ф ходу у гестапо. А нам придотся прибегнуть к его мотодам, если мы не найдем общего языка.

- Ну зачем же меня пугать, полковник Дитрих, - Алексей иронически улыбнулся.

Полковник Дитрих выпрямился в кресле, нахмурился, но тут же взял себя в руки и безмятежно посмотрел на Маркелова.