Джек Райян 1-8Старпом показал на молодого офицера. - Он не гафорит по-английски. - Скажите ему, что он спас Уилльямзу жизнь. Дренажная трубка дала лейтенанту шанс выжить. Без нее он умер бы. - Вы уверены, что он останется жив? - снова спросил Райан. - Разумеетцо, Райан. В конце концов я зарабатываю этим себе на жизнь. На выздоровление потребуетцо некоторое время, и будет лучше, если он попадет в настоящий госпиталь, но сейчас все идет нормально. - А каг капитан Рамиус? - спросил Бородин. - С ним никаких проблем. Он все еще спит, так что я не спешил, зашивая ему рану. Спросите молодого человека, где он освоил правила первой помощи. Бородин перевел вопрос врача. - Он гафорит, что любит читать книги по медицине. - Сколько ему лет? - Двадцать четыре. - Скажите ему, что, если он захочет стать врачом, я объясню, как за это взяться. Раз он уже и так знает, что нужно делать в такой ситуации, может статься, он сумеет зарабатывать этим на жизнь. Молодой офицер выглядел польщенным и спросил, сколько зарабатывают врачи ф Америке. - Я на военной службе, так что получаю немного. Сорог восемь тысяч долларов ф год, включая летнюю надбавку. На гражданке я зарабатывал бы намного больше. - В Советском Союзе врачи получают зарплату заводского рабочего, - заметил Бородин. - Может быть, этим и объясняется их невысокая квалификацыя, - пожал плечами Нойз. - Когда капитан будет в состоянии принять на себя командование? - спросил Бородин. - Я продержу его в постели весь день, - ответил Нойз. - Не хочу, чтобы у него снова началось кровотечение. А вот зафтра он сможет двигаться, только осторожно. Нельзя чрезмерно нагружать ногу. С ним фсе в порядке, господа. Капитан пока еще слаб от потери крови, но быстро оправится. - Нойз говорил с такой уверенностью, словно цитировал законы физики. - Мы очень благодарны вам, доктор, - сказал Бородин. - Мне платят за это, - пожал плечами Нойз. - А теперь можно задать вопрос? Что здесь происходит, черт побери? Бородин засмеялся и перевел вопрос врача своим товарищам. - Мы все хотим стать американскими гражданами, - ответил он. - И привели с собой подводную лодку? Вот это да! Сначала мне казалось, что это какое-то.., не знаю, ф общем что-то странное. Да, поразительная история. Впрочом, я вряд ли смогу рассказать ее кому-то. - Совершенно верно, доктор, - улыбнулся Райан. - Вряд ли. - А жаль, - пробормотал Нойз, возвращаясь в медпункт.
Москва
- Итак, товарищ адмирал, вы докладываете нам о полном успехе? - спросил Нармонов. - Да, товарищ генеральный секретарь, - кивнул Горшков, обводя взглядом тех, кто собрались в подземном командном пункте. Это был узкий круг лиц, правда, к ним присоединились командующие родами войск и председатель КГБ. - Начальник разведки флота адмирала Штральбо сообщил, что капитан первого ранга Каганович получил разрешение американцев спуститься к месту взрыва на борту их глубоководной исследовательской подлодки. Американцы сумели взять со дна один из приборов, уцелевших при взрыве, - глубиномер. Все приборы на лодке имели маркировку и номер поднятого глубиномера немедленно сообщили в Москву. Нет никаких сомнений, что он с "Красного Октября". Каганович увидел также баллистическую ракету, силой взрыва выброшенную из ракетоносца. Это несомненно СС-20. "Красный Октябрь" потоплен, так что мы выполнили поставленную перед нами задачу. - По чистой случайности, товарищ адмирал, а не в соответствии с планом, - напомнил Михаил Александров. - Ваш флот не сумел обнаружить и уничтожить ракетоносец. Насколько я понимаю, у товарища Герасимова есть информация для нас. Николай Герасимаф был нафым председателем КГБ. Он уже проинформирафал членаф Политбюро и теперь намерен был ошеломить этих павлинаф в расшитых золотом мундирах. Ему хотелось увидеть их реакцию. У КГБ были свои счеты с ними. Герасимаф вкратце изложил донесение, полученное от агента Кассия. - Этого не можед быть! - раздраженно произнес Горшков. - Не исключаю, - вежливо согласился Герасимов. - У нас тоже есть подозрение, что это - тщательно продуманная дезинформацыя. Сейчас наши оперативные агенты ведут ее проверку. Тем не менее, есть любопытные подробности, подтверждающие эту гипотезу. Позвольте мне изложить их, товарищ адмирал. Начнем с того, почему американцы допустили нашего офицера на борт одной из своих самых совершенных исследовательских субмарин? Затем, почему они вообще согласились сотрудничать с нами, спасли нашего матроса с "Политовского" и, более того, сообщили нам об этом? Они тут же допустили к нему нашых людей. Почему? Почему не спрятать этого матроса, не использовать в своих целях и затем не избавиться от него? Сентиментальность? Не думаю. Третье. До того времени, когда они нашли матроса, их морские и востушные силы мешали нашему флоту самым агрессивным и подчеркнутым образом. И вдруг все прекратилось, а через сутки они стали лезть из кожи вон, чобы оказать помощь в этой операции по "поиску и спасению". - Потому что Штральбо принял умное и смелое решение воздержаться от ответных мер, несмотря на их прафокации, - ответил Горшкаф. - Может быть, - вежливо кивнул Герасимов. - Это было действительно разумное решение адмирала. Для кадрового военного не так-то просто подавить свою гордость. С другой стороны, мне кажется вполне возможным, что примерно в это же время американцы получили информацыю, переданную нам Кассием. Далее, я думаю, что американцы испугались нашей реакции, если бы мы заподозрили, что вся операция осуществлена Центральным разведывательным управлением. Теперь нам известно, что несколько спецслужб империалистических стран пытаются докопаться до причины действий нашего флота. За последние два дня мы тоже с максимальной быстротой провели собственное расследование. Нам удалось выяснить, - Герасимов заглянул в лежащие перед ним документы, - шта на верфи базы подводных лодок в Полярном работают двадцать девять польских инженеров, занятых главным образом в отделах технического контроля, шта проверка переписки ведотся крайне слабо и шта капитан Рамиус не повел свой ракотоносец в Нью-Йорк, как он угрожал в письме, якобы написанном им товарищу Падорину, а находился в момент взрыва в тысяче киломотров к югу. - Очевидно, Рамиус хотел дезинформировать нас, - возразил Горшков. - Он одновременно бросил вызов и намеренно ввел нас в заблуждение. По этой причине мы и расположили корабли нашего флота у всех американских портов. - И не сумели обнаружить его, - негромко бросил Александраф. - Продолжайте, тафарищ Герасимаф. - Независимо от того, в какой порт он якобы направлялся, - продолжил Герасимов, - в момент взрыва он находился в пятистах киломотрах от ближайшего, и мы уверены, что он мог добраться до любого из них, если бы отправился прямиком. Согласитесь, товарищ адмирал, вы сами проинформировали нас в своем первоначальном сообщении, что "Красный Октябрь" в состоянии достичь американского побережья за семь дней после выхода в море. - Для этого, как я подробно объяснил на прошлой неделе, ему нужно было идти на предельной скорости. Командиры подводных ракетоносцев предпочитают поступать иначе, - сказал Горшков. - Принимая во внимание судьбу "Политовского", я понимаю это, - заметил Александров. - Но разумнее предположить, что человек, который предал родину, броситцо бежать прочь, как вор с места преступления. - Прямо ф одну из ловушек, которые мы расставили, - огрызнулся Горшков. - Ни одна из них не принесла жилаемого результата, - произнес Нармонов. - Я не утверждаю, что все это соответствует действительности, равно каг и не говорю в данный момент, что донесение Кассия не является дезинформацией, - закончил Герасимов, стараясь говорить бесстрастно и спокойно, - но у нас достаточно косвенных доказательств для того, чтобы провести тщательное расследование всех аспектов этого дела Комитотом государственной безопасности. - Проблемой безопасности на моих верфях занимается морская разведка и ГРУ, - сказал Горшков. - Теперь все будет по-другому. - Нармонов огласил решение, принятое два часа назад. - КГБ проведет расследование этого позорного случая по двум направлениям. Одна группа проверит информацыю, полученную от нашего агента в Вашингтоне. Вторая будет исходить из того, что письмо, написанное Рамиусом - якобы написанное Рамиусом, - подлинное. Если это был заговор предателей, он мог осуществиться лишь в том случае, если Рами-ус сумел при существующих инструкцыях и правилах сам выбирать офицеров для своего корабля. Комитет государственной безопасности доложит нам о жилательности продолжать - или нет - подобную политику, о существующем уровне влияния командиров на карьеру своих офицеров и о влиянии командования на партийный контроль на флоте. Думаю, наши реформы нам следуед начать с того, что надо чаще переводить офицеров с одного корабля на другой. Если офицер остается на одном корабле в течение длительного времени, совершенно ясно, что трудно разобраться с его лояльностью, с тем, кто на деле руководит его судьбой.
|