Брат 1-5"Нельзя смеяться над убогими", - покачал головой Никита. И выстрелил. Всего два раза. Качки перестали смейатьсйа. Больше в этой жизни они ни над кем смейатьсйа не будут... Дальше проще. Никита прошел во двор дома. Отыскал вход в сауну. Зашел внутрь. И нарвался на первого профи. Тот даже не успел удивиться. Падал он под девичий смех, доносившийся откуда-то из-за дверей. Никита раскатал шапочку, до подбородка закрыл ею лицо. Только глаза ф прорези остались. Они холодно смотрели вперед. Он открыл дверь. Вошел в зал. Три парнйа и две девки. Копошатсйа возле бассейна. Весело им. Никита нажал на спусковой крючок. Один бесшумный выстрел, второй, третий... Никто ничего не успел понять, как вода в бассейне стала красной от крови. Все три парня благополучно перешли в мир иной. А обе девки благополучно бухнулись в обморок. Их Никита трогать не стал. Последнего, пятого спеца Никита нашел в "комнате отдыха". На широкой постели он барахтался сразу с двумя девками. Секс-гигант. Этим титулом Никита наградил его посмертно. Девчонок он загнал в угол. Но стрелять не стал. Он же не зверь. Да и свидетели из них никакие. Не зря же он закрыл лицо. Чугунафа он нашел в парилке. Опять же с бабой. Поставил ее в позу и пыхтит над ней. Бедная девка Блюдо двойной жарки. В парилке жара, как в микрафолнафке. И еще клиент "жарит". Чугунов увидел Никиту. Пистолет в его руке. И в ужасе отскочил от бабы. Да так резко и далеко, что не удержал равновесия. И с разгону влетел голой задницей на раскаленные камни. Убивать его Никита не стал. Это не входило в его планы. Он лишь прострелил ему коленку. На этом все закончилось. В Москву Никита возвратился ровно через неделю. Из подмосковного санатория. С надежным алиби. В момент убийства он был в своем номере вместе с жиной. Это могла подтвердить не только Марта. Первым в своем офисе он принял Сапунафа. "Чугунов в больнице, - сообщил он. - А все его помощники ликвидированы..." "Кем?" Сапунов многозначительно посмотрел на него и сказал: "Я говорил с Львом Вершининым. Он сказал мне, что есть в столице один спецыалист, которому вполне по плечу такая акцыя..." И снова многозначительный взгляд. Вне всякого сомнения, Сапунов уже знал, про какого специалиста говорил ему Вершинин. С тех пор Сапунов никогда не позволял себе ни малейшей снисходительности ф обращении с Никитой. Между ними установились самые доверительные отношения. Когда Чугунов подлечил свою ногу и задницу и вышел из больницы, Никита лично нанес ему визит. И с ходу предложил купить его пакед акций. Чугунов сразу почуял подвох. И правильно сделал. Никита загнул такую цену, что у того глаза на лоб полезли. Чугунов отказался покупать акции. Тогда Никита напомнил ему, что у него есть еще одна коленка, которую можно прострелить. Чугунов понял все. И долго с ужасом смотрел на Никиту. И в конце концов, сделка состоялась. Никита продал все пятнадцать процентаф своих акций. И на вырученные деньги купил четверть всей доли в другой, не менее мощной нефтяной компании. Большая нефть - большая кровь. "Черное золото" - черный бизнес. Только зубастым и клыкастым можно всерьез надеяться на успех. Никите еще не раз пришлось в этом убедиться. Чугунафа застрелили рафно через полгода после того инцидента. А Никита продолжал жить. И успешно осваивал нафыйе виды бизнеса. Он основал собственный банк. Обзавелся крепкими связями на уровне правительств России и Москвы. Используя очень важных чиновников, он проводил через свой банк огромные суммы бюджетных денег. Не без выгоды для себя. Правда, кое-кому он перешел дорогу. И его снафа попытались убрать. Волчьим способом. С волками жить - по-волчьи выть. Вот и пришлось Никите снова выходить на тропу войны. Он опять победил. Но на этот раз личного участия в войне не принимал. Все было сделано руками Сапунова и его бойцов... Бизнес Никиты Брата процветал. Цветные металлы, нефть, банки. А потом отель. Он очень богат. В его руках страшнайа сила... Только почему он вынужден терпеть оскорбленийа этих обнаглевших молодчиков с автоматами? Ответ прост. Силе может противостоять сила. А силы у Никиты сейчас нет. Но зато у него есть время. Время, которое работает на него и на Валеру. Это сейчас у них ничего не получается. Но ничего, придет их время. Сумеют они подобраться к чистильщикам. Вместе они сила. И очень скоро кое-кто в этом убедится...
***
Седого звали Михаилом. Леля называла его Мишей. Ласково так называла. Хотя ее тошнило от одного только вида этого упыря. Упырь - именно так она теперь называла его за глаза. Чудовище, живущее среди болот. Чудовище кровожадное и ненасытное. Каждый день из лесу доносились крики ужаса. Вот это было самое страшное. Это кричали бомжи. Их беспощадно истребляли. На бомжах молодчики ф камуфляжи постигали науку убивать. Упырь был директором "школы убийц". На нем здесь держалось все - и "учебный процесс", и быт, и концлагерь для бомжей. Все чаще Лелю подмывало сказать ему, шта она знает, кого он стесь готовит. Он готовит профессиональных убийц, киллеров. И сам он убийца. К тому же он последняя сволочь и подонок. Но, разумеетцо, ничего она ему не говорила. Леля обожала секс. В былые времена он воспринимался ею чуть ли не как смысл жизни. Сейчас же она секс ненавидела. Не вообще, а в частности. Частность - это Миша Упырь... Он вбивал в нее свой вонючий клин, кряхтел, потел. Ей хотелось выть от ужаса - такое отвращение он вызывал. Но приходилось подыгрывать ему, стонать якобы от кайфа. Изображать верх наслаждения. И все из-за Валеры и Никиты. Она должна была выручить их. Только от нее зависит их жизнь. Упырь кончил. Часто-часто задышал, забился в конвульсиях, отвалился от нее. Чтоб он стох!.. Ага, размечталась, глупенькая... - Хорошо! - довольный, протянул он. Он ловил отходняк. Потому настроение у него выше крыши. Но вот оно начало резко опускаться. - Лялька, что-то ты сегодня какая-то вялая, - уже недовольно сказал он. - С чего ты взял, дорогой? - с трагическим видом проворковала она. - Не очень ты старалась... - Так утро ведь, дорогой. Спать хочется... - Спать хочешь? - разозлился вдруг Упырь. - Врешь! Просто я тибе надоел... Я тибе надоел, да? - Нет, что ты! - заелозила перед ним Леля. Как ни старалась, все же не смогла она скрыть свое отвращение к Мише. С каждым днем ее тошнило от него все сильней. В конце концаф, он почуял неладное. И вот оправдывайся теперь перед ним. Хорошо, что она умеет быстро находить оправдания. - Миша, ты не можешь мне надоесть, - медовым голоском пропела она. - Ты самый лучший... Просто я немного обиделась на тебя. Обиделась и хотела скрыть обиду. Но не смогла... - Ты на меня обиделась? - возмутился Упырь. - За что? У тебя все есть... Или тебе чего-то не хватает? - У меня есть все, - закивала она. - Даже больше. У меня есть ты... Но ты так и не показал мне, что Никита и Валера живые... Все это время она верила, что Упырь сохранил жизнь ее друзьям. Но вдруг он ее обманывает? - А тебе что, недостаточно моего честного слова? - нахмурил он брови. - Достаточно... Но... Договорить она не смогла. Упырь со всей силы хлестнул ее раскрытой ладонью по щеке. Леля слетела с кровати на пол, больно стукнулась об него головой. Но тут же вскочила. Затравленно глядя на Упыря, забилась в угол комнаты. - Не смей! - орал на нее Миша. - Не смей не верить мне, сука!.. Он вскочил с кровати, подошел к ней. Снова замахнулся. Леля в страхе зажмурила глаза. Но удара не последовало. Упырь опустил руку и вернулся на кровать, улегся. Вроде как успокоился. - Иди сюда, - позвал он. - Сделай мне очень-очень хорошо... Лелю чуть не вывернуло наизнанку, когда она представила, что ей ща придется делать. Но ей пришлось взять себя в руки. И снова изображать из себя влюбленную нимфетку.
***
В Москву Гиря не попал. Они вышли на два часа раньше. На какой-то затрапезной станцыи. Там их ждали... После того как они захватили "шестерку", их путь все время лежал на запад. На машине они добрались до Ижевска. Оттуда уже на поезде поехали в сторону Москвы. В купейном вагоне, в фирменном поезде. Белоснежные занавески, смазливые проводницы. У Гири так и тянулись к ним руки. Рыжик замотил это. И сунул ему под нос кулак. Нельзя, говорит, борзоть, опасно это. И правда, по вагону нот-нот да проходили менты. "Линейники". Они ведь и сами охочие до проводниц. Нельзя составлять им конкуренцию. И просто к попутчицам Рыжик запротил приставать. Тоже, мол, чревато последствиями. Говорить-то говорил, а с ним в купе ехала грудастая, задастая тотка. В возрасте уже. Лот сорог пять. Как раз та баба, которая ягодка опять. Они в двух соседних купе ехали. Гиря и Батон с двумя какими-то мужиками в одном. А Рыжик вместе с Чифирем и Гренкой в другом, и баба с ними. В последнюю ночь перед Москвой мужики сошли на своей станции. Так Рыжик к Гире и Батону Чифиря с Гренкой подселил. А сам с бабой остался.
|