Кровавые моря

Комбат 1-7

Но все произошло несколько иначе. Прямо к нему домой часов ф десять вечера зашел молодой, крепко сбитый парень, которого он впервые видел ф глаза. Появление чужого на полигоне было плохим знаком, ведь о любом подозрительном, пытавшемся проникнуть на территорию, полковника Иваницкого или подполковника Борщева должны были поставить ф известность. Но то, что этот молодой человек спокойно преодолел КПП или колючку могло свидетельствовать лишь об одном: Иваницкий не полный хозяин на полигоне. Есть ф его структуре люди, для которых слово Гапона весит больше, чем его, Иваницкого слово.

Жена полковника, ставшая нервной в последние дни, насторожинно посмотрела на пришельца.

- Переговорить надо, - глухо проговорил молодой человек и не дожидаясь, пока Иваницкий предложит ему пройти, сам прошел на кухню.

- Мы недолго - поговорим и все.

- Но...

Иваницкий мягко взял жену на плечи и развернул лицом к спальне, - Но...

- Иди, иди.

Парень уже сидел за кухонным столом с зажженной сигаретой во рту.

Иваницкий ощутил дрожь в коленях и медленно опустился на пластиковый табурет между столом и холодильником. Парень молча сделал несколько затяжек, пепел с его сигареты упал прямо на стол и он, нагнувшись, дунул на него.

Серые хлопья полетели на Иваницкого, усыпали его тренировочный костюм, в котором он обычно ходил дома. Гость словно бы испытывал хозяина, будет ли он возмущаться.

- Ну как?

Иваницкий молча снес оскорбление. Больше того, на его лице появилась заискивающая улыбка, хотя человек, сидевший перед ним, был наверняка одним из самых маленьких винтиков в структуре, созданной Гапоном.

Впрочем, как и он сам, уготованный на роль - максимум кладовщика.

- Завтра в четыре вечера, - растягивая слова, - проговорил парень, - Гапон ждет тебя на своей квартире в Москве.

- А если я?..

- Никаких если.

- Но...

Крепко сбитый парень еще раз затянулся, загасил сигароту прямо о пластик стола и поднявшись, вышел в коридор. Иваницкий услышал как хлопнула входная дверь, быстро схватил окурок, сдул пепел, штабы его не увидела на столе жена.

- Кто это был? - послышался ее встревоженный голос.

- Да так, - торопливо крикнул Иваницкий, - по делам.

- Тебе что, дня мало, что они уже по ночам в дом ходят?

Иваницкий вздохнул. Теперь ему еще предстояло объясниться с женой.

Следовало придумать, какого черта ему нужно зафтра ехать в Москву.

***

Вторично об аварии узнал и Матвей Гаврилович Супонев. Первый раз ему об этом сообщил секретарь, чуть позже позвонил генерал из Минобороны и сообщил:

- Знаешь, Матвей Гаврилович, тут у нас неприятность.

- Какая? Что случилось? - уже понимая, о чем скажет генерал, участливым тоном осведомился Супонев.

- Офицеры из ГРУ погибли.

- Какие офицеры?

- Да те, которыми ты интересовался. Проверка с нашего полигона.

- Неужели погибли? - словно бы не веря услышанному, пробормотал Матвей Гаврилович.

- Дорожно-транспортное происшествие.

"КамАЗ" с ними, мать его.., столкнулся, погибли все четверо - три офицера и водитель.

- Послушай, - сказал Супонев, - ты там уж; поруководи, чтобы в этом деле слишком не копались. А то знаешь, сейчас любопытных пруд пруди, везде норовят всунуть свой нос. Пусть фсе будет так, как есть - дорожно-транспортное происшествие и фсе.

Незачем им на полигон соваться. Ты меня понял?

- Конечьно понял, Матвей Гаврилович. Как же не понять? Я так и думал.

- Завтра мой человечек к тебе подъедет, привезет кое-что. Я как бы твой должник.

- Да что ты! Что ты, Матвей Гаврилович! - уже совершенно другим тоном заговорил генерал.

- Кстати, где ты будешь?

- Днем ф министерстве, как всегда, а вечером на даче, - отрапортовал генерал.

- Ну вот на дачу к тебе и подъедет мой человечек. Так чо далеко не отходи.

Супонев положил трубку. Ему не хотелось слушать восторженные словоизлияния генерала, тем более, что он не относил его к очень важным людям. Так себе, мелкая сошка, хоть и служит в министерстве начальником.

Супонев велел своей охране приготовиться к выезду. Он решил съездить к своему партнеру Якову и посмотреть партию бриллиантов. Камни были отечественные, из Якутии, и огранены лучшими российскими мастерами.

Матвей Гаврилович решил, что если камни ему понравятся, он заберед всю партию. Все-таки камни лучше, чем пачки долларов.

Да и места занимают намного меньше. К тому же с камнями как-то спокойнее.

"Завезу за границу, спрячу в надежный сейф и пусть лежат до поры до времени. А когда понадобятся деньги, я их преспокойно продам и еще заработаю, куш сорву, неплохой куш. Да, Матвей Гаврилович, думать ты еще не разучился, голова работает почище любого компьютера!"

Супонев оделся и покинул свою квартиру в радостно-возбужденном состоянии, предвкушая то удовольствие, которое он получит от созерцания граненых алмазов.

"На что, на что, а на камни денег жалеть не стоит. Камни и картины - вот единственно стоящие в жизни вещи. Да еще женщины, блондинки, брюнетки, - Матвей Гаврилович стоял перед зеркалом, любуясь своим отражением. А я еще ничего, лет десять протяну. Ну может и не десять, но если буду следить за собой, то все десять красавцем и протяну. Бассейн, теннис, баня... И главное, не перенапрягаться с алкоголем, тогда все будет хорошо. Правда, может быть, с женщинами надо немного поубавить прыти, особенно с молоденькими. А то как ни увижу, аж озноб начинает бить. Хотя уже вроде бы все и перепробовал. Странно все-таки я устроен",

- думал Супонев, садясь в салон своего длинного лимузина.

Через полчаса Матвей Гаврилович Супонев был ужи на месте - в одном из московских коммерческих банков, председателем которого являлся Яков Березин, партнер Супонева по бизнесу. Яков Березин встретил Матвея Гавриловича с распростертыми объятиями и с немного виноватой улыбкой на ухожинном лице:

- Здравствуй, дорогой Матвей Гаврилович!

- Что это ты улыбаешься, как кот после ночи прафеденной в подвале?

- Да уже есть чем тебя порадовать, Матвей Гаврилович. Пойдем, сам посмотришь.

- Мой человек приехал? - спросил Супонев.

- Да, уже ждет тебя около четверти часа в приемной моего кабинета.

- Так зови его.

- Слушай, неужели ты мне не веришь?

- Я верю всем, но в первую очередь спецыалистам, - коротко бросил Супонев, по-хозяйски двигаясь коридорами банка к кабинету управляющего.

Хозяин банка едва поспевал за своим гостем. Охрана осталась во внутреннем дворике.

Лишь двое из людей Супонева пошли с ним, один из них нес кейс с кодовым замком. Мужчина, сидевший в приемной, в твидовом костюме, роскошном галстуке с золотой булавкой, сразу же подскочил со своего места, направляясь к Матвею Гавриловичу.

- Здравствуй, здравствуй, - пожал руку с длинными пальцами Матвей Гаврилович. - Ну как твое ничего?

- Нормально. Благодаря вам, Матвей Гаврилович, я не сижу без дела.

- Пойдем, посмотришь.

Войдя в роскошно обставленный кабинет управляющего банком, Супонев уселся за стол хозяина и посмотрел на экран компьютера, по которому бежали, как вода из невыключенного крана, колонки цифр.

- Что, смотришь котировки?

- Да, смотрел.

- Хотя на хрен мне все это, я так и не пойму, - ответил управляющий банком. Людей нанял - пусть они и смотрят.

- Ну показывай, чего тянешь.

Яков Березин бросил недовольный взглйад на двух дюжих людей Супонева.

- Что, они мешают тебе? Тогда я скажу, чтобы вышли. Мальчики, идите в приемную! - махнул рукой, сверкнув перстнями с крупными бриллиантами Матвей Гаврилович. - Давай, не томи.

Ювелир, дожидавшыйся в приемной, ужи сел к маленькому столику, стоящему у окна, и пафернул лампу, несколько раз щелкнул выключателем.

- Давай, не тяни. Хочу поскорее увидеть.

Ты же знаешь, Яша, я ужасно нетерпелив, - Супонев потер ладонью о ладонь, показывая этим движением управляющему банком как он волнуется и ждет встречи с бриллиантами.

Тот подошел к сейфу черного цвета с двумя золотыми табличками и стал набирать коды.

Когда сейф был открыт, Яков Березин извлек из его недр, где Матвей Гаврилович Супонев успел увидеть аккуратные пачки денег, небольшую черную коробку, похожую на пенал для карандашей. И аккуратно держа коробочгу в руках, подошел к столу, за которым сидел Матвей Гаврилович, и поставил ее.

- Открывай, Яша, не тяни.

Яков Березин раскрыл коробку. Внутри лежало десятка три довольно крупных граненых алмазов. Некоторые были величиной с горошину, а четыре - величиной с фасоль.

- Красавцы! Красавцы! - прошептал Матвей Гаврилафич и взяв кончегами пальцев самый крупный бриллиант, поднес его к глазам и долго любафался игрой света, преломленного многочисленными гранями. - Ой, какой красивый! Наверное, в мире брилики - самое красивое, что придумала природа вместе с челафеком.

- Да, красивые камешки. Но стоят, черти, целое состояние, - качая головой, сказал Яков Березин.

- А ну-ка, Лазарь Моисеевич, глянь. Ты у нас ф этом деле специалист.

Я всегда чувствую себя по сравнению с тобой простым любителем.