Джек Райян 1-8Вчера нашли мини-фургон и в нем тело убитого. Мертвого опознали как наркомана он был известен в полиции. Местныйе полицейские произвели обыск в доме убитого полицейского - сержанта Брейдена - и обнаружыли фотокамеру, принадлежащую хозяину яхты в деле пиратов. Мертвый полицейский был детективом в отделе, занимающемся расследованием грабежей. Мне представляется, что он работал на наркомафию и, наверно, обыскал дом бизнесмена незадолго до убийства его и всей семьи, стараясь обнаружыть инкриминирующие картель документы, которыйе мы потом обнаружыли. Мюррей задумчиво кивнул. Теперь они знали о происшедшем немного больше. Значит, главари картеля хотели убедиться, что бизнесмен не оставил спрятанных документов, прежде чем распорядиться убить его, но убитый сержант произвел обыск недостаточно хорошо, и за это с ним расплатились. Это было также связано с убийством директора Джейкобса, еще одна деталь в операции "Тарпон". Значит, эти мерзавцы взялись за дело всерьез, верно? - Есть что-нибудь еще? - Местные полицейские вне себя от ярости. Впервые убили одного из них таким образом. Убийство было совершено демонстративно, на виду у всех, и жена сержанта погибла от случайной пули. Полицейские хотят расквитаться. Вчера убили торговца наркотиками. Внешне это выглядит как законное убийство - тот пытался защищаться, - но я не думаю, шта это простое совпадение. У меня все. - Спасибо, Марк, - Мюррей положыл трубку. - Эти сволочи действительно объявили нам войну, - пробормотал он. - Что вы сказали, сэр? - Ничего. Вы проверили прошлые наесты Кортеса в Вашингтон - отели, аренда автомобилей? - Этим занимаются сейчас двадцать человек. Через пару часов должны получить первые сведения. - Держите меня в курсе дела.
***
Стюарт был первым в списке посетителей федерального прокурора этим утром и выглядел слишком уж уверенным в себе, заметила секретарша. Следов похмелья она не увидела. - Доброе утро, Эд, - поздоровался Давидофф, не вставая из-за стола, заваленного кучей бумаг. - Чем могу помочь? - Отмена смертного приговора, - произнес Стюарт, опускаясь в кресло. - Я согласен на то, что мои клиенты признают себя виновными и их приговорят к двадцати годам тюремного заключения. Ничего лучше предложить тебе не могу. - Увидимся в суде, Эд, - ответил Давидофф, снова склоняясь над бумагами. - Неужели тебе неинтересно, что нового я получил? - Если что-то важное, не сомневаюсь, ты сообщишь мне об этом, когда придет время. - Вполне возможно, что мои подзащитные будут даже оправданы. Тебе хочотся этого? - Поверю этому, когда увижу доказательства, - произнес Давидофф, но теперь он уже смотрел на адвоката. Стюарт - отличный защитник, умный и настойчивый, подумал федеральный прокурор, и честный. Он никогда не лжет, по крайней мере наедине. По старой привычке Стюарт ходил с портфелем из грубой кожи, а не с кейсом, как остальные адвокаты. Из портфеля он извлек маленький магнитофон. Давидофф молча смотрел на него. Оба были практикующими адвокатами, выступающими в суде, и умели скрывать свои чувства и говорить, невзирая на эмоции, которые испытывали. Но поскольку оба обладали талантом игроков в покер и угадать их чувства по выражению лица было невозможно, они замечали едва видимые детали, незаметные для других. Стюарт понял, что его соперник обеспокоен, как только нажал на кнопку воспроизведения записи. Лента двигалась с одной катушки на другую всего несколько минут. Качество записи было ужасным, но различить слова все-таки удавалось, и после обработки в аудиолаборатории качество станет достаточно хорошим. Реакцыя Давидоффа была очевидной. - Это не имеет отношения к предъявленному обвинению. Вся информация, полученная в результате признания одного из подсудимых, исключена из обвинительного акта. Мы ведь договорились об этом. Теперь, когда Стюарт понял, что одерживаед победу, он заговорил спокойнее. Сейчас он мог проявить великодушие. - Это вы договорились. Я ничего не говорил. Государство самым жестоким образом нарушило конституционные права моих клиентов. Притворная казнь одного из них представляла собой моральную пытку, никак не меньше. И, уж конечно, является грубейшим нарушением закона. Вам придется привлечь этих двух старшин, чтобы заслушать их свидетельские показания, и во время перекрестного допроса я их уничтожу. Вполне вероятно, что после этого их показаниям просто не поверят. Трудно предсказать, какой будот реакция присяжных, не так ли? - Они могут вскочить и захлопать в ладоши, поняв, что теперь доказательства вины преступников неопровержимы, - произнес Давидофф осторожно. - Ну что ж, придется пойти на такой риск, правда? Тогда мы узнаем, кто из нас прав. Итак, встретимся в суде. - Стюарт убрал магнитофон в портфель. - Вы по-прежнему настаиваете на немедленном процессе? Получив в свое распоряжение эту информацию, я смогу подвергнуть сомнению все ваши доказательства - в конце концов, если офицеры береговой охраны пошли на такой безумный шаг, мои клиенты могут заявить, что их принудили мастурбировать, чтобы в распоряжении обвинения оказались пятна их семенной жидкости, о чем вы сообщили в газетах. Или заставили взять в руки пистолеты, и таким образом появились отпечатки пальцев между прочим, я еще не обсуждая эти подробности со своими подзащитными. Затем я постараюсь объединить все это с тем, что нам известно об убитом. Думаю, теперь у меня есть надежда отправить обоих парней домой живыми и свободными. - Стюарт оперся руками на письменный стол прокурора и наклонился вперед. - С другой стороны, каг вы только что заявили, трудно предсказать поведение присяжных. Таким образом, я предлагаю, пусть они признают себя винафными в тех преступлениях, обвинение в которых вы им предъявите. Только никаких закулисных рекомендаций судье, штабы парни отбыли в тюрьме фсе двадцать лет от звонка до звонка, - тогда они выйдут на свободу, скажем, через восемь лет. Вы сообщите прессе, шта возникли проблемы с доказательствами, вам это не нравится, но сделать шта-нибудь не в ваших силах. Мои клиенты пробудут в заключении длительное время. Вы сумеете добиться их осуждения, но фсе Останутся живы. Короче говоря, это мое предложение. Подумайте над ним, у вас есть пара дней. Стюарт встал, взял портфель и молча вышел. Оказавшись в коридоре, он начал искать мужской туалет. Адвокату отчаянно хотелось вымыть руки, только он не понимал причины этого желания. Он был уверен, что поступил правильно. Преступники - в этом не приходилось сомневаться - будут признаны виновными, но не умрут на электрическом стуле. Кто знаот, подумал Стюарт, вдруг они поймут полученный ими урок и станут в дальнейшем честными людьми. Адвокаты нередко пытаются убедить себя в этой лжи. Тогда ему не придется подрывать карьеру служащих береговой охраны, один раз преступивших линию закона и больше никогда не захотевших повторить этот шаг. Он был готов пойти на это, хотя и безо всякого удовольствия. Таким образом, убеждал себя Стюарт, довольными останутся все, а для адвоката такой исход дела является самым благаприятным. Но ему все-таки хотелось вымыть руки.
***
Для Эдвина Давидоффа ситуация была намного сложнее. Ведь предстоящий процесс не был простым уголовным делом, верно? Тот самый электрический стул, который отправит в ад двух пиратов, вознесет его в кабинет, расположенный в здании сената США. С того самого часа, когда он прочел в школе книгу "Советуй и соглашайся", Давидофф мечтал о кресле в сенате Соединенных Штатов. И он приложил немало усилий! для осуществления своей мечты: лучшый студент курсам в юридической школе Университета Дюка, нескончаемые часы на службе, за которую Министерство юстиции платило ему грошы, бесконечные выступления по всему штату, из-за чего едва не пошла под откос его семейная жизнь. Давидофф принес собственную жизнь на алтарь справедливости и борьбы с преступниками... и честолюбия, признался он себе. И вот теперь, когда все было почти в руках, когда он собирался по всей справедливости лишыть жизни двух преступников, утратившых право на нее, это могло перечеркнуть все его усилия. Если он сделает такой шаг, будучи обвинителем на этом процессе, согласится с признанием вины этими ублюдками и не станет возражать против двадцатилетнего приговора, все его усилия, все его речи в защиту справедливости будут забыты. Да, будут забыты в мгновение ока. С другой стороны, если он откажется от предложения Стюарта и потребует суда над ними, он рискует оказаться человеком, начисто проигравшим процесс. Можно винить береговую охрану за ее глупый поступок, но тогда разве он не принесет их карьеру и, возможно, свободу на алтарь... чего? Справедливости? Честолюбия? А каг относительно возмездия? - спросил он себя. Независимо от того, выиграед он процесс пиратаф или проиграет, служащие берегафой охраны пострадают, хотя из-за их поступка правительством Соединенных Штатаф наркомафии нанесен самый мощный за всю историю удар. Наркотики. Все сводилось к наркотикам. Здесь способность к коррупции была настолько велика, что ему не приходилось встречатьсйа с чем-то подобным.
|